— Харрелл, спасибо, что помогла вынуть соринку из глаза. Он направился в самую гущу толпы и завел разговор о бейсболе с кем-то из однокурсников, даже не посмотрев в мою сторону. Я же стояла на месте, не понимая, что произошло, не в силах осознать, что всего пару секунд назад язык Коннора был у меня во рту. «Взгляни на меня, — отчаянно молила я. — Просто посмотри и дай знак, что мы с тобой заодно». Он не посмотрел, даже когда я собрала вещи и ушла с вечеринки, ни с кем не попрощавшись. После этого я увидела Коннора только через несколько недель, и он вел себя как ни в чем не бывало. За все прошедшие годы мы ни разу не говорили о случившемся. Не надо было придавать тому поцелую столько значения. Лучше бы обратила внимание на последствия, на то, как Коннор отшил меня и как с тех пор постоянно игнорировал. Увиваться за ним было пустой тратой времени. Больше и секунды на него не потрачу, лучше сосредоточусь на том, чего я действительно могу достичь: например, попасть в команду адвокатов по делу Филлипса. Суд по этому громкому делу состоится через пару месяцев, и Билл Ганновер, один из самых выдающихся партнеров фирмы, заявил, что кто-то из младших юристов получит возможность в нем поучаствовать. Вот бы он выбрал меня, пусть даже я покрываюсь красными пятнами при одной лишь мысли о выступлении в суде. Для продвижения по карьерной лестнице нужен опыт, и я хотела зарекомендовать себя перед Биллом, человеком, который мог единолично гарантировать мое будущее в фирме. Пора образумиться. Не тратить время на Коннора, не позволять Одри обращаться со мной как с домашним питомцем, не пытаться стать кем-то другим. Я останусь верна себе, буду такой же целеустремленной и трудолюбивой, как прежде. Пока что эти качества мне помогали. Я поставила флакон с лаком обратно на полку и взяла привычный светло-розовый, объяснив Моне свой выбор: — Встреча с клиентом. Глава 22 Одри За два месяца до окончания колледжа — это было утро вторника — мы с Ником курили косяк, валясь в его кровати, когда он как бы небрежно спросил: — Ну что, переедешь со мной в Вашингтон? Я рассмеялась ему в лицо, и этот момент стал началом конца. Я всегда знала, что у наших отношений есть срок годности, а теперь это стало ясно как никогда. Да, с Ником было весело и все такое, но замуж за него я не собиралась. Разве можно провести всю жизнь с таким человеком? Если бы Ник собирался в Нью-Йорк, я, пожалуй, еще бы пару лет потерпела его общество, переезжать за ним в Вашингтон я и не думала. Вопреки ожиданиям, Вашингтон понемногу становился мне родным. Ему никогда не стать Нью-Йорком, но это утверждение справедливо и для любого другого города. Спустя месяц я начала ценить то, что делало Вашингтон особенным: более размеренный темп жизни и смутное чувство патриотизма, возникающее при виде Капитолия. Мне не хватало круглосуточной лихорадки Нью-Йорка, зато тут можно было прийти в ресторан без предварительной брони и не стоять два часа в очереди. В тот вечер я вытащила Кэт с работы, несмотря на ее возражения, чтобы попробовать начос с капустой в одном местечке, про которое я вычитала в «Вашингтон пост», и мы прождали всего пятнадцать минут. Я была так поглощена приятными мыслями о городе — превосходная еда! недорогие коктейли! очаровательные улицы! — что не заметила, что вошла в свою калитку, не доставая ключи. Нахмурившись, я стала вспоминать, запирала ли я ее. В голове всплыл лишь тот момент, когда перед выходом из дома пришло сообщение от мамы: «Ты не виделась с Ником? Он мне всегда нравился». Ну и намек, тоньше не придумаешь. Я нагло соврала, что давно его не