На рассвете Артёма разбудили солёные брызги (кораблик сменил галс, и палубу начали захлёстывать небольшие волны) и тёплый, но пронизывающий ветер. С восходом солнца ветер усилился. Временный капитан доложил Артёму, как командующему походом, что ночью происшествий не было, курс норд-норд-ост, больных и пропавших без вести не найдено. Начало тренировочного рейда началось довольно удачно. После завтрака, состоявшего из куска хлеба и кружки теплой затхлой воды, для профилактики закисленной уксусом, «морские пехотинцы» под командованием дона Северино вытащили на палубу сразу пять пулемётов и принялись их изучать под чутким наблюдением китайского инженера. Как понял из его объяснений Артём, практическая скорострельность данного «агрегата» составляла около ста выстрелов в минуту. – Ого! Это же настоящая «коса смерти»! – восхитился парень. Ему, привыкшему к механическим гаджетам двадцатого и двадцать первого веков, хватило пяти минут на изучение «пулемёта системы Минжа», а солдаты только озадаченно чесали затылки, когда «товарищ Джу» инструктировал, как пользоваться клино-поршневым затвором, словно это было нечто несусветное. Мотивировав бойцов, проявлявших особенное рвение в изучении новейшей военной техники, обещанием дополнительных денежных премий и внеплановых увольнительных, Артём отправился изучать морское дело. Макаров к тому времени отправился спать после ночного бдения, а сменивший его на боевом посту Апраксин принялся показывать парню, как правильно брать в руки допотопный секстан, именуемый астролябией, и определять с его помощью своё место в море. Теоретически широту можно определить и по Полярной звезде. Одна беда: ночью не видно горизонта, и результат получится как в анекдоте: «южнее полярного круга, но севернее экватора». Давая краткий теоретический курс навигационной науки, русский волонтёр рассказал несколько историй из своей наполненной непрерывными приключениями жизни. Время от времени Апраксин командовал смену галса, чёрные матросы вполне сноровисто лезли на мачты, скрипел такелаж, и гудели ванты, корабль менял курс. Артём внимательно следил за всеми действиями военного моряка, тщательно фиксируя их в памяти. Морские пехотинцы наконец-то освоили теорию управления «пулемётом системы Минжа» и приступили к практическим стрельбам. Даже сейчас, поначалу путаясь в последовательности операций, толкаясь локтями и мешая друг другу, бойцы выдали невиданный в этом времени результат скорости стрельбы – по двенадцать выстрелов в минуту на каждый «девайс». На радостях Артём громко объявил, что дарует каждому члену экипажа по стопке пальмовой водки к обеду, время которого как раз и наступило. А «товарища Джу» Артём загрузил новой идеей, на пальцах рассказав ему о схеме револьвера и капсюлях. Китайский инженер с ходу понял гениальность идеи и целыми часами просиживал, царапая на восковых дощечках какие-то чертежи и схемы. Самым тяжёлым испытанием в плавании оказалась кормёжка: основным блюдом, после того как доели взятый на берегу хлеб, была похлёбка из вяленой рыбы, которую негры рубили в кашицу. В качестве «второго блюда» шла солонина (к счастью, пока ещё свежая) с лепёшками из пресного теста. Артём с трудом ел «эту мерзость» только по причине голода, а его команда реально наслаждалась сим «деликатесом». Несколько иное «лакомство» предложили волонтёры: прокалённые в печи ржаные сухари, которые эти «железные» люди ели на десерт, рассасывая во рту, как карамельку. На пятый день бригантина подошла к каким-то крошечным островкам, показавшимся Артёму спасительным раем. Поставив корабль на якорь в довольно уютной бухте, матросы и морпехи разбили лагерь на берегу и по распоряжению командира организовали «праздник живота» – собирали на дне огромных моллюсков, тут же их варили и без промедления пожирали. Внезапно рядом с островом появились чужие паруса, причём не на горизонте, а рядом, практически у начала кораллового рифа – расслабленная импровизированным «отпуском» вахтенная команда прохлопала ушами потенциальную опасность. За что Артём тихонько пообещал сгноить раздолбаев в нарядах после возвращения на базу. Взобравшись в сопровождении офицеров на прикрывавшую бухту скалу, парень осторожно оглядел море. Всего кораблей оказалось три – первым шёл военный корабль класса «фрегат», чья мощь чувствовалась даже при закрытых орудийных портах. Форштевень легко вспарывал лазурную гладь. – Красиво идёт, ничего не скажешь! Рулевой