– Ты заставила меня поверить, что любовь – это слабость, – проговорила Цилла, цепляясь за хрупкую ниточку надежды, вдруг сестру еще можно спасти от самой себя. – Но ты ошиблась. Любовь делает нас сильнее. Она дает нам цель, ради которой стоит бороться. Их мечи снова скрестились. Когда обе они наклонились вперед, оскалившись и глядя друг на друга поверх блестящей стали, Цилла наконец заметила огромную разницу между ними. Тьма в глазах Роды поглотила ее целиком. Она была полна ненависти, страха и боли, погружалась в неизбежную пустоту разрушения. И Цилла испугалась, что вернуть ее уже невозможно. Сестра зашла слишком далеко. Взгляд Роды сместился в сторону, она разглядывала перо – серьгу Циллы, покачивавшуюся взад и вперед. Ее зрачки расширились, а лицо осветила торжествующая улыбка. Рода отодвинула свой меч и ударила им так, что Цилле пришлось блокировать сбоку. Другой рукой Рода схватила перо, дернула серьгу, разрывая мочку уха сестры. Вскрик Циллы разорвал тишину. Рода ударила ее ногой в грудь, из-за чего та упала на камни, в грязь. При ударе о землю Цилла прокусила губу, и кровь тут же заполнила рот. Сев, она сплюнула красным на землю и утерлась рукавом. Кровь из раны на мочке уха капала ей на плечо, боль пронзала голову. Затуманенным зрением она наблюдала, как Рода пересекает пещеру, берет факел и отступает назад. В глазах пылает собственный огонь, она шепчет себе что-то под нос… Остановившись перед Циллой, Рода замерла. В правой руке она держала потрескивающий факел, а в левой – перо жакии. Между пальцев свисал окровавленный крючок, крошечные блики света играли на ее коже от пера, мерцающего в свете огня. – Где же твоя удача, Цилла? – спросила Рода. Она держала перо над факелом, то уже почернело и свернулось, мерцающая красота мгновенно обернулась пеплом. Она уронила крючок и отбросила факел с торжествующим блеском в глазах. Нет. Цилла не позволит ей победить. Она не позволит Роде снова сломить себя. Цилла поднялась на ноги и обеими руками сжала меч, зарычав: – Я сама творю свою удачу! Она бросилась вперед, застигнув Роду врасплох. Продолжала нападать непредсказуемо и быстро. Занося клинок, Цилла плавно передвигала ноги. Она атаковала, Рода отступала. Их дуэт изменил тональность. Теперь Цилла была дирижером. Рода быстро парировала удары, но ее время ушло. Цилла сменила ритм. Она сделала паузу, шагнула, затем сделала толчок. Выпад, удар, остановка. Рода не могла удержать ее. Лезвие меча Циллы полоснуло по щеке, и Рода взревела, выпустив меч. Рода сделала несколько шагов назад, ее грудь вздымалась, глаза неотрывно смотрели на Циллу. Затем события развивались стремительно. Рода улыбнулась, ее зубы были в крови. Цилла моргнула, а Рода вытащила из-за пояса кинжал. Один вздох. Один шаг. Одна секунда. У Циллы не было ни единого шанса остановить это. Рода метнула кинжал, лезвие сверкнуло, вращаясь в воздухе. Удар попал в цель. Рода никогда не промахивалась. Когда Лорелея упала на колени, послышался сиплый хрип, кровь заструилась оттуда, где кинжал пробил ее грудь. В пещере воцарилась тишина. Мир погрузился в молчание. Но сердце Циллы кричало. – Нет! – взревел Кейн, упав на колени. Он поймал Лорелею, когда ее тело начало заваливаться на бок. Он обхватил ее затылок и уложил на спину. – Нет! Что ты наделала?! Цилла не раздумывала. В ее голове не было ничего, только плотное облако гнева. Рода была настолько ослеплена собственной болезненной местью, что