встречала. Видимо, отвлеклась и забыла запереть калитку. Просто молодец, Одри. Теперь я потянула ее на себя и точно закрыла. Потом вставила ключ во входную дверь — она оказалась незапертой. Сердце ушло в пятки. Ладно, калитку я еще могла не закрыть, но я точно помнила, как провернула ключ в двери. Так ведь? Я притаилась. Вдруг там кто-то есть? Бам. Меня охватил страх. Это звук моего колотящегося сердца или шум из квартиры? Едва дыша, я прислушалась. Вроде тихо. Наверное, воображение разыгралось. И все же я выставила ключи вперед в качестве оружия, затем аккуратно толкнула дверь. Небольшое темное пространство прорезали тени от света уличных фонарей. Практически чувствуя привкус страха, я осмотрелась в поисках незваного гостя. В квартире царил беспорядок, но это я сама оставила ее в таком виде. Вздохнув с облегчением, я протянула руку к выключателю. И тут кто-то кашлянул. Твою мать. Хотелось развернуться и убежать, только вот ноги будто приклеились к ламинату, поэтому я стояла как вкопанная, когда в дверном проеме спальни возникла темная фигура. В голове, сменяя друг друга, замелькали кадры из ужастиков. Борясь с желанием закричать, я крепче сжала в руке брелок с ключами. Потом я увидела, что волосы незнакомца собраны в пучок, и страх схлынул. Райан. Тот еще мерзавец, но вряд ли он убивает жильцов своей бабушки. Ужас сменился злостью. Я включила верхний свет и резким тоном спросила: — Что ты здесь делаешь? Райан дернулся, прикрывая ладонью налитые кровью глаза. — Отвечай мне! — рявкнула я и полезла в сумочку за телефоном. — Что ты делаешь в моей квартире? Он убрал руку от лица и повертел головой так, что хрустнула шея. — Я заблудился. — Заблудился? — Ага. Я раньше тут жил, — сказал Райан, глядя мимо меня в сторону открытой двери, и сделал шаг вперед, постукивая грязными пальцами по оттопыренному карману мешковатых джинсов. — Что у тебя в кармане? — с подозрением спросила я. — Ничего. Сигареты. — Покажи. — Чего? — Покажи, что в кармане. Покажи свои «сигареты». Он ухмыльнулся. — Здесь курить нельзя. Такие у бабушки правила. Уверенная, что он прячет в кармане что-то из моих вещей, я помахала перед Райаном телефоном и сказала: — Может, позвоним бабуле? Вдруг она тоже захочет посмотреть на эти сигареты. — Или на твой чертовски странный косяк, — возразил он. — Что, прости? — Странный косяк, который ты тут курила, — издевательским тоном ответил Райан. — У нас в доме наркотики запрещены. — Ты про шалфей? Как ты… — До меня наконец дошло. — Так это ты приходил сюда и поджег пучок, пока меня не было? Ты что, пытался выкурить его? — Я рассмеялась, глядя на его хмурое лицо. — Ну ты и придурок. Это же шалфей! — Да иди ты на хрен, — пробормотал Райан, пытаясь пройти мимо меня к выходу. — Не так быстро. — Я встала у него на пути. — Что в кармане? Он покачнулся назад и задумчиво цокнул. — А если я отдам их тебе, что тогда? — «Сигареты»? — Ну да, или что там еще лежит. Если отдам, не станешь звонить ей? Я протянула руку. — Доставай, Райан. — Только не говори ей. Он достал из кармана кое-какую бижутерию, флакон со снотворным и пятьдесят баксов пятидолларовыми купюрами, которые я отложила на чаевые за маникюр. Я выхватила свои вещи из его грязнющих рук, стараясь не закричать. — Это все? — Ага. — Ты же понимаешь, что если пропало что-то еще, я буду требовать с тебя? — Я больше ничего не брал, — усмехнулся Райан и вывернул карманы — только мятая пачка «Кэмел» и связка ключей. — Видишь? — Давай сюда ключ. — У меня его нет. Просто поразительно, как нагло он врал. — Хреновый из тебя врун. Давай мне ключ и выметайся ко всем чертям, иначе вызову полицию.