Именно его в руках и держал Берингард. — Нет, я заточил, как ты просила, — он подал его рукоятью вперед. — Восхитительная работа. Нэм улыбнулась: — Ты ими восхищаешься все эти годы, каждый раз — будто заново для себя открываешь. Но сам же куешь такие же. Берингард скромно пожал плечами. — Эти лучше. Эти — кошачьи. — Может, стоит узнать у них, сохранились ли секреты кузнечного дела? Берингард как-то сразу помрачнел. — Берси говорит, Кайно против общения с кошками. — Надеюсь, меня это не касается? — удивленно вскинула брови Нэм. — Я лечу в край Волков, там все еще живут кошки, мне так или иначе придется с ними контактировать. — И ты меня спрашиваешь? — развел руками Берингард. — Действительно, — улыбнулась Нэм и убрала извитый нож Алисы в открытые ножны на поясе. — Ладно, меня это не касается. А если будет касаться — Берси сама скажет мне об этом. Берингард раскинул руки и улыбнулся. Нэм тут же обняла его, прижавшись к груди. — Удачи, моя хорошая, — он похлопал ее по спине и, вдруг подняв, покачал из стороны в сторону, крепко обнимая. — Береги себя! *** — Как ты? — тихо спросила Ирма, бесшумно зайдя в шатер. Ответом ей было лишь молчание, и она бросилась за ширму, к кровати, боясь самого худшего. Но Винсент спал, раскинув руки и ноги. Одеяло было скомкано на краю кровати и свисало с него, едва не падая. Ирма присела рядом и приложила тыльную сторону ладони ко лбу кота. Горячий и мокрый. Да и дыхание тяжелое. Выжав мокрую тряпку над миской, Ирма вытерла ею лоб и начала растирать руки и ноги. На лапах мех стоял кольями — пора готовить ванну в ближайшие дни. — О, это ты, — слабым голосом проговорил Винс, открывая глаза. — Ты снилась мне. Представляешь, там ты и здесь тоже ты. Он искренне улыбнулся и дернул пальцами, едва ощутимо сжимая ее руку. — Тш-ш, не говори много, — Ирма подтянула его руку к лицу и поцеловала в горячую ладонь. — Спи как можно дольше, сон лечит. Винсент кивнул и сжал губы, насколько смог, показывая, что ее рекомендациям он готов следовать хоть сию секунду. Ирма вытерла руки о форму под белым хаори и принялась их растирать, чтобы кровь прилила к подушечкам пальцев. Закончив, мысленно призвала энергию Самсавеила и, почувствовав ее в ладонях, занесла их над Винсом. Как учил когда-то давно Хайме — мысленно оторвать свое внимание от себя, подняться как можно выше и после нырнуть в чужое тело, прощупывая его, проверяя его… Она водила руками, сияющими лиловым, над телом Винсента в поисках ответов. Какой недуг заставляет его так страдать? Что это за болезнь, возвращающаяся к нему даже после смерти — в новой жизни? Где она находится? Как ее уничтожить? Но сколько она ни водила руками, сколько минут и даже часов ни пыталась почувствовать — она не ощущала ничего. Только непрекращающееся покалывание в ладонях и усиливающуюся тревогу. Снова и снова. — Я ни на что не способна, — пробормотала она, садясь на пол и кладя голову на высокую постель. Хайме был прав. Он всегда был прав. Ее максимум — ранки мазью мазать и микстуры готовить. Но не спасать жизни, нет. Сколько раз от него звучало — «Ты просто женщина, угомонись, тебе не дано быть лучшей». Но угомониться не получалось. И вроде бы он ошибся. Даже его сын, еще более заносчивый, чем он, принял ее как шисаи и предложил учить других шисаи. Он признал ее, верно же. Он ценил ее как учителя, как медика, как шисаи. Но этого все равно было мало. Ничтожно мало, чтобы спасти Винсента. Но и в глазах Райги читалось — я лучше тебя, я сильнее тебя. Он и был — сильнее и лучше. И как хирург, и как медик, и как шисаи… Может быть можно попросить его вылечить Винсента? Все равно что признать свою слабость и неспособность лечить. Все равно что проиграть. Но можно попросить его об обучении. Да! Можно стать его ученицей и научиться всему самой! Головы коснулась горячая рука, слабые пальцы едва ощутимо сжали пушистое ухо. — Не плачь, пожалуйста. Ирма смахнула с щек слезы и крепко сжала руку Винса в своей. — Я не плачу, любимый. Все хорошо, — улыбнулась она. *** — Нет. — Это как понимать?! — опешив, воскликнула Ирма и обошла Райгу, чтобы лучше видеть его лицо. — Как я сказал, так и понимать, — он вложил последнюю стрелу в лук и растянулся. — Но… но… Выстрел. Стрела воткнулась в мишень немногим ниже центра, Райга недовольно поморщился. — Я не беру учениц, — он перекинул лук за спину, повесив его через плечо, и направился к мишени. — Но мне же не нужно быть конэко! Меня только врачевание интересует! — Ирма побежала следом. Райга закатил глаза и глубоко вздохнул. — Еще раз — нет. — Но вы же отличный хирург, вы замечательный врач! Райга по одной вытащил стрелы и спрятал их в колчан. — Ирма, ты понимаешь слово «нет»? — тихо прошипел он, посмотрев Ирме в глаза. — «Нет» — это значит «отказ». Сняв с плеча лук, он вернулся на то же место, с которого стрелял. Ирма, все еще стоя у мишени, сжала полы хаори в кулаках. Все ее нутро буквально трепетало от возмущения. Как он вообще мог отказать? Кто он такой, чтобы вот так отказывать?! Верховный шисаи?.. — Уйди с моей линии, ты мешаешь, — Райга вытащил стрелу из колчана и опустил наконечником вниз. Но Ирма его даже не слышала, полностью погруженная в свой гнев. Все стреляющие тоже ждали ее и внимательно следили за разговором. Даже Тора, занятая заточкой клинка бо, навострила уши. Наконец, Ирма заговорила: — Я наслышана о том, какой вы хирург, — прошипела она сквозь зубы. — Я догадываюсь о том, какие именно операции вы проводили в осьминожьем-то краю путан и воров. Райга хмыкнул и, уперев лук нижним концом в лапу, оперся о него. — И-и? — протянул он. — Это чудовищная практика! — взмахнула рукой Ирма и ткнула в него пальцем. — Вы — чудовище!