уверенно держит «ветер в парусе»! – восхищённо прокомментировал «картинку» Макаров. Пристроившиеся за лидером пузатые «купцы» отставали на полкилометра (или, как сказали бы моряки, на два с половиной кабельтова). – А почему они прут так близко от берега? – не оборачиваясь на собеседников, спросил Артём. – Так ведь мористее проходит очень неприятное встречное течение, вот они и вынуждены поворот к осту недалеко от берега делать! – объяснил Апраксин. – Мы вчера это течение поперёк проходили, потому что на стоянку шли, а эти явно с материка на восток идут, и здесь другой дороги нет – южнее проходит ветровая тень от острова. Вот только мне кажется, что их навигаторы немного ошиблись… Надо было на милю дальше проходить… Эх, не случилось бы беды! Русский волонтёр оказался прав в своём предположении: фрегат вдруг неожиданно резко накренился, затем, словно ванька-встанька, пару раз качнулся. Скорость и масса позволили проскочить через подводное препятствие – оконечность кораллового рифа. Ветер снова наполнил паруса, а перед форштевнем поднялся весёлый бурунчик. На «купцах» заметили это происшествие, и там началась паника: вахтенные офицеры подали сигнал «все наверх», послышались трели боцманских дудок. Спасаясь от неведомой подводной опасности, капитаны судов начали поворачивать под ветер – прямиком на рифы – это чётко видели с высоты скалы Артём и волонтёры. – Что за дураки там командуют? – проворчал Апраксин. – Подобный манёвр говорит о незнании карты и общей бестолковщине! – Идиоты, надо на ветер поворачивать! – громко сказал Апраксин, словно на судах могли его услышать. И объяснил, обращаясь к Артёму: – Поворот на ветер позволит быстро остановиться, встать на якорь и оценить опасность. – Эй, лодыри! Хватит дурака валять! Собирайтесь! Возможно, нам придётся оказать помощь! – крикнул солдатам и матросам дон Северино. – Не спеши! – остановил его Артём. – Ты их флаг видишь? Это англичане! Тем временем «купцы», подгоняемые попутным ветром, выскочили на рифы. Фантастическими змеями в небо взмыли лопнувшие ванты и штаги, вопли отчаяния перекрыли треск ломающихся мачт. К англичанам подкрался песец. Увидев катастрофу своих подопечных, военный корабль лихо развернулся и лёг в дрейф у ближайшего судна. Военные моряки спустили шлюпки и рванули, сгибая вёсла, на подмогу торговцам. Но снова что-то пошло не так – подкрепление было встречено выстрелами! Выучка военных оказалась на высоте: всего полминуты недоумения, выразившегося в том, что на шлюпках перестали грести, и сигнал к атаке! Спасательная партия на ходу реорганизовалась в карательную, а после быстрой расправы над охреневшими торговцами – в досмотровую. Военные явно нашли на «купце» что-то противозаконное, потому что с островка Артём хорошо разглядел кандалы на потерпевших крушение моряках, которых начали перевозить на фрегат. Второго «купца» принудили к капитуляции бортовым залпом, который снес часть фальшборта и окончательно уронил бизань-мачту. Затем второе судно также подверглось досмотру, по итогу которого в кандалы заковали и второй экипаж. Перед заходом солнца фрегат поднял паруса и через час скрылся в вечерних сумерках. – Это что такое было, а? – недоумённо посмотрел на русских офицеров Артём, но ответил лейтенант Северено де Вильденья: – Похоже, что «купцы» везли контрабанду, дон Артемос! И при досмотре её нашли. Пойдём посмотрим, что там! – Так военные там наверняка охрану оставили! – отмахнулся Артём. – Я в принципе не против провести разведку, но не хочу попусту лить кровь наших людей, ведь охрана не даст себя убить просто так, завяжется бой, в котором потери будут с обеих сторон. А «призом» станет партия контрабандного табака, который хрен продашь в здешних местах! Неравный размен – людские жизни за какое-то говно! – После ухода фрегата я не заметил на «купцах» никакого движения, – сказал Апраксин. – Но можно ещё понаблюдать! – Я бы на этих судах не стал бы никого оставлять! – вдруг заявил Макаров. – «Купцы» очень плотно сели на риф, корпуса сильно повреждены, мачты снесло, они болтаются на вантах и долбят по палубам, как кувалды. Малейшее усиление ветра и высоты волны – корпуса раздербанит на досочки в считаные часы! Оставить там кого на охране – обречь людей на смерть! Действительно, за какое-нибудь контрабандное говнище. – Пойдём всё-таки посмотрим, что там! – переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, снова предложил дон