– Сказал же, ну! Родерик больше не спорил, вскочил в седло, развернул очумевшего из-за жары коня и двинулся на запад. Туда же отправился и Алекс, только выбрав дорогу по побережью, где море доносило запах влаги и дарило надежду хоть на небольшую прохладу. Людей на улице почти не было, а кто и попадался, наряженный в просторные светлые одежды, удивлённо косился на чёрный полувоенный камзол Алекса, на богато украшенный пояс с серебром и катлас в ножнах на правом бедре. В таком виде обычно не ходят пешком по центру столицы, Алекс знал. Но сейчас ему было плевать на любопытствующих. Слишком многое кипело в груди, пытаясь найти выход хотя бы в быстрой ходьбе. Так лучше думается. Верховный хочет уничтожить его или как минимум полностью лишить доверия короля. Только подобраться никак не может. Вот и выбрал новый способ!.. Но Алекс слишком долго выстраивал свою защиту от всех проверок, чтобы так просто попасться. А вот дикая просьба короля выбила почву из-под ног. Но гадать, что это – предательство или случайное совпадение, смысла нет. Он всё равно собирался отправиться в Иввар, когда получил то письмо пару недель назад. Король был прав: слухи про связь с будущей императрицей во время Летнего мятежа возникли не на пустом месте. И теперь надо выяснить у Талиры, что происходит на самом деле. А ведь он не видел её почти год… Бело-жёлтый каменный дом вскоре показался из-за поворота. Он находился недалеко от центра, рядом с другими особняками, гораздо более роскошными. Зато стоял почти на самом берегу, на обрыве, откуда открывался вид на залив, порт и крепость на левом берегу. В доме, который когда-то вместе с титулом достался за отличную службу, Алекс бывал крайне редко – бо́льшую часть времени тот простаивал почти пустой, только экономка следила за порядком. И вот последние пару недель дом немного ожил: здесь вместе с капитаном поселился слуга Родерик и – временно, до отплытия – старуха кухарка с помощником. Алекс на миг остановился на увитой хмелем террасе перед входом, привычно отыскал взглядом мачты «Ясного», осмотрел прибывшие вчера вечером фрегаты и взглянул в самую даль – туда, куда ему скоро предстоит отправиться. Скоро. Он распахнул дверь и сразу прошёл в залитый солнцем кабинет. Пыль вилась столбом в косом луче света; в комнате было крайне душно и жарко. На дубовом столе лежал аккуратно раскрытый журнал с незаполненными ещё страницами. – Почему окна закрыты? – крикнул Алекс Родерику, который возился с чем-то в коридоре. – Сколько раз просил оставлять открытыми! Запыхавшийся мальчишка вбежал в кабинет, приглаживая непослушные вихры. – Но, кириос, этот ветер… он всё время… бумаги летят во все стороны! – Ладно. Притащи мне сундук. Распахнув настежь все окна, Алекс принялся быстро перебирать вещи на верхних полках шкафа. Скинул вниз пылящиеся бумаги с чертежами кораблей, туда же связку свечей, серебряные подсвечники, бронзовые статуэтки, ещё какие-то мелочи. Перевернул вверх дном нижние полки с перьями и принадлежностями для письма. Идеальный порядок, в котором всегда содержался кабинет, на глазах превращался в хаос, словно по комнате пронеслась буря. В проёме робко постучал по открытой двери Родерик. Он пытался пройти боком, таща за собой тяжёлый сундук. – Давай сюда, – коротко сказал Алекс и помог донести ношу. Отперев сундук, он принялся перебирать аккуратно уложенную одежду. Родерик, сопя, остался стоять рядом и смотреть, не зная, что делать дальше. Алекс поднял голову, утёр выступивший на лбу пот и приказал мальчишке: – Разожги камин в гостиной. – Камин?! – Тот округлил глаза. – Сейчас? В такую жару… – Ещё один глупый вопрос – и отправишься вместо кухарки драить кастрюли. – Понял, кириос. – Родерик шмыгнул носом и исчез. Алекс взял в руки тяжёлый конверт. Некоторое время задумчиво подержал его в руках, но всё же открыл и достал несколько писем. Первое и самое недавнее, от отца, отложил в сторону. А пачку старых и пожелтевших записей с мелким корявым почерком на ивварском принялся перебирать. «Дорогой брат! Давно я не видел тебя в наших краях…» – бросились в глаза слова. Алекс быстро пролистал бумаги и только в последнем заметил квадратные значки мёртвого языка и те записи, которые не должен был увидеть никто и никогда. Теперь и подавно. Судя по всему, Бриньяр решил всерьёз за него взяться, а значит, может добраться и сюда. Алекс прошёл в гостиную к разожжённому камину, присел на корточки и бросил пачку прямо в огонь. Исписанная бумага съёживалась, ярко вспыхивала и чернела, оставляя только хлопья пепла. Поколебавшись мгновение, Алекс потянулся, вытащил последнее, короткое письмо, написанное вычурным и размашистым почерком. Его он перечитал целиком. «Алексиарес! Поверишь или нет, но мне сейчас очень непросто. Тяжело на душе от всего, что происходит в мире, что происходит между нашими странами. Я