– Пока не планирую. – И что за видения? – спросил Волков. – Сова. – Вероника пожала плечами. – К нам со Степой прилетала сова. – Я так понимаю, это была необыкновенная сова. Наподобие наших зверей… – Кстати, о зверях! – перебил его Гальяно. – Мне зверя так и не подобрали. Как думаете, есть тут что-нибудь покруче медведей и волков? Может, какой реликтовый белый тигр? – Олень. – Все-таки Чернов не удержался, хоть и не следовало бы. – Северный олень – очень симпатичная зверюшка! – Да ну тебя! – Гальяно сделал вид, что обиделся. – А Туче тогда тюлень, что ли?! А Веронике кого? Что ни говори, а фауна тут бедновата, выбора особого и нет. Вот если бы события происходили в Африке… – Он мечтательно прикрыл глаза, наверняка уже мысленно примеряя на себя шкуру какого-нибудь льва. – Тара просто очень спешила. – Вероника не улыбалась, она говорила серьезно. – И я думаю, ревновала. Я почти уверена в этом. – Ревновала к кому? – спросил молчавший все это время Ник. – К тебе. В тебе, как и в ней, течет шаманская кровь, но ты сильнее. И Снежить нацелилась на тебя давно, считай, готовила, прощупывала почву. – Зачем? – На лице Ника было недоумение. – Чтобы не Тара, а именно ты возглавил ее войско. На самом деле сил Тары хватало не на многое. Она могла накидывать морок, управлять людьми и зверьми с помощью тынзянов, но в ней не было силы в чистом виде. Я долго не могла понять, не могла найти нестыковку в том, что случилось на метеостанции. А теперь поняла. – И какая там была нестыковка? – поинтересовался Ник. – Тара пришла на станцию не для того, чтобы инициировать тебя, а чтобы убить. Пришла сама и привела медведей. Первый раз им с Бихиги помешал твой лютоволк и его стая. Поэтому к следующему визиту она готовилась основательнее. – Она тоже собрала свою стаю. – Ник понимающе кивнул. – Да. Мы уже имели возможность убедиться, что она умеет управляться с животными. Умеет, не то слово. Чернов украдкой ощупал ноющие ребра. – Но ей помешали! На станции все пошло не так, как она рассчитывала. Андрей убил Бихиги, а Дима снял с него тынзян. Тем самым он, во-первых, оборвал их связь, а во-вторых, лишил Тару возможности воссоединиться со своим зверем. Это очень больно и очень мучительно для такой, как она. Так уж вышло, что вы ее обессилили и очень разозлили. И ее, и Снежить. Из-за тебя, – Вероника перевела взгляд на Веселова, – Снежить фактически потеряла одного из своих лучших воинов. – Там, на заброшенной базе… – Веселов побледнел, словно переживал все заново. – Это была демонстрация силы и одновременно наказание. – Но я ведь снял тынзян. Снял и выбросил. – Снять шаманский тынзян может только шаман, который его сплел. Кстати, Тара тогда тоже чуть не умерла во время бурана. Снежить смотрит на людей лишь с позиции полезности, а Тара стала ей бесполезна. Почти. – Почему почти? – спросил Чернов, снова украдкой ощупывая ребра. – Потому что Тара хоть и потеряла надежду стать снежным воином, но все еще могла загладить вину. Она учуяла в нас силу и поняла, как ее можно использовать. Думаете, в этих местах осталось много шаманов? – спросила Вероника и тут же ответила сама себе: – Мало. Очень мало! А тут сразу целая толпа народа с какими-никакими, а способностями. – Так уж и какими-никакими! – обиделся за них всех Гальяно. – Я бы сказал, с выдающимися способностями! – Хорошо, выдающимися. – Вероника не стала спорить, решила сэкономить им всем время. – Как бы то ни было, Снежити требовались новые воины. – А со старыми что не так? – тут же спросил Гальяно. – Разморозила бы старых, и все дела. – Она пыталась, как мне кажется, – перехватил инициативу Тучников. – Та странная оттепель перед Новым годом, я рассказывал. – Он глянул на Веронику, та кивнула. – Мы просто вовремя заметили это вмороженное в лед… существо. А если бы не заметили, оно бы оттаяло. – Вот великолепный пример того, как прогресс может стоять на страже интересов человечества! – сказал