Северино. – Ладно, уговорил, черт языкастый! – сказал по-русски Артём и махнул рукой, привлекая внимание матросских старшин: – Туге, Лагбе, готовьте две шлюпки! Дон Северино, на тебе формирование десантного наряда. Товарищи волонтёры, распределите между собой, кто останется здесь на хозяйстве, а кто возглавит разведку! Давайте шустрее, у нас максимум час на всё, солнце вот-вот сядет! К ближайшему потерпевшему бедствие «купцу» подошли уже в полной темноте. Судно оказалось флейтом – примерной копией испанского галеона, но с некоторыми английскими особенностями – и называлось «Святая Изабелла». Негры быстро разыскали и зажгли масляные лампы и при их тусклом свете в трюме разглядели свёртки и мешки. – Здесь обработанные кожи и табак! – сказал, осмотрев груз, Туге. – Из-за кож и табака они вряд ли стали бы стрелять в своих военных, – задумчиво сказал дон Северино. – Это считается лёгким проступком, наказание за контрабанду – максимум штраф! К чему им увеличивать срок на каторге, оказывая сопротивление? – Ищите лучше! Переверните свёртки и мешки! Проверьте переборки – вдруг там такие же тайники, как на бригантине? – сообразил Артём. Всю ночь негры вытаскивали наверх груз. Понимая, что он имеет для них чисто номинальную стоимость (его реально нельзя будет перепродать ни в одном порту на Карибском море), тюки и мешки просто швыряли за борт, чтобы не загромождать и без того заваленную обломками такелажа палубу. И только на рассвете, когда почти всё содержимое трюма перекочевало в море, разведчикам улыбнулась удача: под пайолами[49] вместо балласта стояли небольшие, всего по полметра в длину, но очень тяжёлые сундуки. Сбив замок с первого попавшегося мини-сейфа, все присутствующие оторопели – он оказался забит слитками серебра. Быстро умножив примерное количество сундуков на их примерный вес, Артём оторопел ещё больше – только на «Изабелле» находилось около тридцати тонн драгоценного металла. – Мать вашу три раза калёным рымом кверху жопой через кривой клюз! – выдохнул Макаров и грязно выругался. – Нам конец, – нахмурился дон Северино. – Узнают – убьют! За такое не прощают! – Ну, ты ведь, дружище, нечто такое и предполагал, когда предложил проверить груз, – усмехнулся Артём. – Я не ожидал, что здесь будет такое количество серебра, – помотал головой лейтенант. – Думал, что будет нечто дорогое, ну, три-четыре сундука, самое большее – десяток! А здесь около сотни! – Что будем делать? Оставим? – пошутил Артём. – Да без толку оставлять! – скривился дон Северино. – Вернутся военные, увидят вскрытый трюм, ведь кожи и табак из моря обратно на место не вернуть, и, конечно, решат, что грабители, то есть мы, непременно что-то прихватили – не уходить же с пустыми руками. А найти виноватого будет хоть и непросто, но правда всё равно выплывет – кто-нибудь из команды по пьяни проговорится в кабаке – и всё! Всех переловят! И лейтенант хмуро оглядел матросов и солдат, словно вычисляя, кто из них первым спалит всю честную компанию. Мужики под взглядом де Вильденьи поёжились. – Тогда забираем всё! – решительно сказал Артём. – Семь бед – один ответ! Хоть будет за что страдать, если прихватят! А может, и не смогут прихватить – на такой куш мы настоящую армию наймём, а присутствующие здесь ребята в ней офицерами будут! Последние слова Артём сказал, рассчитывая подбодрить простых солдатиков, которые уже почувствовали себя ненужными свидетелями и явно раздумывали, когда можно будет сбежать… И хорошо, если перед побегом не прирезав командиров. Слова гвардейца подействовали на солдат успокаивающе: мужички приободрились, расправили плечи – всё-таки лучше встречать превратности судьбы и гнев неизвестных преступников в большой и сильной компании, а не поодиночке. – Если на втором флейте примерно то же самое, то на бригантину столько не влезет! – огорошил Макаров. – Хорошо, если десятую часть возьмём – эти «купцы» в пять раз больше по водоизмещению нашей «Авроры»! – Можно сделать несколько ходок – отсюда до Пуэрто-Вьехо два дня пути! – предложил Артём. – Два дня туда, два дня обратно – а у нас не больше недели! – возразил Макаров. – Фрегат явно на Ямайку ушёл, туда четыре-пять дней ходу… – Да, не успеем… Не успеем, – огорчённо сказал дон Северино. – Впрочем, нам ведь совсем не обязательно вывозить всю добычу в Пуэрто-Вьехо! – Предлагаешь перевезти груз на остров? – задумчиво сказал Артём. – Неплохая идея, но с непредсказуемыми последствиями. Чтобы