– Чем могу быть полезен? – проворчал он. – Пинту эля, – ответил пират. – Это такой темный напиток, если он у вас есть. Грегор перекинул тряпку через плечо. – В моей таверне пиратов не обслуживают. – Даже за золото? – пират запустил руку в карман своего черного жилета и вытащил что-то блестящее. Он положил на стойку несколько золотых монет и подвинул их к Грегору, глаза Грегора расширились. У пирата в руке осталась одна монета, и он играл ею, перекатывая между пальцев с такой ловкостью, будто творил волшебство. Бармен окинул взглядом собравшихся в таверне людей, наблюдавших за ними. Лорелея догадалась по панике в его взгляде, о чем он думает. Люди станут шептаться и пускать новые слухи – о Грегоре, бармене, который принял пиратское золото, потому что тайно симпатизирует им и сам хотел бы стать пиратом. Рука Грегора зависла над золотом, и на мгновение Лорелее показалась, что он возьмет его. Но вместо этого он оттолкнул монеты обратно. – Вероятно, вам следует отправиться дальше на север. Говорят, шахтеры в Вентисе не имеют ничего против пиратской вони. Грегор оказался еще невежественнее, чем считала Лорелея. Он должен был взять золото. На эти деньги он смог бы привести трактир в порядок: залатать дыры в потолке, прибить выгнувшиеся доски на полу. Люди не стали бы осуждать его – у них не было другого места, где можно залить алкоголем свои беды. Лорелея схватила бы золото, не задумываясь. Она поймала себя на мысли, что гадает, сколько же у пирата золота в кармане и хватит ли его, чтобы купить ей и матери возможность уехать из порта. Даже то небольшое количество, которым пират искушал Грегора, могло обеспечить Лорелею с матерью запасом провизии на сезон морозов. Но Грегор не только отказался от золота, он к тому же оскорбил пирата, и тот поднялся со своего барного стула. Вблизи он оказался много выше, чем показалось на причале. Он забрал золото со стойки и ссыпал его обратно в карман. Удивительно, но оскорбление он пропустил мимо ушей. – Я ищу женщину по имени Шторм. – Никогда не слышал ни о каких Штормах, – с усмешкой ответил Грегор, – А если бы и знал, то не сказал бы. Имя показалось Лорелее странно знакомым, будто она слышала его в какой-то балладе или сказке. – Тогда, может, ты поможешь мне найти кое-кого другого, – предположил пират. Грегор в ответ скривился. – Мой корабль – не единственный пиратский корабль, стоящий в гавани. В гавани есть еще один капитан, который к твоим комментариям о шахтерах отнесся бы не так снисходительно. Ты видел его? Весь в золоте. Его сложно не заметить. – Нет, – ответил Грегор. – Не видел. – Ну, тогда я ухожу. Он повернулся, чтобы уйти, но следующие слова Грегора заставили его остановиться. – И не возвращайся, пират. – Меня зовут Блэкуотер, – ответил он. Его изменившийся голос заставил Лорелею похолодеть. – А за своим элем я вернусь позже. И получу его, так или иначе. Блэкуотер. Лореля узнала это имя, она слышала истории о нем. Род жестоких мужчин, так звали каждого капитана «Стальной Жемчужины». Грегор сглотнул, наблюдая, как Блэкуотер развернулся и направился к двери. Пока он приближался, сердце Лорелеи учащенно забилось. Хоть ее внимание и было приковано к их разговору, она не могла игнорировать жгучую притягательность золота в кармане жилета Блэкуотера. Оно могло изменить их с матерью жизнь. С каждым шагом приближавшегося Блэкуотера кровь била в висках все сильнее. Пальцы подрагивали. Она могла бы поплатиться жизнью за то, что собиралась сделать, но, если это сделает их жизнь лучше, стоит рискнуть. Закусив губу, она оттолкнулась от деревянного столба и в последний момент встала на пути Блэкуотера. Не имея времени среагировать, он врезался в нее. Она ловко запустила руку в его карман, когда он поймал ее, и они вместе пошатнулись. Она спрятала монеты в карман в юбках, когда им удалось восстановить равновесие, и он отошел. Темные глаза Блэкуотера встретились с ее, он приобнял ее за плечи и пробормотал нечто, что могло быть извинением. Затем пират поспешил прочь, а портовые работяги зашептались ему вслед. Чья-то рука легла ей на плечо после того, как дверь таверны захлопнулась, заставив ее вздрогнуть. Лорелея повернула голову и увидела одну из барменш, вглядывавшуюся в нее с беспокойством в глазах. – Ты в порядке? – спросила она, сжав плечо Лорелеи. – Удивительно, что он не сбил тебя с ног. Лорелея не могла вспомнить, что пробормотала в ответ, потому что золото жгло ее карман. При первой же возможности она выскользнула из таверны, забыв о корзине с булочками, которую оставила на столе. Она засунула руку в карман и перебирала золотые монеты, пока петляла среди жителей гавани. Ей не удалось добраться до тропы наверх достаточно быстро. Когда наконец получилось вырваться из людского потока, она глотнула свежего воздуха полной грудью и побежала к ферме. Ветерок шевелил траву, росшую по обеим сторонам хорошо утоптанной тропы. Гладкие волны, пробегавшие по полям, напомнили ей море, спокойное и в то же время буйное, когда небо над головой начало темнеть, а ветер усилился. Ее сердце все еще бешено колотилось из-за ворованных монет, когда она ворвалась в их маленький домик. Она впервые совершила