Мальнев не ответил, записывая ее ответы в блокнот, потом аккуратно закрыл его и положил рядом с чашкой. - Что ж, спасибо. Если у меня еще появятся вопросы, я к вам обращусь. Позовите, пожалуйста, следующего. Надеюсь, вы не будете возражать, если я поговорю со студентами без вашего присутствия? Нина Леонидовна недобро прищурилась, но быстро взяла себя в руки и заискивающе улыбнулась. - Конечно. Делайте, что нужно. Кабинет в вашем распоряжении. Последние слова она буквально выплюнула, вихрем подлетела к двери, открыла ее, рявкнула на поджидавших в коридоре студентов и умчалась, не ответив ни на один заданный ей вдогонку вопрос. В конце концов, один из студентов робко постучался в оставшуюся открытой дверь, и Мальнев дружелюбно кивнул. Студенты входили и выходили, а информации почти не прибавлялось. Показания разнились – одни говорили, что Ира была ангелом во плоти, милой и отзывчивой девушкой, а другие клялись, что она была жуткой стервой, вполне способной ради своих амбиций подсыпать сопернице толченого стекла в обувь. Сам Мальнев все больше начинал думать, что погибшая вовсе не была такой хорошей, как ее описало большинство, и на самом деле лишь старательно таковой притворялась. В мире искусства именно это умение, как правило, ценилось больше всего. Так ничего больше не добившись от простых знакомых убитой, Мальнев перешел к ее близким. По его просьбе одна из студенток написала для него список тех, кто составил вторую группу для допроса. Вглядываясь в фамилии, он пытался понять, кто из этих людей может дать ему более полное представление об Ирине Митрошиной, но в глаза бросались только три наиболее интересных имени – две подруги и бывший парень. Решив начать с последнего, капитан прошел к двери и, выглянув в коридор, позвал юношу. В кабинет зашел молодой человек, долговязый, но довольно крепкий и широкоплечий, с короткими светлыми волосами и чистым взглядом. Мальнев на секунду даже оторопел: в его воображении бойфрендом убитой был этакий богатый рокер, ударившийся в балет только потому, что так захотела его мать, проплатившая ему все обучение. Представший перед ним юноша никак не вязался с этим образом. Жестом пригласив его сесть, капитан открыл свой блокнот на чистой странице и вгляделся в студента. - Прошу прощения, не знаю вашего полного имени, девушка не написала... - Дымов Глеб Алексеевич, – тут же отозвался юноша. Мальцев застрочил в блокноте. - Какие у вас были отношения с убитой? Говорят, вы с ней встречались. - Встречались, но разошлись пару месяцев назад. Вообще мы начали встречаться еще на первом курсе, но быстро поняли, что поторопились. – Глеб пожал плечами. – Полгода назад решили попробовать еще раз. - А почему вы расстались? - Тогда или сейчас? - В оба раза. Глеб немного помолчал, подбирая слова. О мертвых либо хорошо, либо ничего, но хорошего в Ире было мало. Мальнев терпеливо ждал, сверля его внимательными глазами. - Ира была тяжелым человеком, – наконец медленно проговорил Глеб. – Любила быть в курсе всех сплетен, притягивать взгляды всех вокруг. Ради этого даже устраивала истерики или скандалы. Помогала людям только тогда, когда это было выгодно ей самой. А я... скажем так, я слишком долго хотел верить, что она не такая. - А когда увидели, то порвали с ней? – уточнил капитан. Глеб кивнул. – То есть можно сказать, что Ирина нажила себе кучу врагов, я правильно понял? - Она много кого обошла на сцене. И много кто ей завидовал. Но в ней не было любви к тому, чем она занималась. Нам с самого детства внушают, что балет – это не просто танец, ему надо отдавать всего себя, чтобы показать именно те чувства, которые нужно. Так вот в плане эмоций она никогда не была достаточно честна. Лицемерие было у нее в крови. - Вы видели ее сегодня до репетиции? - Видел с утра, на входе в академию, но мы разминулись. Потом в коридоре я встретил Машу с проходной с цветами, она как раз искала Иру. Наверно, очередной воздыхатель нашелся. На последних его словах Мальнев прищурился. - Вы никогда не ревновали Ирину? Все же она была эффектной девушкой, популярной балериной... - На первом курсе ревновал. А потом понял, что ей нет дела до чьей-то ревности. Даже если ты устраивал ей сцены, ее это не трогало. – Глеб на мгновение замялся. – Скажите, вы уже сообщили ее родным? Мальнев покачал головой. Юноша несколько раз кивнул, будто сам себе, потом очнулся. - Если это возможно, будьте помягче с ее матерью. У нее проблемы с сердцем, она пару недель как выписалась из больницы. Кроме Иры у нее больше никого не было. Капитан задумчиво помолчал, затем кивнул, отложил блокнот и встал. Глеб поднялся следом. Только тут Мальнев обратил внимание, что он переоделся – вместо тренировочного костюма на парне были самые обыкновенные джинсы и рубашка. Назвать его просто студентом или юношей после его последних слов у капитана не поворачивался язык – перед ним стоял молодой мужчина, еще слишком юный, да, но точно мужчина. Проводив его до дверей, Мальнев секунду постоял на пороге, глядя на