Часть четвертая Шторм Глава 30 Цилла Перекрестие Костей Поздний Красновей Перо в ухе Циллы впервые стало холодным. Его кончик будто обледенел и царапал кожу на шее и плече, распространяя холод вверх по уху и щеке. Магия говорила, что она сделала неверный выбор, но к черту магию. Перо знало только о том, что было лучше для его создателя, но не для Циллы. Она понятия не имела, куда направляется, уходя все глубже в джунгли, но знала, что ей нужно уйти как можно дальше от них всех. Цилла успела почувствовать что-то особенное, что-то новое, что-то, в чем она нуждалась. Она как будто была одурманена, будто все еще парила на лиане. И не смогла предвидеть приближающееся падение, а должна была. Счастье никогда не бывало слишком продолжительным, чтобы успеть им насладиться. Оно было похоже на росу жарким утром, которая исчезает еще до того, как восходит солнце. Цилла споткнулась о кривой корень, с губ сорвался всхлип. В голове снова и снова раздавались слова. «Твоя сестра предала тебя. Заключила союз с Домиником Роувом. Она предала тебя». Должно быть, это какое-то недоразумение. Человек, который научил Циллу лазить по деревьям, драться, быть сильной, когда чувствуешь себя слабой, не мог просто так предать ее. Должно быть что-то еще, спрятанное за туманом. Должна быть другая правда. Но Цилла знала, что все надежды бессмысленны. Она увидела в глазах Борна искренность, когда взглянула на него. И все же не могла поверить его словам. Не могла принять то, что человек, которого она любила, обернется против нее, оставит ее трепетать на ветру, как падающее перо. Цилла сама виновата. Она подтолкнула Роду к этому шагу, когда выбрала первым помощником другую. Вдобавок все это время наследница была у нее под носом, насмехалась над ней наличием королевской крови, которой в Цилле никогда не было. Каким ужасным поворотом судьбы стало узнать о наследнице как раз тогда, когда у Циллы появился реальный шанс заполучить Корону. Слезы застилали глаза, но она продолжала свой путь сквозь джунгли, ни разу не удосужившись убедиться, что ее никто не преследует. Она сказала себе, что ей все равно. Ей не были нужны ни они, ни их осуждающие взгляды. Хруст ветки заставил ее обернуться. Цилла схватила меч и была готова изрубить любого, кто осмелится напасть. – Как всегда, сразу за оружие, – сказал Флинн, выходя из-за деревьев. – Сначала руби, потом задавай вопросы. Жестоко, но эффективно. «Он пришел, чтобы ткнуть тебя носом в случившееся, – в ее разум снова пробрался голос Магнуса. – Он пришел сыпать соль на твою рану». – Я же сказала не идти за мной, – угрожающе произнесла Цилла. Она не убрала руку с рукояти меча, когда Флинн подошел ближе. – О, правда? – он улыбнулся, будто произошло недоразумение. – Прости. Должно быть, я не услышал тебя. «Ложь. Ложь. Как всегда, ложь», – голос звучал резко и настойчиво. Цилла попыталась отмахнуться от этой мысли, но она плотно засела в ее голове. Она сошла с ума? – Я знаю, что ты меня услышал, – сказала Цилла. – Ты смотрел мне прямо в глаза, когда я говорила об этом. – Что-что? – Флинн приложил ладонь к уху. – Я не совсем понял. «Он восседает на троне из лжи, а ты всего лишь подставка для его ног». Она снова тряхнула головой, на этот раз сильнее, будто пыталась избавиться от воды, залившейся в ухо. Но действия это не возымело. Голос все еще звучал в голове, вещая словно из глубин ее разума. – Ты. Слышал. Меня, – Цилла проговорила каждое слово отдельно и крепче сжала рукоять меча. – Должно быть, я оглох от выстрелов, – Флинн покачал головой, продолжая играть в свои бесконечные игры. – Что ты сказала? «Заставь его замолчать. Покончи с его ложью навсегда». Достаточно. Она обнажила свой меч и направила на Флинна, словно призывая его подойти ближе и сразиться. – Ненавижу тебя! – закричала Цилла, позволив своему гневу пролиться приливной волной. – Твои игры, твои уловки, твою безрассудную самоотверженность. Ты постоянно притворяешься, что тебя ничто не задевает, хотя должно бы. Ненавижу твою улыбку и то, как она влияет на самую укромную часть моей души, заставляет чувствовать себя живой, пока я бреду в этом мире наполовину мертвая. Ненавижу все это! Но хуже всего, Флинн Ганнисон, что, пусть у меня и есть все основания тебя ненавидеть, но я не могу! Флинн оттолкнул ее меч и в несколько шагов сократил расстояние между ними. – И почему же ты не можешь ненавидеть меня, Цилла? Никогда, никогда она не доставит ему удовольствие услышать ответ на этот вопрос. Она прижала лезвие меча к его шее. «Сделай это. Перережь ему горло. Он такой же, как все». Флинн опустил глаза вниз и взглянул на лезвие. Затем нервно усмехнулся. – Ты подточила меч? Клянусь, выглядит намного острее, чем когда ты приставляла его к моей шее в прошлый раз. Цилла несильно надавила, заставив Флинна вскрикнуть. Голос в ее