– Я думаю, связано напрямую. Поехали, я покажу. – Куда поедем? – Она уже смирилась, что горячей ванны ей еще долго не видать. – В морг… Волков Вертолет опускался медленно и осторожно, навстречу ему с земли взмывали клубы снега, этакая локальная метель. Люк открылся еще до того, как лопасти закончили свое кружение, на землю спрыгнул высокий мужчина, помог спуститься девушке в ярко-красной парке. В мужчине Волков сразу признал Тучникова, а в девушке – их давешнюю знакомую Веронику. Вот и свиделись. Следом за этими двумя спускался третий, с медицинским чемоданчиком наперевес. Этот третий был подмогой для Чернова и спасением для девочки-найденыша и Веселова. Гальяно тоже не стал дожидаться, пока замрут лопасти, с радостными воплями ломанулся к вертолету. Чернов лишь на мгновение обернулся, махнул рукой, подзывая к внедорожнику прибывшего врача. Ник, кажется, не обращал на происходящее никакого внимания. Он стоял, к чему-то прислушиваясь. Блэк где-то носился, может, гонял спасенную лисицу. По крайней мере, Волков не видел его поблизости. Тучников заключил Гальяно в крепкие объятья. Веронику заключил в объятья уже сам Гальяно, так сказать, по-дружески. Врач уже о чем-то совещался с Черновым. Не при делах оставался один только Волков. Самое время подойти и представиться. Рукопожатие Тучникова было крепким, а взгляд серых глаз цепким и внимательным. Но не таким цепким, как взгляд Вероники. Она не осматривала, она сканировала пространство вокруг. На лице ее застыло выражение тревоги. – Где он? – спросила она, глядя Волкову в глаза. – Вон стоит. – Он кивнул в сторону Ника, и тот приветственно взмахнул рукой. Социализируется парень. – Не он! – Вероника продолжала вертеть головой. – Где Веселов? В голосе ее была тревога. Да не просто тревога, а самый настоящий ужас, словно бы она только что увидела привидение. А вот и увидела, Блэк материализовался прямо между ними, ткнулся лбом в Вероникины коленки, а потом одним гигантским прыжком отскочил в сторону, замер, дожидаясь, пока люди последуют за ним. Вероника последовала незамедлительно, не последовала, а побежала, временами оскальзываясь, а временами проваливаясь в глубокий снег. Волков тоже побежал. Он присматривал за Ником и совсем позабыл, что присмотр нужен как минимум еще одному члену их экипажа. И вот Веселов пропал, отошел куда-то, пока они наблюдали за маневрами вертолета. Бежать далеко не пришлось, требовалось лишь завернуть за угол здания, которое некогда было казармой. Здесь, за углом, им открылся новый мир. Он казался жутким и неправильным. Нездешним. Волков точно знал, что военная база расположена на суше, специально сверялся по карте. Но сейчас, прямо в центре заброшенного плаца, разверзлась приличных размеров воронка. Это первое, что он увидел. Вторым был Веселов. Веселова волокло к воронке, словно на аркане. Невидимом, но все равно существующем аркане. Его волокло, а он хватался руками то за воздух, то за горло, упирался пятками, вспарывая прихваченный ледяной коркой наст. И борозды, которые оставляли его ноги, тут же наполнялись черной водой. Волков сделал шаг. Твердь под его собственными ногами хрустнула и пошла трещинами, потому что теперь это была не твердь. Совсем не твердь… Рядом с Веселовым плясали две огромные тени, в одной из них Волков не без труда узнал Блэка, своего сильно подросшего мертвого пса. Вторая постоянно меняла очертания, но он был уверен, что это медведь. Тот самый, с которого Димон так опрометчиво и так самонадеянно снял шаманский тынзян. Все это Волков увидел в считаные секунды и в считаные же секунды принял решение. К Веселову просто так не подойти, придется ползти. Ну что ж, если нужно, поползет… – Стой! – закричала Вероника. – Стой, где стоишь! Не двигайся! А сама она как раз двигалась: то ли танцевала по тонкому льду, то ли просто перепрыгивала с одной невидимой кочки на другую. Для него невидимой – не для нее. В руке у нее что-то блеснуло. Волков сначала подумал, что это охотничий нож. Но нет, не охотничий, скорее уж, ритуальный. Что-то похожее он видел в доме Анук. А из воронки выплескивалась, накатывала черными волнами вода. А из воронки на свет божий из тьмы выбиралось нечто столь же древнее, сколь и страшное. Еще чуть-чуть – и выберется… Веселов почти не сопротивлялся. Закончились силы. Иссякала надежда на спасение. Волков был уверен, что он никого из них не видит, потому что одной ногой он уже там… в темном и стылом мире. А Вероника уже была рядом с ним. Кажется, она