оставшихся человек, и подозвал девушку, которую отправили на поиски убитой. Вероника подошла, все еще качаясь от пережитого шока. - Сможете дать показания или лучше подойдете в отделение? – миролюбиво обратился к ней капитан. Ника с ужасом затрясла головой. - Нет, лучше здесь. Мальнев довольно кивнул. Девчонка оказалась не из пугливых, а таких людей – самоотверженных и хладнокровных – он уважал. Когда она села, капитан отошел к остывшему чайнику и налил в стакан воды – на всякий случай, после чего вернулся к ней и сел. Вероника залпом осушила почти половину стакана и только после этого более-менее осознанно взглянула на него. - У меня будет всего несколько вопросов, потом сможете уйти, – поторопился сказать Мальнев. Ника кивнула. – Для начала скажите, сегодня утром вы видели Ирину? Может, заметили что-нибудь странное? - Нет, все было, как обычно. Мы пришли почти одновременно, пересеклись на проходной. Поговорили о выходных, какие планы, кто куда поедет. Потом дошли до гримерных, и Ира ушла к себе, а я в следующую комнату. Она заглянула пару раз, просила заколки. Потом мы пересеклись в столовой, а позже ко мне заглянула Лена, поторопила на репетицию, и мы ушли. - К Ирине никто не приходил? Вероника напрягла память. А ведь и правда, были шаги в коридоре. Вот только ее дверь была закрыта, и ходившего она не узнала. - Я точно не знаю. Кто-то ходил по коридору, но я не видела. Мальнев сделал заметку. - У Ирины были поклонники? Ей сегодня принесли цветы. - Ей их часто дарили, – улыбнулась Вероника. – Чаще всего мальчишки с младших курсов или воздыхатели, которые были на одном из наших показов – мы даем несколько открытых выступлений в течение года. Но насчет молодого человека не скажу, Ира часто меняла парней. - Кто-нибудь из них мог пойти на убийство? – поинтересовался Мальнев. Ника поменялась в лице. – Глеб Дымов, например? - Глеб?! Да нет, что вы! Наоборот, он был одним из тех немногих, кто ее защищал. Ира... она никого не любила, кроме себя. Мы все это видели и понимали, а Глеб единственный не желал с этим мириться. Говорил, что мы ошибаемся. Ира в итоге доказала обратное, и они сильно поссорились, но убийство... Нет, Глеб даже руку бы на нее не поднял, да и вообще на любую девушку. - Вы говорите, Ирина никого не любила, но все же вы с ней были подругами, – заметил капитан. Вероника отпила из стакана. - Она никогда не стремилась обзавестись подругами. Скорее это все остальные тянулись к ней, хотели получить свой кусочек славы рядом с ней. Но мне ее было жалко. Поэтому назвать нас подругами можно с большой натяжкой. Я просто была рядом, чтобы она не чувствовала себя одинокой. - А вам она дорогу не переходила? - Переходила, конечно, – грустно усмехнулась Вероника. – Ира обошла всех девчонок с нашего курса. Мы, правда, все равно пробовали, старались получить главную партию, но к концу второго курса большинство уже не особо расстраивалось – все равно все знали, кого выберут. Знаете, у нас конкурс стал больше вестись не на главную партию, а на второй состав в ней. Бывали случаи, когда Иришка падала или нервничала и проигрывала, но это было очень редко. - На каком конкурсе Ирина обошла вас? - Джульетта. Это был конец первого курса. Потом была еще пара спектаклей, где Ира играла главную партию, а я была дублирующей. - И вас это не расстраивало? – опять спросил Мальнев. Ника нахмурилась. - Трудно соперничать с тем, кого вся академия считает лучшим. Сделав пометку, Мальнев кивнул, и Ника встала. У самой двери она вдруг помедлила и неуверенно оглянулась. Капитан вопросительно поднял бровь. - Скажите... как она умерла? Я все время была в соседней комнате и так ничего и не услышала... Капитан склонил голову набок. Если сказать, можно проверить реакцию. Если не сказать, она тоже может проколоться – при условии, что она и есть убийца. Но слишком уж удачно все сложилось – и гримерки соседние, и свидетелей нет, и время у нее было. - Пока рано говорить, но скорее всего ее отравили. - Отравили? – переспросила Ника. Мальнев качнул головой. – Странно... мне это что-то напоминает... Последние слова явно не предназначались для его ушей, но все же капитан их услышал и недоуменно прищурился. Что именно странного в отравлении? И что это убийство может напоминать обыкновенной студентке? Вероника между тем тихо попрощалась и толкнула дверь, выбираясь из душного кабинета в коридор. Глава третья В холле она обошла оставшихся студентов и вслепую двинулась мимо кабинетов, держа путь к лестнице. Голова начинала кружиться от одной только мысли о случившемся, перед глазами то и дело всплывал образ убитой Иришки. Кому могло понадобиться ее убивать? Да еще таким способом? А ведь еще утром они болтали о всякой чепухе! Смеялись, строили планы, ей приносили цветы... Неужели это мог быть кто-то из знакомых? Но если так, то кто?! В главном холле она увидела Глеба. Он сидел на широком подоконнике, глядя на проходящих мимо людей полупустыми глазами, и при виде нее спрыгнул. Вероника судорожно сглотнула.