Гальяно. – Если бы ты, Туча, не подсуетился, если бы не извлек остатки этой снежной зондеркоманды из котлована и не поместил в ангар под охрану, они бы уже давно активизировались. Я ведь прав? – Он перевел взгляд на Веронику. – Скорее всего. – А что помешало бы Таре накинуть морок на охранников ангара? – спросил Ник. – Все тот же технический прогресс, – ответил Тучников. – Там кругом камеры, на камеры морок не накинешь. – А на вас? Вы же тоже… особенный. – А до меня ей еще нужно было добраться. Тара никогда не входила в мой ближний круг. – Я думаю, она сама не хотела возвращать в строй старых бойцов, – сказала Вероника. – Она ведь не собиралась стать одной из воинства, она хотела его возглавить. Зачем же ей конкуренты? – Масштабно мыслила дамочка, – хмыкнул Гальяно. – Стратегически выверено. – Как она вывезла меня из поместья? – За территорию ты вышел сам, – сказал Тучников. – А там она подобрала тебя на своем снегоходе. – Вышел, как… зомби? – Типа того. Понимаю, это неприятно. – Неприятно – это не то слово. – Не вы первый, не вы последний, Вадим Николаевич. – Алисия помахала ему ручкой. Еще бы воздушный поцелуй послала. Ишь, как быстро хвост распушила, лиса полярная… – Да, точно не первый, – Алисию поддержала Вероника. Наверное, из женской солидарности. – После своего первого убийства… – заворчал, заскрежетал зубами Эрхан, и Вероника виновато улыбнулась, – она научилась все рассчитывать и планировать. Похитила тебя, заперла умирать на заброшенной базе, а сама направилась на метеостанцию, убивать Ника. – И тут вышла осечка! – Гальяно поднял вверх указательный палец. – Дамочка не прочухала, что воинов света окажется много, что мы банда! – Она прочухала, но слишком поздно, – проворчал Волков. – Кстати, на случай, если кто-то попытается ее оправдать или хотя бы пожалеть: если бы не мы, все обитатели базы погибли бы чудовищной смертью. Она так стремилась к своей цели, что ей было плевать на потери среди мирного населения. Я думаю, что в какой-то момент она просто сошла с ума. Может быть, когда потеряла связь со своим медведем, но мне кажется, это случилось намного раньше. Над столом повисло молчание. Каждый из них уже думал о том, что озвучил Волков. Связь с белым мишкой – это, конечно, такая милота. Если не знать, что мишка – прирожденный убийца, а его хозяйка – отмороженная на всю голову. – Ребята, мы немного отклонились от основной темы нашего собрания, – нарушил тишину Гальяно. – Что там насчет плана? И про птичку, пожалуйста, поподробнее. Прежде чем ответить, Тучников поднес к уху мобильный, выслушал короткое сообщение, а потом сказал: – Да, я знаю. Мы ждем. Гальяно даже не успел спросить, кого они ждут, как дверь распахнулась. Первой в каминный зал влетела полярная сова. Влетела и утвердилась на спинке пустующего стула. Следом за ней вошла старуха. Она была настолько древней, что по сравнению с ней Шипичиха казалась молодкой на выданье. И, судя по экипировке, их гостья была шаманкой. Старуха обвела их всех мутными, затянутыми бельмами глазами, и Чернову показалось, что его только что просканировали. Снова заныли ребра. Тучников торопливо выбирался из-за стола, молодежь тоже чего-то там рыпалась, наверное, пыталась припасть к истокам своей родовой северной силы. А в том, что эта маленькая, сухонькая и, очевидно, слепая старуха сильна, не сомневался никто из них. Как не сомневались они и в том, что только что их ряды пополнил еще один воин света. Самый опытный и самый серьезный из девятки. Настолько опытный и серьезный, что Чернов даже не заметил, когда это они все встали вокруг старушки в круг, как детишки вокруг елки. Встали, взялись за руки, приготовились внимать вековой мудрости. А она просто постучала каждого из них по лбу костяным пальцем. Чернов еще успел подумать, что это, возможно, такой древний способ приветствия, а потом увидел… Он увидел все… Как это было. Как это будет. И как случилось бы, если бы они