преступление, преступление против пирата! Лорелея остановилась, не заходя в комнату. Она была настолько ослеплена мыслью о том, что можно купить на украденное золото, что в тот момент даже не подумала о последствиях, кроме смерти. Пират скорее всего выследит ее, как только поймет, что у него в кармане не хватает половины золотых монет. Затем он убьет ее мать, а ее саму заставит смотреть. Все те ужасные вещи, которые Луис рассказывал о пиратах, заполонили ее сознание. Лорелея была так глубоко погружена в свои мысли, что не слышала, как мать спрашивала, где корзина или что она теребит в кармане. Только когда мать засунула руку в карман дочери и вытащила оттуда блестящую монету, Лорелея вернулась к реальности. Ей даже не пришлось объяснять, откуда у нее золото. – Пираты! – закричала мать, выронив золотую монету, будто она жгла огнем. Монета звякнула и покатилась по полу. – Они здесь? В Порту Барлоу? Голос ее звучал пронзительно и почти сломленно. Голубые глаза были так широко распахнуты, как Лорелее еще не доводилось видеть. – Мама, – Лорелея вздохнула и опустилась на колени, чтобы поднять монету. – Успокойся. Все хорошо. С помощью золота мы сможем сделать запасы на время холодов или залатать крышу, или сделать и то, и другое. Мы могли бы даже отправиться куда-нибудь на новое место. Может быть, за море… – Какого цвета были паруса пришвартованного корабля? – перебила ее мать. – Корабль был не один? Она схватила Лорелею за руки и заставила встать. Взгляд был безумным, щеки пылали. – Откуда ты взяла золото? Во рту у Лорелеи внезапно пересохло, когда она увидела панику в глазах матери. Ее язык прилип к небу, а живот свело. – Лори! – мать тряхнула ее за плечи. – Какого цвета были паруса? – Там один корабль с коричневыми и один с черными парусами, – ответила она. Лорелея была уверена, что и раньше видела безумие во взгляде матери, но то были только цветочки. Заключив лицо матери в ладони, она заставила ее смотреть в глаза. – Мама, – нежно сказала она. – Пожалуйста, успокойся. Ты меня пугаешь. – Тебе и нужно бояться! – закричала мать, схватив Лорелею за запястья и отдергивая ее руки от своего лица. – Он нашел нас. Должно быть, огонь указал ему путь сюда. Лорелея вздохнула при упоминании огня. Ложная тревога. Просто еще один из припадков. Но тут ее мать посмотрела мимо нее, в окно. У нее перехватило дыхание, глаза расширились, а подбородок затрясся. Раскат грома сотряс деревянные стены домика. Странно. Солнце светило сквозь дыры в облаках, пока Лорелея шла домой. – Он здесь, – прошептала мать. Глава 10 Лорелея Порт Барлоу Поздний Красновей Мать Лорелеи бросилась на ковер, укрывавший пол в центральной части домика, заставив Лорелею застыть от страха. Одним быстрым движением мать откинула ковер и открыла маленький люк, ведущий в подпол. Они спускались туда лишь однажды, много лет назад, во время очередного приступа ложной тревоги у матери, и Лорелея не слишком хотела туда возвращаться. При одной мысли о затхлости темного подвала у нее бежали мурашки по спине. Но на этот раз отчаяние ее матери было иным. То, как блестели ее глаза, пугало Лорелею. Тревога подступала. – Спускайся, – потребовала мать, открывая люк. – Живее. Лорелея не осмелилась спорить. Бегом на цыпочках она спустилась вниз, стараясь вести себя как можно тише, чуть не упав со ступенек, ведущих во мрак. Она повернулась, чтобы помочь матери спуститься следом, но мать отошла от двери люка. Вместо этого она присела на корточки, по ее щекам катились слезы, пока она смотрела на Лорелею. – Ты не идешь? – спросила Лорелея. Ее голос дрожал, будто она очень замерзла, но на висках выступили капельки пота. Она сделала движение навстречу матери, поставив ногу на нижнюю ступеньку. – Нет, – мать вытянула руку, жестом остановив дочь. – Веди себя тихо. Прячься. Неважно, что произойдет. Ты поняла меня? Лорелея не ответила, смутившись. – Ты поняла меня? – снова спросила ее мать, уже более нервно. – Неважно, что может случиться. Лорелея едва заметно кивнула. Все слова разбежались от нее, пока она внутренне пыталась ухватить себя за каждую ниточку, чтобы не расползтись по швам. Это была не ложная тревога. Опасность действительно появилась на горизонте. Изнутри ее сжирало чувство вины за то, что она всегда сомневалась в своей матери и в правдивости историй, рассказанных ею. Мать задержалась еще на мгновение, глядя на лицо Лорелеи, как будто пыталась сохранить его в памяти, чтобы изобразить на одном из своих рисунков. – Когда ты не будешь знать, что делать, моя милая Лори, следуй зову шторма внутри тебя. Лорелея сдержала слезы, закрыла глаза и слушала, как мать закрывает крышку люка и накрывает ее ковром сверху. Она молчала и выжидала, как мать ее и просила. Дверь домика с грохотом распахнулась, половицы затряслись у нее над головой. Шаги грохотали по полу их маленького домика, как гром. – Где она? – спросил грубый голос. – Где твоя девчонка? – Не знаю, о чем вы, – голос матери дрожал. – Я живу одна. У меня нет никакой девчонки. – Лжешь! – прорычал владелец грубого голоса. Тень мелькнула в трещинах в полу над головой Лорелеи. – Ты боишься. Я чувствую запах твоего страха. Ты в ужасе.