не заметила, как Цилла бросилась на нее. Однако удар Рода отразила вовремя, клинки сестер скрестились будто кости на пиратском флаге. Поверх стали их взгляды встретились. Знакомое выражение промелькнуло в глазах Роды, напомнив Цилле тот момент, когда они узнали, что их мать больна. Глаза Роды блестели от непролившихся слез, подбородок дрожал, пока она изо всех сил пыталась удержать клинок. Затем рука Циллы скользнула вниз, и лезвие вошло в живот Роды. Цилла закричала, горе переполняло ее, но она все равно твердо стояла на ногах, держа меч наготове. Меч Роды с грохотом упал на пол пещеры, ее руки сжали острое лезвие Циллы. – Прекрати это, – тихо сказала Рода. – Прекрати этот шепот, пожалуйста. Я не хотела, чтобы все так случилось. Шепот. Магнус. Хватка Циллы ослабла, она нахмурилась, глядя на сестру. – Прекрати это! – вновь умоляла Рода, ее лицо исказилось от боли, руки крепко держали меч сестры и вонзали его в живот еще глубже. – Я не могу больше этого выносить! Цилла кивнула, пытаясь сохранить самообладание хотя бы еще на мгновение. Трясущимися руками она перехватила рукоять меча, отвела его назад, а потом изо всех сил вонзила в живот Роды. Рода посмотрела на лезвие, потом снова на Циллу, цвет сошел с ее лица. – Спасибо, – сказала Рода, упав вперед и ухватившись за плечи Циллы. Тьмы исчезла из ее глаз, подбородок задрожал. Цилла обнимала ее, прижавшись лбом ко лбу. Тепло жизни покидало Роду. – Прости, малая. Мне так жаль… – Обрети покой, – прошептала Цилла со слезами на глазах. Затем она вырвала свой меч и вместе с ним забрала жизнь своей сестры. Ведьма Руин получила свою плату. Глава 34 Лорелея Лимбо Поздний Красновей Мир вокруг был белоснежным, когда Лорелея открыла глаза. Пещера исчезла. Пираты исчезли. Смолк лязг мечей. Лорелея лежала на спине и смотрела в небо на бескрайнее море белоснежных облаков. Поднявшись, она увидела, что находится на острове, но деревья вокруг тоже белые. Кристально чистая вода омывала песчаный берег цвета слоновой кости. Дрожащей рукой она потянулась к кинжалу в груди, но ухватилась только за воздух. Посмотрев на свое тело, она не увидела крови. Исчезла грязная рваная одежда, вместо нее появилось белое кружевное платье с лентами. Она внимательно изучила свое тело. Раны на груди не было. Никаких волдырей на ладонях. Ожога на руке тоже нет. Исчез даже шрам на пальце, который она получила, пока училась шинковать овощи. Все выглядело так, будто она вообще никогда не получала травм. Последним, что она помнила, был кинжал, рассекший воздух и вонзившийся ей в грудь. Сначала не было даже боли, но дышать не получалось. Она вспомнила ужасный хрип, вырвавшийся из горла, когда она попыталась вдохнуть, – воздух не поступал в легкие. Затем в груди вспыхнул огонь, разливаясь по рукам и ногам. Пламя было таким горячим, таким поглощающим, что опалило и ее сердце, и разум, и душу. Она не могла кричать, не могла плакать. Огонь прожег ее тело, она упала на колени и больше ничего не чувствовала. Ни прикосновений Кейна, когда он убирал растрепанные волосы с ее лица, ни его поцелуя в лоб. Но это было последнее, что она увидела перед тем, как закрыть глаза и исчезнуть из мира. Где она оказалась сейчас? Кем она стала? – Ты в Лимбе, – ответил голос. Он был поразительно знакомым. В Лимбе? Но ее душа не могла заблудиться. – Разве? Ты несешь на себе бремя смерти матери, оно подпитывает твою жажду мести, ты думаешь, что сможешь чувствовать