тоже уже перешагнула границу яви и нави. Оба они, и Веселов, и Вероника, виделись теперь размытыми и нечеткими, как Блэк, как призрачный медведь. В этом мире теней ярким сполохом отсвечивал лишь кинжал в ее руке, взлетал в воздух, опускался вниз на что-то извивающееся, пульсирующее, снова взлетал… Земля – или уже не земля? – под ногами у Волкова завибрировала, загудела. Невидимая сила сшибла его с ног, отшвырнула в сторону, освобождая место еще одному игроку. …Ник шел той же танцующей походкой, что и Вероника. Перепрыгивал с кочки на кочку, с льдины на льдину. Ник направлялся прямо к воронке. Волков заорал во все горло, но его крик потонул в тысяче других голосов. Словно в преисподней на полную мощность включили огромный динамик. Рядом с Волковым кто-то упал, сшибленный этой акустической волной. Краем глаза Волков успел заметить Гальяно, зажимающего уши. Сквозь рев к ним продирались еще двое – Чернов и Тучников. Продирались яростно, но все равно очень медленно. А Ник уже стоял на самом краю воронки. Стоял и смотрел. Вообще ничего не делал, просто смотрел. Волков упустил момент, когда все снова начало меняться, когда сначала убавили громкость в дьявольском динамике, а потом увеличили резкость. Тени перестали быть тенями, а превратились в Веселова и Веронику. Веселов лежал на спине, Вероника зло и отчаянно трясла его за плечи. Ник все еще просто стоял, но воронку у его ног уже прихватывало льдом. Черная вода, что выплеснулась наружу, сейчас стремилась уйти обратно под землю, но застывала. Всего через несколько мгновений все закончилось. Наступила благословенная тишина. Мир снова стал четким и незыблемым. А то, что рвалось в него, снова ушло под землю, оставляя на поверхности обрубленные, заледеневшие щупальца. – Мама дорогая! – послышался рядом сиплый голос Гальяно. – Такой трэш, а я, как назло, забыл камеру! На четвереньках, не рискуя встать на ноги, он уже полз к Веселову и Веронике, чертыхаясь на ходу. Волков ломанулся к Нику, за капюшон куртки, словно маленького, оттащил от уже безопасной полыньи, развернул лицом к себе. Только бы не белый! Только бы не этот мертвецкий взгляд! Взгляд был самый обыкновенный. Разве что немного растерянный. – Что? – спросил Ник, глядя на щупальца изо льда. – Ты мне скажи – что! – Волков только сейчас понял, что все это время не дышал. Забыл с перепугу. И сейчас колючий морозный воздух разрывал ему легкие, вышибал из груди кашель. – Ничего. – Ник пожал плечами, а потом пнул щупальце. Пнул одно, а на мелкие осколки рассыпались все разом. А Чернов с Тучниковым уже тащили к вертолету Веронику и Веселова. Веселова тащил Чернов, а Тучников крепко, как-то совсем уж по-свойски, держал за руку Веронику. Все они выглядели малость оглушенными, но вполне бодрыми. Как бойцы, пережившие без потерь налет вражеской авиации. Или что там на них только что напало? Подводная лодка из преисподней? Волков хмыкнул. Какая хрень лезет в голову на краю земли! Какая хрень лезет из земли… В вертолет грузились быстро и слаженно. Пока грузились, ни пилот, ни врач вопросов не задавали. То ли были такими нелюбопытными, то ли ничего необычного просто не заметили. Не у каждого получается прогуляться по границе между мирами. Вот у них, у команды берсерков и примкнувшей к ним Веронике, получается все лучше и лучше. А остальным повезло! В воздухе тоже особо не разговаривали, не обсуждали произошедшее. Чернов с коллегой возились с девочкой, что-то капали, что-то кололи, общались на непонятном простым смертным языке. Веселов, на плечи которому кто-то накинул термоодеяло, сидел, ссутулившись, время от времени ощупывал шею, на которой наливался багровым рубец. А когда не ощупывал шею, клонил голову. Прямо к Веронике на плечо клонил. И что-то подсказывало Волкову, что это не проявление слабости, а такой хитрый подкат к прекрасной даме. Вероника казалась невозмутимой. Как будто только что совершила не марш-бросок к краю преисподней, а увлекательную прогулку. На щеках ее полыхал здоровый румянец. Или нездоровый? Сам Волков больше не был ни в чем уверен, но Чернову нужно сказать, чтобы глянул, как она там на самом деле. Женщины – существа загадочные и непредсказуемые. Особенно женщины со сверхспособностями. Тут они машут магическими кинжалами, отбиваясь от нездешней твари, а тут уже валятся в обмороки при виде крошечной мышки. Вероника не была похожа на ту, что испугается мышки, но, как ни крути, а стресса ей сегодня точно хватило. Тучников о чем-то