голове мрачно рассмеялся. «Да. Заставь его визжать как свинью, он и есть свинья». – Ладно! – крикнул Флинн. – Ладно, я все понял, любовь моя. Хватит игр. Я больше не буду дурачиться. – Зачем ты пошел за мной? – спросила Цилла. Она пыталась держать меч неподвижно, но тот дрожал в руке. Она сморгнула слезы, которые осмелились выступить на глазах. – Чтобы привести тебя в Пещеру Черепа к остальным, – просто ответил Флинн. – Я никуда не пойду ни с тобой, ни с ними. Вы слишком быстро готовы осудить мою сестру за ее ошибки, но я так не могу. Да и какой смысл? Наследница уже определена. Корона принадлежит ей, а не мне. «Нельзя доверять пирату», – голос будто когтями вцепился в ее разум. Густой удушливый дым затуманил мысли. Угли и запах выжженной земли наполнял чувства. Голос понизился до шепота, мрачно обольщая. «Позволь мне направлять тебя. Позволь раскрыть твой потенциал, Цилла Абадо». – Ты неправильно нас поняла, – сказал Флинн. Его кадык дернулся под лезвием, когда он сглотнул. – Никто не хотел причинять тебе боль, Цилла. Никогда подобное не входило в наши намерения. Мы плохо отозвались о Роде, потому что хотели защитить тебя. «Ложь. Правда скрывается за ложью. На самом деле, им плевать на тебя, Цилла. Взгляни на него. Он еще многое скрывает от тебя». Она вгляделась в глаза цвета морской волны, будто пытаясь заглянуть за плотно задернутые шторы, скрывавшие истину. Она желала увидеть, что в нем творилось на самом деле. – Ты по-прежнему не до конца честен со мной, – сказала Цилла. – Ты продолжаешь врать! – Ладно! – крикнул Флинн. Одним быстрым движением он подсунул плечо под ее клинок, отбил тупой край меча в сторону и ухватил Циллу за предплечье. Притянул к себе, обхватил другой рукой запястье и заставил выронить меч. – Ты хочешь услышать от меня все? Тогда слушай! – его слова огнем обожгли ее, щеки заполыхали. – Ты можешь ненавидеть меня, – продолжил он. – Можешь проклинать воздух, которым я дышу, но я не стану ненавидеть тебя. Я люблю твою страсть и независимость. Твою волю, которая становится тем сильнее, чем хуже карты в твоей руке. Твой смех и то, как он заставляет меня желать стать лучше, чтобы чаще его слышать. Твое чистое сердце, которое дает мне причины жить, причины бороться за нечто большее в этом жестоком мире. Я люблю тебя, даже когда ты меня ненавидишь. Потому что именно это и есть любовь, Цилла. Ею пронизана каждая темная ночь, каждая тень. Давай, позволь своим страхам и отчаянию поглотить тебя полностью, но я все равно буду любить тебя. Несмотря ни на что. Подбородок Циллы задрожал. Она не станет плакать. Кончики пальцев Флинна скользнули по ее руке вниз, будто ласковые капли дождя, а потом нашли ее пальцы и сжали их. «Не поддавайся его лжи, – грозно гремел голос в ее голове. – Это очередная игра. Однажды он предаст тебя, как и сестра». Цилла стиснула зубы и прогнала эти мысли. Руки Флинна сжимали ее ладони, напоминая, что он все еще здесь, что она не одна. Она представила себе штормовой ветер, разрывающий тени и тьму. Голос зашипел и выпустил из когтистых лап ее разум, оставив Циллу одну. Цилла закрыла глаза и наклонилась вперед, прижавшись лбом к груди Флинна, наконец обретя то, что так долго искала – любовь. Чувство омывало ее, как прохладная вода в жаркий день, освободив от тяжести, удерживавшей на якоре, на дне моря темноты и одиночества. Она потеряла мать. Где-то в пути потеряла и сестру. Но надежда, как маяк, осветила ей путь на поверхность. У нее были друзья. Те, кто стоит рядом с ней плечом к плечу, и они боролись, пока она плавала в пучинах собственного разума и не видела того, что было у нее под носом. Она могла бы обрести гораздо большее, рискнув и сделав шаг навстречу. Итак, наконец она делает этот шаг. Цилла высвободила свои руки из рук Флинна и положила ладони ему на скулы. Встала на цыпочки и притянула его лицо к себе. Когда их губы соприкоснулись, мир вокруг запылал, ее кожа горела, джунгли будто расступились, а поцелуй требовал каждую кроху их душ. Его руки легли ей на бедра, притягивая ближе, а сердце в его груди билось в унисон с ее. Между ними плясало пламя более страстное, чем когда-либо ранее. Сейчас она чувствовала уверенность. Если бы любовь была мечтой, за которой нужно гнаться, она отправилась бы в это путешествие ради нее. Слова задержались на ее губах, ожидая своего часа. Это было все равно что услышать новую песню или открыть новую книгу и позволить себе потеряться в ней. Он был ловушкой, в которую она добровольно попалась, колыбелью, в которой так нуждалось ее нежное раненное сердце. Но этот маленький момент счастья не мог унести тяжелое бремя, которое лежало на ее плечах. Предстояло покорить еще целую гору проблем и боли. Она лишь надеялась, что сможет выжить после восхождения. Глава 31 Лорелея Перекрестие Костей Поздний Красновей