Нет, не может такого быть! Это точно не он, кто угодно, но только не он! Она знает его... сколько, лет пять? Да нет, больше, все шесть! И что, выходит, она так никогда и не знала его до конца? Или правду говорят, и она просто слепа?.. Последнюю мысль Ника старательно запрятала в самый дальний уголок сознания, даже головой покачала для пущего эффекта и только тогда подошла ближе. Глеб ждал ее у лестницы к выходу. - Ты как? – с тихой тревогой спросил он. Ника отвела глаза. – Прости, зря спросил, напомнил только... Ничего больше не сказав, он аккуратно привлек ее к себе и обнял. Она замерла, сжавшись в его руках и прислушиваясь к собственным ощущениям. Нет, кто угодно, но не он!.. - Мальнев думает, что это мог быть ты... – пробормотала Вероника куда-то ему в плечо. Глеб удивленно ее отпустил. – Что это ты... Иру... - Я? Ты серьезно? - Он спрашивал про тебя, какие у вас были отношения, мог ли ты пойти на такое. Мне кажется, я его не убедила. - Ерунда какая-то, – бросил Глеб, растерянно запустив пятерню в волосы. - Если тебя это утешит, я почти наверняка тоже в его списке подозреваемых. Глеб выжидающе на нее уставился, и Ника поморщилась. Зря она это сказала. Теперь проблем будет только больше, а чужого беспокойства ей и дома хватит. - А подробнее можно? – поторопил ее Глеб. - Да что говорить-то? Он спросил, переходила ли мне Ира дорогу, я сказала, что да. - Так она всем девчонкам с курса ее переходила! - Но не все в момент убийства находились в соседней комнате, – возразила Вероника. – И при этом ничего не заподозрили и не услышали. Я была рядом, понимаешь? Рядом, и ничего не сделала! Что, если она стучала, а я просто не слышала или не обратила внимания? - Не смей винить себя, слышишь? – оборвал ее Глеб. – Пойдем, я тебя до дома провожу. Не хватало еще, чтобы ты в таком состоянии вляпалась во что-нибудь. Из академии они вышли молча. Свернув в сторону метро, Ника думала о прошедшем дне – за всеми произошедшими событиями вечер наступил как-то чересчур быстро. Как жить дальше, она не представляла, что делать и как себя вести тоже. Глеб рядом с ней тоже притих, думая о своем, но Вероника не сомневалась, что их мысли совпадают. В метро они сели в переполненный вагон. Ника предприняла еще одну попытку отговорить Глеба от идеи провожать ее, но он был непреклонен – хотя ехать ему предстояло совсем в другую сторону. Прислушиваясь к грохоту старого вагона, Ника закрыла глаза и стала думать. У Иришки хватало завистников, это правда. Да и кристально честной она тоже никогда не была – могла опуститься до интриг и лжи, чтобы только получить то, что хотела. И все же было в ее смерти нечто странное. Ника нахмурилась, вспоминая тот момент, когда вошла в гримерку следом за худруком. Ира сидела в кресле, в самой комнате царил легкий беспорядок, а на столе перед ней стояла корзина цветов, кажется, тюльпанов. Мальнев сказал, что ее отравили. Что-то ворочалось на задворках памяти, не давало ей покоя, какая-то мысль упорно не желала уходить, но поймать ее никак не получалось. Открыв глаза, она обнаружила Глеба, сидящего напротив и не сводящего с нее глаз. Еще недавно полный вагон сейчас стремительно опустел, остались лишь с десяток человек, едущих до конечной станции. - О чем думаешь? – уловив момент, когда поезд замедлил ход, спросил Глеб. - Пытаюсь понять, – прокричала в ответ Вероника. Глеб непонимающе пожал плечами, и она махнула рукой. Не стоит ему говорить. Он начнет беспокоиться, полезет в неприятности из-за этого. Он ведь и так на контроле у капитана, не надо ему знать о ее подозрениях. А, может, ты просто его боишься?.. Предательская мысль мелькнула и исчезла, но появившийся из ниоткуда страх остался. Вероника незаметно сглотнула, облизала пересохшие губы и бросила быстрый взгляд на однокурсника. Глеб сидел, глядя в окно на пробегающие туннельные провода. По его взгляду трудно было что-то прочитать, но в них не было скрытого торжества или страха разоблачения. Господи, о чем она только думает?.. На Сокольниках они вышли. У выхода из метро Ника хотела было попрощаться, но Глеб просто обошел ее и зашагал дальше к ее дому, успокоившись только, когда они остановились у подъезда. Ника смущенно вертела в пальцах ключи и не знала, куда себя девать. - Спасибо, – сказала она. – Ты был прав, мне было бы тяжело оставаться одной. - Я знаю. Но у тебя есть я, есть Лена. Если вдруг будет плохо, просто дай мне знать. – Глеб выдавил из себя улыбку, а когда Ника на нее не ответила, вздохнул. – Ты поверила ему, да? - Поверила кому? - Капитану. Ты засомневалась, что я не убивал Иру. Не отвечай, я и так все вижу. Ты всю дорогу молчала и глаза прятала, будто стыдишься или боишься меня. А, скорее, и то, и другое. – Глеб помолчал. – Неужели ты совсем меня не знаешь? Ника в ответ закусила губу и промолчала. Секунду Глеб сверлил ее взглядом, потом повернулся, чтобы уйти. - Я боюсь, – вдруг неожиданно для себя выпалила Ника. Глеб оглянулся. – Боюсь, что это окажется самый близкий из нас. У Иры не было друзей, была только «свита», ты же