– Ладно, – ответила Цилла, развернувшись на каблуках. – Можешь не рассказывать мне правду, пусть я и проделала весь этот путь, чтобы спасти тебя. – Ты куда? – его шаги прозвучали совсем близко. – В бой, – ответила она. – Кстати, кто вообще пробивает дыру в палубе собственного корабля? Цилла не стала дожидаться ответа и сделала шаг вперед, стекло захрустело под ногами, когда она выходила из каюты. «Алая Дева» стояла невредимой по правому борту от «Стальной Жемчужины». «Костяной Пес», по левому, представлял собой сплошное месиво из пиратов. Бой шел на обеих палубах, скрещивались мечи, стреляли пушки, тела падали за борт. Близнецы забрались по такелажу «Костяного Пса» и застали Псов врасплох, перерезая им глотки своими скрытыми кинжалами. Новейшее изобретение Серафины представляло собой клинки, которые выбрасывались из пластин, прикрепленных к предплечьям, Розалине же отделка кожаных пластин нравилась больше, чем само изобретение. Обе они были грациозны, будто кошки, двигались плавно и смертоносно. Нара устроилась на перилах верхней палубы, сжимая лук, ее стрелы безошибочно находили свои цели среди царившего повсюду хаоса. Губы ее двигались при каждой спущенной стреле. Если Цилла знала ее так хорошо, как предполагала, то Нара считала, сколько Костяных Псов упало на палубу благодаря ее меткости. Рода могла бы быть в самом центре битвы, бросая клинки и вырывая их из тел, преследуя следующего Костяного Пса. Но ее здесь не было. Она решила остаться, не желая спасать конкурента. Цилла все еще не до конца поняла, что думать по этому поводу. Она должна была принять решение до возвращения на Перекрестие, потому что только первые помощники имеют право принять участие в Испытаниях вместе со своими капитанами. Ее сестра открыто не подчинилась приказу на виду у остальных экипажей, из-за чего Цилла выглядела слабым капитаном. Ей нужно было доказать свою силу, если она хотела, чтобы с ней считались. Два Костяных Пса неторопливо направились к Цилле, их окровавленные мечи были направлены ей в горло. Но она была готова встретить их, несмотря на то, что мысли ее блуждали далеко. Оба пирата двигались синхронно, их клинки по дуге пошли вниз. Она перехватила их, выставив меч вперед и вверх, блокируя удары и морщась от того, как дрожала сталь. Двое мужчин наседали сильнее. Когда они отступили для следующей атаки, Цилла потянулась к ножнам сбоку, вытащила короткий меч и резанула мужчин по животам. Они рухнули на колени, а затем воткнулись лицами в палубу. Слева послышались неровные шаги. Она не заметила движения с той стороны, но ей следовало внимательно прислушиваться. Когда она развернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с новым нападавшим, то подвернула больную лодыжку. Пульсирующая боль чуть не вырубила ее. Она застонала, снова поднимая меч. Она оказалась недостаточно быстрой. Кто-то выпрыгнул перед ней, защищая от удара. Тень высокой Нары пронеслась сверху, когда та ударила нападавшего своим мечом, сталь ее клинка звякнула о меч противника, и тогда она с силой опустила оба меча вниз. Одним мощным ударом Костяной Пес был опрокинут на спину, а его меч с лязгом вонзился в дерево. Затем появился Кейн и шагнул вперед, отбрасывая клинок противника, прежде чем тот успел его поднять. Нара кивнула Цилле и умчалась, вложив меч в ножны и вытаскивая лук. – Где Роув? – спросил Кейн, прижав острие меча к горлу Костяного Пса. – Не знаю, – ответил тот. Цилла взглянула направо и увидела пирата с эмблемой Костяного Пса. Ее меч встретился с клинком, а затем она оттолкнула его. Увернулась от следующего удара и вонзила короткий меч в живот врагу. – Как ты можешь не знать? – взревел Кейн. – Он твой проклятый капитан! – Я ничего не знаю, – повторил мужчина. Он изо всех старался держаться так, чтобы его шея находилась как можно дальше от меча Кейна. Глаза бегали по сторонам. – Он лжет, – вмешалась Цилла. – Твой меч не единственная причина, заставляющая его дергаться. Она присела рядом с пиратом и следующие слова произнесла ему на ухо, чтобы быть уверенной, что он хорошо их расслышал. – Выкладывай свои секреты, иначе я их вытащу из тебя. К ним подбежали еще двое пиратов с поднятыми мечами. Цилла вскочила на ноги и отразила одну из атак, Кейн заблокировал другую. Пляска смерти продолжилась, заставляя сердце Циллы биться чаще. Она рванула вперед, несмотря на боль в лодыжке, и пронзила грудь Костяного Пса своим мечом. Напавший на Кейна упал на палубу спустя мгновение. Оба повернулись к пирату, которого загнали в угол. Тот схватил свой меч, но Кейн перехватил его запястье и ударил об палубу, прижав руку к полу, заставляя Пса корчиться от боли. Цилле Роув не нравился, она считала его позором флота, но, наблюдая за порывистым гневом Кейна, понимала: что бы ни происходило между ним и Роувом, это было личным. Возможно, слухи о тайных сделках Кейна были правдой. – Последний шанс, – процедил сквозь зубы Кейн, пнув пирата ботинком. Костяной Пес взвизгнул. – Он уже почти на Перекрестии. – Как? – прорычал