И все же мне хотелось быть женственной, хотелось быть романтической героиней, заставляющей сердце принца трепетать. Поэтому когда Одри предложила сделать мне прическу и макияж перед походом на квиз, я сразу согласилась. Впервые ушла с работы в пять часов, украдкой пробралась к лифту, пока никто не видел, и поспешила домой — ждать Одри. Глупо было рассчитывать на то, что она передаст мне частичку je ne sais quoi[10] с помощью щеточки для туши, и все-таки я не теряла надежды. — Ты же не в этом пойдешь? — неодобрительно спросила Одри вместо приветствия, войдя в квартиру. Платье-футляр с пиджаком в тон, элегантное и легкое, которое я носила на работу, было одним из моих любимых. — Конечно, нет, — ответила я. Светлые глаза Одри блеснули смешинками. — Врушка. Ну, ничего страшного, для того я и пришла. — Она достала из сумки черную футболку с глубоким вырезом. — Я такое не надену. Мне не пойдет. — Еще как пойдет. — Нет, Одри… — Отлично будет на тебе смотреться! — перебила подруга. — Доверься мне, Китти-Кэт. Я с беспокойством глянула на футболку, представляя свою маленькую бледную грудь в глубоком декольте. Разве это понравится Коннору? — Ты ведь доверяешь мне? — не унималась Одри. Я хотела ей доверять. Хотела надеяться, что она сотворит чудо. — Разумеется. Я тебе доверяю. Одри поставила ноутбук на столешницу в ванной и начала искать видеоинструкции по моделированию бровей. Зажав в руке ярко-розовый пинцет, она никак не могла найти подходящее видео. — Ох уж эти мужеподобные брови, — пробормотала я, смущенно коснувшись лица пальцами. — Ты что? У тебя потрясающие брови! Если бы не искренний тон Одри, я сочла бы ее слова за сарказм. — Я бы убила за такие широкие брови. Поэтому и пытаюсь найти видео, которое подойдет лучше всего. У меня-то не брови, а так — невнятные пучки. Внимательнее рассмотрев брови Одри, я с удивлением заметила, что вблизи они и правда не похожи на идеальные дуги, которыми казались издалека. Волоски росли редко, а пространство между ними было закрашено карандашом и тенями. — Но смотрятся они отлично, — честно сказала я. — Это все обман… — Одной рукой Одри схватила меня за подбородок. — А теперь не двигайся. Пока она накладывал тон мне на лицо, я не могла не вспомнить, как Эмили Сноу точно так же мазала меня тональником в летнем лагере. «Только посмотри, — ворковала она. — Прямо как модель». По телу прошла дрожь. — Не дергайся, иначе попаду тебе в глаз, — предупредила Одри. — Тогда сама будешь краситься. — Прости. — Втяни щеки. Она взяла персиково-розовые румяна и пушистую кисть, а я послушно скривила лицо и закрыла глаза. Дальше в ход пошла пудра для контуринга, тени, подводка для глаз, накладные ресницы, тушь, карандаш и гель для бровей, хайлайтер, блеск для губ. После всего этого Одри занялась моими волосами: нанесла сыворотку, придающую блеск, и завила щипцами несколько прядей возле лица. Затем сделала шаг назад и, хорошенько изучив меня, широко улыбнулась. — Готово, смотрись! Ну как тебе? Я с волнением подошла к зеркалу и раскрыла рот от удивления. Одри использовала столько всякой косметики, что я боялась стать похожей на разукрашенную участницу конкурса красоты. Однако я была самой собой, только лучше обычного, будто вся светилась изнутри. — Ты просто волшебница! — прошептала я, удивленная едва заметными изменениями в лице. — Классно, правда? — С радостным смехом она достала телефон и направила на меня камеру. Я инстинктивно отвернулась, прикрыв лицо рукой. — Что ты делаешь? — Хочу выложить результат своих трудов в Инсту, — ответила Одри, как будто это было вполне естественно. — Убери руку. — Не надо. — Хватит тебе, Кэт, ты что, и правда так боишься соцсетей? — с легким раздражением спросила она. Точно таким же тоном она говорила со мной и в первый раз, когда я не разрешила ей выложить мою фотографию. Пока мы учились в колледже, Одри заполонила весь интернет нашими снимками, причем в то время, как она на них кокетливо улыбалась, я выглядела настоящей уродиной. А когда она отметила меня на фотке с девичника Жасмин, о чем мне пришло уведомление в Фейсбуке, я едва не подавилась розовым шампанским. — Удали немедленно! — потребовала я. — В следующем месяце у меня собеседования в нескольких юридических фирмах. Им не нужны работники, которые носят колье из пенисов. — Не волнуйся, Китти-Кэт. Они поймут, что это фотография с девичника и что ты не появишься в таком виде в суде. — Юридические конторы очень консервативны, — не успокаивалась я. — Сейчас же удали! Одри закатила глаза, но мою просьбу выполнила. После этого я убрала из своего профиля в Фейсбуке все лишнее и сделала его закрытым. Конечно, Одри и не думала мне навредить, она просто не понимала, почему я не хотела видеть эту фотку в интернете. Для меня же оставалась загадкой ее болезненная потребность делиться всеми подробностями жизни. Как объяснить человеку вроде Одри, что мне социальные сети напоминали школьную столовую — и там, и там ты всегда на виду и уязвима для нападок окружающих. Я не хочу, чтобы другие видели мое новое, полное надежды лицо. — Не глупи. — Одри снова направила на меня камеру. — Перестань! — крикнула я, и тревога в моем голосе удивила нас обеих. Одри опустила телефон и обеспокоенно спросила: — Да что с тобой? Я судорожно вздохнула. — Просто… Просто не хочу, чтобы надо мной смеялись. — Ты что? — искренне удивилась Одри. — Кэт, никто не будет над тобой смеяться. Ты красотка. Я покачала головой. — Ты не поймешь. Да и с чего бы. Тебя-то все обожают. — Обожают? Прикалываешься? Читала комментарии под моими постами в Инсте? А ты в курсе, что на форумах обсуждают, какая я самовлюбленная тупица? Сейчас покажу. — Не надо, — остановила я ее. — Я все поняла. Вот только, Одри… Это другое. Подумаешь, кто-то придирается. У тебя ведь все равно тысячи подписчиков… — Миллион, — поправила она. — Вот именно. Миллион людей ловят каждое твое слово. Где бы ты ни появилась, они тобой восторгаются. Со мной все иначе. — Глубоко вдохнув, я направила взгляд в потолок, чтобы слезы не испортили макияж. — Мной никогда не восторгались. — Кэт, у тебя куча друзей, которые сегодня ждут нас в баре на квизе. Я посмотрела на нее. — Пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть с кем-то наладить отношения. Общение дается мне нелегко. И так всю жизнь, ты же знаешь. — Кэт… — Перестань притворяться, что это не так, Одри. — Я сунула в рот большой палец и прикусила его, чтобы боль помогла отвлечься от мучительных воспоминаний. — Забыла, как мы с тобой познакомились? — Конечно, нет, а что? Ощутив вкус крови, я убрала палец изо рта и сжала кулак. — Признавайся, Одри, почему ты решила со мной подружиться? — Кэт… — Признавайся! Мы ведь обе помним, какой я была неуклюжей. Почему ты стала со мной дружить, когда никто другой не хотел? Зеленовато-голубые глаза Одри дерзко блеснули. — Ну, ты сама напросилась. Я кивнула и приготовилась к худшему.