знаешь. А в свите королевы всегда плетут заговоры. - И ты думаешь, что этот задумал я? Простой вопрос, простой ответ, но Вероника опять не ответила, только еще сильнее опустила голову, пряча глаза. Боже, что же ты делаешь! Разве можно сомневаться в любимом человеке? Протянув руку, Глеб медленно дотронулся до ее запястья, и она вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Он стоял прямо перед ней, глаза потухли, под ними пролегли круги от усталости, волосы взлохмачены. Вид абсолютно потерянного человека. - Ты веришь мне? – еще раз тихо спросил он. Ника помедлила, потом, будто боясь передумать, быстро кивнула. - Верю. И не сказав больше ни слова, не оборачиваясь, пошла к подъезду. Глеб не стал ее останавливать – только подождал, когда она скроется внутри, и пошел обратно к метро. Всю дорогу к дому он напряженно думал. Вдруг Ника права, и следователь решит, что все это сделал он? А если все вокруг так решат? Начнется грызня, а у него не останется ни одного человека, на которого можно будет опереться. Никого, кроме Ники – конечно, если она к тому моменту все еще будет ему верить. Мальнев сейчас начнет искать любые зацепки. В академии он уже допросил всех, кого смог, и кто знает, что однокурсники наговорили про него и Иру. Их последний разговор нельзя было назвать простым, равно как и красивым, нет, это была абсолютно безобразная сцена, с криками и взаимными обвинениями. Если капитан узнает причину этой сцены, всем его показаниям будет грош цена. И что теперь делать? Что?.. Глава четвертая Вслушиваясь в тихий перестук часового механизма, капитан Мальнев смотрел на разложенные перед ним фотографии. Нина Леонидовна «любезно» сделала для него копии с личных дел студентов, и на каждого из них он завел небольшое досье. Полезная привычка для капитана убойного отдела – особенно, когда улик мало, а показаний много. Картина вырисовывалась отнюдь не радужная. Засидевшийся допоздна в морге Коля впопыхах сделал первый тест на токсикологию и отзвонился с час назад, чтобы сообщить, что подозрения подтвердились. Точно яд еще не определили, но, скорее всего, либо мышьяк, либо стрихнин. Чтобы студенты достали где-то цианид – подобной истории в его практике еще не было, да и его признаки ни с чем не спутаешь. Значит, практически наверняка использовали то, что легко найти – например, в средствах против грызунов или насекомых. Еще хорошо, что о сфабрикованном змеином укусе слухи не пошли – он распорядился, чтобы этот факт нигде не упоминался. В случае чего, преступника можно будет подловить на этой детали. В том, что виноват кто-то из академии, Мальнев почти не сомневался. Конечно, оставались еще друзья погибшей вне академии, с которыми он пока не поговорил, и все его домыслы могли так домыслами и остаться, но профессиональное чутье говорило ему об обратном. Вглядываясь в фотографии молодых людей, Мальнев пытался выстроить логичную систему. Глеб Дымов. Бывший молодой человек Ирины. Вроде бы прилежный студент, образованный и воспитанный парень. Первое впечатление производит просто отличное, одним словом, образец для подражания. Все бы ничего, вот только остальные студенты с потока сказали, что незадолго до убийства у них с Ириной был серьезный конфликт, о котором сам Глеб умолчал. Почему? Скрывает что-то важное? Или понял, что тогда окажется первым в списке подозреваемых? Вероника Колычева. Одна из немногих, кого можно назвать подругой убитой. Занимала гримерку по соседству с комнатой Ирины, отправилась на ее поиски и нашла гримерку запертой. Ничего подозрительного не видела и не слышала – и это с учетом картонных стен в гримерных. Врет или действительно ничего не заметила? С Ириной часто конкурировала за ту или иную партию и почти всегда проигрывала, так что мотив есть. Да еще ее слова, что ей это убийство что-то напоминает... Странно. Елена Рощина. Еще одна из свиты Ирины, близкая подруга Вероники. Тоже ничего не видела, не слышала, не знает. Пришла за подругой, чтобы вместе отправиться на репетицию... а по пути заглянула к Ирине? Неплохая танцовщица, тоже претендовала на главные партии, но в последнее время довольствовалась только ролями второго плана и кордебалетом. Такая вполне могла пойти на убийство. Мальнев устало потер покрасневшие глаза. Кроме этой троицы было еще с полдюжины человек, которые тоже входили в ближайший круг Ирины Митрошиной. Убийцей мог быть любой из них, просто тщательно скрывал свой мотив. К тому же еще остается тот таинственный поклонник. Надо выяснить, от кого были цветы – в курьерской доставке наверняка должны были остаться координаты. А пока стоит повнимательнее присмотреться к этим троим. Глава пятая Первым, кого увидела Ника, войдя утром в академию, был Глеб. Он стоял, прислонившись спиной к перилам, и напряженно высматривал кого-то в толпе студентов. Увидев ее, он коротко улыбнулся, подхватил брошенный на пол рюкзак и зашагал ей навстречу, провожаемый взглядами их одногруппниц. Ника слегка стушевалась от подобного внимания. - Привет. Думал перехватить тебя перед репетицией.