Кейн. – Он взял в Порте Барлоу торговое судно, а нам оставил «Костяного Пса», чтобы мы задержали тебя, и ты опоздал к стартовому выстрелу. – Жалкая свинья! – Кейн занес ногу и ударил Костяного Пса ногой в челюсть. Затем развернулся к Цилле, в его взгляде читалось отчаяние, нечто новенькое для Кейна. – Мы не можем позволить ему выиграть Костяную Корону. – Знаю, – ответила Цилла. Она отвела взгляд от Кейна и посмотрела на угасающий бой. Она была настроена на победу, а не на то, чтобы прожить остаток дней под правлением Роува. Вскрик раненой Девы вырвал ее из раздумий. Времени на размышления не было – она нужна команде. – Увидимся, Кейн Блэкуотер, – сказала она, криво присев в реверансе, и ринулась в бой. – Но я еще не закончил! – крикнул Кейн ей вслед. – Зато я закончила, – бросила она через плечо. Цилла толкнула ногой бочку, и та покатилась по палубе. Когда она и колени мужчины, готовившего к атаке, встретились, тот упал на спину. Цилла рванула вперед, не обращая внимания на пульсирующую в лодыжке боль, и выбила из его рук меч, оставив безоружным. Она вращала в руках обоюдоострый меч, держа его перед собой, и шла напролом. Встречая удары и рубя, рубя и встречая удары, пока холод стали не потек по ее венам. Потеряв себя, она растворилась в проливающейся крови, став марионеткой в руках своих инстинктов. Она оставила позади свет Макайи. Она потеряла теплые воспоминания о плетении косичек и беге по скалам. Она забыла о том, что заставило ее вступить в эту битву, она онемела от смерти вокруг. Если бы она не убивала нападавших, то сама бы оказалась мертвой на палубе. Но это не означало, что одинокими ночами ее не грызло чувство вины. Сны полнились привидениями, а глаза – слезами. Но сейчас она делала то, что должна была. И делала это со злым блеском в глазах. Никто не узнает того, чего не сможет увидеть. Она держала оборону, пока Костяные Псы не отступили на свой тонущий корабль, и надеялась, что ей хватит выдержки вынести настоящий шторм, когда ставки будут значительно выше. Глава 16 Лорелея Прямо на запад по Золотому морю Поздний Красновей Лорелея внезапно проснулась в темной комнате. Она моргнула, пытаясь разогнать пелену сна и дать глазам привыкнуть к темноте. Свеча тускло освещала бирюзовый полог над ней, а удобный матрас под спиной наводил на мысль, что она по-прежнему в каюте Блэкуотера. Каким-то чудом ей удалось выжить в битве. Простыни были прохладными, но ее тело горело, памятуя об увиденном во сне. Дыхание ее стало прерывистым и затрудненным, но Лорелея разжала пальцы, которыми вцепилась в толстое одеяло. Кошмары ей снились и раньше, но этот не был похож ни на один из них. Она шла по пляжу с самым белоснежным песком, который она когда-либо видела. Он поблескивал в лучах солнца, и казалось, что она ступает по сокровищам. Лорелея моргнула, и безмятежность и свет осыпались как камни, сорвавшиеся в пропасть со скалы. Крушение прекрасного эхом отдавалось в ее сознании. Пламя и удушающий дым, кровь, окрасившая белоснежный песок, и существа, будто созданные из лавы. В воздухе стоял запах горелого мяса. Корабли пылали, а тлеющие угли взмывали в небо. Лорелея тоже была там, на земле, ее темные волосы разметались по песку вокруг ее мертвого холодного тела. Лорелееяяяя. Морской ветер принес тот же шепот, который она слышала в огне. Она не произнесла ни слова, но все же мысленно задала вопрос. – Что тебе нужно? Я хочу вырваться из своей тюрьмы. Чем дальше, тем более озлобленно звучал голос. – Какое отношение это имеет ко мне? – спросила она. Абсолютное! Злобный крик потряс землю. Ты дочь Шторма! Дочь Моря! Потом она проснулась. Это был всего лишь сон. Ужасный кошмар. Лорелея утерла лоб тыльной стороной ладони, снова и снова повторяя эти мысли. Просто сон. Но пустившееся галопом сердце подсказывало, что в этом сне крылось нечто большее. Шепот назвал ее по имени, а титулы, которые он дал ей, звучали правдоподобно, хотя она никогда раньше их не слышала. Лорелея села в кровати и потянулась к свече на дальнем краю прикроватного столика. Когда рука попала в поле ее зрения, она заметила, что кто-то наложил повязку на ожог. Держа свечу перед собой, она окинула взглядом комнату и сразу же узнала каюту Кейна, но раньше вглядываться в детали ей было недосуг. Убранство не говорило о смерти и тьме, как этого ожидала Лорелея, оно было полно морских оттенков, какие мать использовала в своих картинах. Безделушки и гобелены золотого и голубого цветов заполняли комнату, их вид снял камень с ее души. Было странно чувствовать себя как дома, глядя на внутреннее убранство каюты. Она посмотрела вправо и чуть не выронила свечу и не подожгла весь этот проклятый корабль, когда увидела Блэкуотера, молча сидевшего на кушетке в углу каюты. – Давно ты здесь? – спросила Лорелея. – В темноте… – Достаточно давно, – ответил Блэкуотер. Он уперся локтями в колени, и казался спокойнее и невозмутимее любого известного Лорелее мужчины. Даже в тусклом свете свечи она смогла разглядеть кровь на его руках.