вполголоса переговаривался с Гальяно. Оба были предельно серьезны, даже Гальяно. Ник дремал, привалившись виском к иллюминатору. У его вытянутых ног бдил Блэк. Сейчас их призрачный пес был нормальных размеров, но увиденная метаморфоза Волкова сильно впечатлила. Надо будет рассказать Арине, когда все закончится. И Марусе. Марусе такие перемены должны понравиться. Затрещала рация на поясе у Тучникова. Все разом встрепенулись. Даже Ник открыл глаза. Новости были хорошие. Эрхан нашел Тару, а поисковая команда из Хивуса обнаружила их обоих. С Тарой все было в порядке. Ну, более или менее. Эрхан был немногословен и, как показалось Волкову, уклончив. Главное, что Тара пережила недавнюю бурю, а с остальным они разберутся, когда прилетят в Хивус. Еще бы узнать, что там с шаманским тынзяном. Кажется, в салоне вертолета кроме Блэка нет других призраков, но хотелось бы гарантий. Ник Притворяться спящим было удобно. К спящему никто не пристает с расспросами о том, как можно голыми руками победить неведомую тварь. Ну, или хотя бы отогнать. Со спящего взятки гладки, и сквозь завесу ресниц можно наблюдать за остальными. Особенно за Черновым и прибывшим на подмогу врачом. Особенно за девочкой-лисичкой. Она еще не очнулась окончательно, но Ник слышал приглушенный разговор. Состояние стабилизировано, витальные функции не нарушены, скоро придет в себя. Почему-то Нику хотелось оказаться рядом, когда девочка-лисичка придет в себя. Первое знакомство у них получилось не так чтобы очень приятным, но ведь можно дать себе второй шанс. А еще он думал о волке. Не просто думал, а чуял. Знал, что волк несется по тундре где-то там внизу и скоро его догонит. Непременно догонит. Полярная лиса тоже неслась. Не так быстро, как волк, а мелкой убористой рысью. Мела снег распушившимся хвостом, щурилась на закатное северное солнце. Эта тоже догонит. Понять бы еще, зачем она вообще бежит. На самом деле вопросов у него скопилось очень много. И странное поведение какой-то там полярной лисы не было в приоритете. Ник пока и сам не разобрался, что же в приоритете. Интуиция подсказывала, что думать нужно о той твари, что сначала ломилась в потайную дверь его души, а потом решила пойти кружным путем. Или не пойти, а проползти, просочиться тухлой водой на поверхность, замарать всех, кого получится замарать. Тварь удалось остановить. Только надолго ли? Вот еще один вопрос дня. Вот над чем нужно ломать голову. – …Она пропала сутки назад, – услышал он приглушенный голос того, кто прилетел на вертолете и, по всему видать, командовал парадом. – Откуда пропала? – шепотом спросил Гальяно, а Ник навострил уши. Говорили про девочку-лисичку. Он был в этом абсолютно уверен. – Никто не знает. Она не местная – студентка журфака с Большой земли. Ушла из гостиницы утром. Вещи остались в номере, значит, собиралась вернуться. – Собиралась, но не вернулась. – Не вернулась. Я же тебе рассказывал, что у нас тут творится. Поэтому об исчезновении мне сообщили почти сразу. Ну как сразу… Спустя сутки после исчезновения. Приватная жизнь и все такое. Мои люди сразу связались с конторой, где она подрабатывала. – В конторе, знамо дело, не в курсе? – Знамо дело. Похоже, девица решила поработать на фрилансе. Начальству пообещала репортаж о жизни оленеводов, выбила командировку, но к оленеводам так и не явилась. Мы первым делом проверили все ближайшие стойбища. Никто ее не видел. Значит, журналистка с Большой земли. А выглядит как школьница. Да и Большая земля ее наверняка не особо далеко. Чувствуется в ней северная кровь. В нем самом она тоже есть. Где-то на четверть по маминой линии. Может, потому он девочку-лисичку и чуял так хорошо. А может, причина совсем в другом. – Мы все прошерстили. Обыскали город, наведались в стойбища, над тундрой покружили. Кто ж знал, что ее на базу занесло? – Тучников говорил тихо и немного сердито. Словно злился, что нашли девчонку приезжие, а не его люди, которые до этого все прошерстили. – Кто это с ней мог сделать? – так же шепотом спросил Гальяно. – Есть какие-то догадки? – Нет. Но нашлась живой – и слава богу! Может, сама расскажет, когда придет в себя. А кто, говоришь, там с ней был? – Песец. В смысле полярная лиса. Обе сидели на цепи. Обе замерзали. Если бы наш Ник их не нашел, через пару часов осталось бы два окоченевших тела. Туча, а что это ты на меня так смотришь? Знакомая история? Ник напрягся. И слух напряг. Сердце вдруг забилось так громко, что он испугался, что не расслышит ответ.