себя лучше, если отомстишь. Нет сомнений, ты заблудшая душа. Лорелея повернула голову в сторону белых пальм, откуда раздавался голос, но никого не видела, пока деревья не зашевелились. Длинные стволы расступались, давая кому-то дорогу. Мужчина, одетый в белое, как и она, шел к пляжу. Его волосы были золотого цвета, они сияли и мерцали, будто тлеющие угли. Кожа его была еще бледнее, чем ее собственная, он обладал мощной челюстью и прямым носом. Обуви на нем не было, он босиком шел по пляжу, оставляя деревья за спиной. Она встала на ноги и вытянула руку, чтобы не подпустить его слишком близко. – Ни шага больше, – сказала она, отступая к кристально чистому морю. Прохладная вода плескалась у ее босых ног. – А то что? – спросил мужчина. В его карих глазах мерцали золотые крапинки, напоминая Лорелее горящую древесину. – Что ты тогда сделаешь, Лорелея Шторм? – Откуда тебе известно мое имя? – спросила она. – Кто ты? Что это за место? – Я уже говорил тебе, где ты, – ответил мужчина. Он заложил руки за спину, держась в отдалении от моря. – Ты в Лимбе, в месте между мирами, в гавани заблудших душ. Что касается твоего имени, то все мы его знаем. – Мы? – Боги и богини, божества стихий, Силы Верха и Низа – как бы вы, смертные, ни называли нас сегодня. – Ты Магнус, – сказала Лорелея. От гнева она сжала кулаки. – Почему ты здесь? Что тебе опять от меня нужно? Ты и так отобрал у меня все! – Как же много вопросов вы, смертные, задаете, – его голос зазвучал насмешливо. – Почему лесные пожары уничтожают мои посевы в каждый солнцепек? Почему я не благословлен огнем? Почему я не могу найти любовь? Ты, Лорелея Шторм, освободишь меня от этих бесконечных преследований. Лорелея отступила еще дальше в море. Ноги погрузились в воду, юбка колыхалась в воде. – Ты оказалась достаточно верткой маленькой смертной. – Магнус улыбнулся. Он мог бы показаться искренним, но за маской трещала и клокотала огненная буря. – Каждый раз, когда я думал, что наконец поймал тебя, ты умудрялась выкручиваться. У меня были помощники. Мой шепот достиг большого количества людей, не только тебя. Доминик Роув услышал меня первым. Он мгновенно выполнял все мои команды, убивал и плел интриги по моей воле, как будто ждал меня все это время. – Ты приказал ему убить мою мать, – сказала Лорелея, мечтая, чтобы это оказался всего лишь сон. – Ты начал все это. – Я удивился, что он услышал мой шепот. Кейн Блэкуотер тоже услышал. Мой голос был тихим и таким слабым, но их сердца оказались достаточно черны. Однако Кейн оказался хитрецом. Он отвернулся от тьмы и пошел к свету, за тобой. Ты уничтожила его потенциал. – Кейн выбрал свой путь до того, как познакомился со мной. – Но именно из-за тебя он стал притворяться героем. – Он и есть герой. Он защищал Лорелею, хотя не должен был. Если бы не она, он мог легко выиграть Испытания. – Герои не совершают ужасных поступков в обмен на золото, – улыбка Магнуса тронула губы. – Понятия не имею, о чем ты, – она изо всех сил старалась показаться непоколебимой, но не знала, насколько хорошо ей это удавалось. – Безусловно, – Магнус притворился, что сочувствует ей, слегка надув губы и смягчив взгляд. – Никто тебе не рассказывал о том, каким человеком был Кейн Блэкуотер когда-то, и уж точно он сам воздержался от подобных историй. – Важно, кто он сейчас. – Правда? Какого мнения ты была бы о нем, узнав, что он заключал сделки с Домиников Роувом? Он лишал людей жизни за его золото.