хорошо спрятать такое количество сундуков, надо огромный схрон соорудить! Если просто в штабель сложим и ветками закидаем – обязательно найдут! Не дураки же у англичан военные – сообразят остров прочесать! И будет нас ждать вместо клада – засада! – Да, хрен там что спрячешь! – согласился Макаров. – Только время зря потеряем. – А если… если… – подал голос старшина негритянского отряда и, дождавшись кивка Артёма, продолжил: – А если мы эти сундуки в воду бросим? Здесь мелко! Мы вчера ныряли, глубина посреди бухты не превышает три человеческих роста! Офицеры посмотрели на Тубе с уважением. – Одна голова хорошо, а две – лучше! – сказал по-русски Макаров. – Действуем без спешки и суеты, сундуки с серебром затапливаем не общей кучей, а отдельными партиями, – скомандовал Артём. – Берите все уцелевшие на «купцах» шлюпки! Дон Северино, отправь на скалу парочку самых ответственных солдат в качестве наблюдателей. И чтобы в четыре глаза смотрели за морем на случай появления кого угодно – англичан, испанцев, французов, чёрта лысого! Если повторится вчерашний проёб и кто-то появится здесь неожиданно, я таких горе-сторожей просто расстреляю! Работа на разбитых судах закипела – на втором флейте обнаружили аналогичный груз. Пока подчинённые занимались перевозкой сундуков на шлюпках в бухту, где стояла бригантина, Артём прошёлся по «Изабелле». В первую очередь парень сгрёб в капитанской каюте весь навигационный и штурманский инструмент, свернул все карты в один большой рулон. Затем занялся сундучками и ящиками – в них он нашёл судовые документы и множество договоров на перевозку товаров, заключенных между судовладельцем и двумя десятками частных лиц. Это показалось ему странным, ведь генеральный официальный груз был единым, да и контрабанда не радовала разнообразием. А из договоров явствовало, что на «Изабелле» находятся партии каких-то товаров от двух десятков торговцев. Что это такое может быть? Артём, раздумывая над этим вопросом, несколько раз бесцельно прошёлся по каюте и снова остановился. От кровати до шкафа было всего четыре шага! Как-то маловато – даже гораздо меньшей по размеру «Авроры» капитанская каюта был больше в полтора раза – там от кровати до шкафа можно было шагнуть шесть раз! Сдерживая желание немедленно проверить свою догадку, Артём отошёл чуть в сторонку. Так и есть, переборка, у которой стоял шкаф, имела едва заметные следы новодела – потемневшие от времени доски явно снимали, а потом ставили на место – на тёмном фоне виднелись свежие царапины! Сделано это было аккуратно, с первого взгляда и не заметишь. Да и со второго взгляда тоже – очень тонкая работа, её следы можно увидеть, только если специально приглядываться. В два приёма раскромсав топором платяной шкаф вместе с вещами капитана, Артём проломал фальшивую переборку, вытащил из тайника несколько предметов, обалдел от увиденного и выбежал на палубу: – Дон Северино! Где он? Срочно найдите мне сеньора де Вильденья! Встревоженный лейтенант нашёл своего командира в капитанской каюте среди лакированных или инкрустированных шкатулок и сундучков. Заглянув в одну из них, дон Северино ахнул и сел рядом. Весь груз серебра можно заменить одной такой безделицей: в золотой оправе очень тонкой работы сиял цветок из гигантского, примерно в сто каратов, сапфира в обрамлении золотых листиков с большими жемчужинами в виде капелек росы. – Там нашёл? – указывая на пролом в переборке, шёпотом спросил лейтенант. – Да! Тайник битком набит ювелирными изделиями из Китая и Индии, – так же шёпотом ответил Артём. Оба ещё долго перекладывали великолепные украшения с сапфирами Цейлона, жемчугом с китайской реки Чжуцзян[50], любовались индийскими и тайскими рубинами. – Я проверю все укромные места, а ты постой на шухере! – по-русски сказал Артём, но де Вильденья удивительным образом понял его и кивнул. На судне оказалось четыре тайника, спрятанные в них украшения принадлежали разным людям, о чём свидетельствовали бирочки с именами купцов. В укромных местах обнаружились не только ювелирные изделия или полупудовые слитки золота. Там прятались рулоны дорогих тканей, катушки с золотой или серебряной канителью, нашлось даже изумительной красоты оружие и конская сбруя. Но самой потрясающей вещью оказался украшенный бриллиантами шёлковый ковёр. – Деньги тоже есть? – предвкушая положительный ответ, спросил лейтенант. – А как же! Дюжина сундучков с золотыми монетами! – усмехнулся Артём.