не справились. После последнего видения очень захотелось справиться… Особенно теперь, когда у них наконец появился план. Когда с инструктажем было закончено, они очнулись. Все разом, как по команде. Старухи в их кругу уже не оказалось, как не было и полярной совы на спинке стула. На самом стуле мирно спал Эрхан. Наверное, сны ему снились приятные, потому что Чернов впервые увидел улыбку на суровом лице проводника. – Во дела… – пробормотал Гальяно, вытирая со лба испарину. – Крутая бабуся! – Ее зовут Нягэ. – Тучников выглядел изумленным, кажется, даже более изумленным, чем остальные. – Я изучал историю этого края. Нельзя жить на земле, не зная истории. Понимаете? Они понимали. Без истории – никуда. – Я сейчас! – Быстрым шагом Тучников вышел из зала. За время его недолгого отсутствия они кое-как пришли в себя, расселись по местам. Особенно произошедшим впечатлились молодежь и Вероника. Вид у них был малость… пришибленный. Чернов подозревал, что им, как самым сильным, по-настоящему чем-то там владеющим, старая шаманка показала чуть больше, чем остальным. Или они просто смогли увидеть больше. – Вот! – Тучников положил в центре стола старинный фотоальбом. – Это из архива Петра Ефимовича Земскова, путешественника, исследователя этих земель. Все снимки в альбоме датированы концом девятнадцатого века. Смотрите сами! – Он раскрыл альбом, развернул так, чтобы все они могли увидеть… Высокий, худой мужчина почтительно склонился перед старухой с посохом. На плече у старухи сидела полярная сова. Подпись под фотокарточкой была лаконичная: «Нягэ». – А бабушка неплохо сохранилась, – прошептал Гальяно. – К нашему с вами счастью. – Тучников захлопнул альбом. – Нягэ считалась самой сильной шаманкой севера. В те времена, когда в шаманов еще верили. Последние упоминания о ней датированы тысяча девятьсот пятнадцатым годом, когда на эту землю обрушился страшный олений мор. Старейшины отправили в тундру людей на ее поиски, но Нягэ пришла сама. Она всегда приходила сама, никому так и не удалось найти ее чум. – А путешественнику Земскову, значит, удалось? – спросил Чернов. – У Земскова смертельно заболела беременная жена. Знаете, бывают такие жены декабристов, которые за своими мужьями готовы идти на край света? Вот Екатерина Земская – одна из них. Жена, подруга, соратница. Часть его дневников написана ею под диктовку мужа. И вот она заболела, а в качестве медицинской помощи – только молитвы, потому что ближайший врач в сотнях верст езды. Земсков пишет, что они решили это вдвоем, но я думаю, он принимал решение сам, когда надежды не осталось. Вместе со своим помощником он отвез жену в стойбище, переговорил со старейшинами и приготовился ждать. Любого исхода. Нягэ пришла на третью ночь, выгнала всех из чума, запретила возвращаться до восхода солнца. А с восходом солнца из чума раздался детский плач. В своих мемуарах Земсков называл свершившееся чудом. Выжила и его супруга, и недоношенный ребенок. Земсков пытался шаманку отблагодарить, но она отказалась, сказала, что придет время и потомок этого ребенка вернет ей долг. Туча, увлекшись историей давно минувших лет, рассказывал, а Волков с Ником менялись в лице. Ник казался удивленным, а Волков мрачнел с каждым сказанным словом. – После тех событий Земсков с семьей вернулись в Санкт-Петербург, он прожил долгую жизнь, умудрился не сгореть в огне революции, преподавал до глубокой старости. А его единственный сын Владимир пошел по стопам отца. Он участвовал в нескольких геолого-разведочных экспедициях, кажется, в комсомольском запале даже женился на местной девушке. Собственно, дальше неинтересно. – Наоборот, – произнес Волков каким-то механическим голосом. – Дальше все очень интересно. – Владимир Петрович Земсков – мой прадед, – перебил его Ник. – Вы сейчас рассказывали историю моего рода. – Все чудесатее и чудесатее, – прошептал Гальяно. – Выходит, ты и есть тот самый потомок, за которым должок?