не видела тебя так давно, больше года, что кажется, ты стал совсем другим человеком, чужим и далёким. И вместе с тем я страшно тоскую по тебе прежнему. Мне до смерти надоело лицемерие всех, кто меня окружает! Ты бы знал, Алекс! Порой я ненавижу весь наш двор, всех и каждого, кто так по-глупому заглядывает в рот и ждёт, как бы предугадать мои слова и выслужиться ради своей выгоды. А я вспоминаю о тебе. Помню, как ты злился на короля за его молчание. О, ты был тогда глотком свежего воздуха для меня, привыкшей с детства к долгим церемониям и нудным речам. Я скучаю по тебе. По твоим суждениям, по твоему взгляду на мир и такой подкупающей уверенности в том, как он должен быть устроен на самом деле. А ещё по твоей улыбке, по твоим проницательным серым глазам, которые умеют смеяться, когда ты сам до ужаса серьёзен. По твоим объятиям и твоему запаху, который сводил с ума… мне кажется, я до сих пор чувствую его, когда вспоминаю тебя. Почему мир так несправедлив? Я не знаю, зачем пишу тебе сейчас эти строки. Может, я просто слишком растеряна и не знаю, что будет дальше. У меня только несколько верных и понимающих людей… но ни одного, похожего на тебя. Просить тебя приехать я не имею никаких прав. Но буду молить Покровителя, чтобы он позволил нам встретиться вновь и чтобы это произошло не позднее следующего месяца… Твоя возлюбленная кузина Ида Лаура». Это письмо было написано хорошо знакомой ему рукой, хоть имя она и выбрала чужое. Можно понять: если бы его перехватили… Но Алекс узнавал каждое слово Талиры, каждое привычное выражение, даже будто ощутил через клочок бумаги ту страсть и порывистость, с которой она писала эти строки. Воспоминания о ней снова разбередили душу, как будто всё это происходило совсем недавно. А ведь Алекс не хотел больше связываться с политикой, вмешиваться в интриги, которые затягивают в водоворот всех, кто оказывается рядом. Как уже случалось. Та взаимная страсть с ещё юной ивварской принцессой – болезненная и нежданная – тогда оказалась сильнее его и сильнее всех его принципов. Но теперь… эта возможность выпала ему. Случайно или нет. Самое главное – король готов слушать его, несмотря на прошлое и несмотря на козни Бриньяра. Алекс взглянул на письмо. Всего лишь бумага, простые слова и его шанс вмешаться в судьбы двух стран, а может, и остановить зарождающуюся войну. Пальцы левой руки на мгновение дрогнули. Алекс швырнул и это письмо в огонь, а потом вышел из комнаты, не дожидаясь, когда оно сгорит. 4 Испытание Неделю спустя. Исход лета, год 86 от Первого слова. Аркетар, столица Энарийского королевства. Последние дни перед отплытием прошли в поисках недостающих членов команды. Из семидесяти матросов были наняты только шестьдесят два человека. И найти бы ещё хорошего плотника. Но кажется, что всех достойных или хотя бы просто нормальных моряков забрали в королевский флот. Вербовщики мели отовсюду, даже у него уволокли пару отличных парней. Одних из лучших! Не брать же ему теперь всякую шваль? Алекс с досады смял исписанный пометками лист бумаги. Зато наёмников для охраны груза от пиратов Мирадис выделил аж десяток, во главе с рыжеволосым Редвальдом. И потом, будто в насмешку, судьба подкинула этого «племянника» самого Верховного. Алекс приказал ему явиться сегодня. Надо проверить в деле и постараться закрыть глаза на то, кто он такой. Алекс сгрёб все письменные принадлежности, собрал оставшиеся вещи и позвал Родерика. Пора трогаться. А переночевать можно и на борту. Первый помощник и верный друг Мейкдон уже ждал Алекса на берегу, неподалёку от пришвартованного «Ясного». По молчаливому кивку Родерик подхватил с повозки вещи и потащил в каюту. Большой трёхмачтовый корабль покачивался на лёгких волнах у торговой пристани. За последние три недели, что Алекс провёл в столице, судно успели привести в порядок: закончили чистку днища, заново покрасили борта, отремонтировали все паруса и такелаж. И теперь гордый корабль, когда-то военный, а теперь простое торговое судно, сиял начищенными до блеска медными частями. К вечеру в порту стало людно, у каждого корабля крутилось не меньше дюжины человек: не одни они хотели выйти в море с утренним отливом. Ветер поднимался хороший. Если повезёт, завтра он ещё окрепнет и сменится на юго-восточный. Настроение улучшилось: привычный вид раздуваемых ветром флагов, тугих плетений снастей и насыщенного синего моря радовал глаз. Алекс подошёл к нахмуренному помощнику и крепко пожал ему руку, а тот дружески хлопнул его по плечу. Мейк выглядел не менее обеспокоенным, чем, видимо, он сам. Ветер растрепал седины в коротких чёрных волосах, на лбу пролегла морщина, а мощные плечи моряка будто несли незримый груз. Выйти в море с недокомплектом экипажа – рискованное решение, но Алекс был готов взять это на себя. – Что скажешь? – бодро спросил он. – Погрузку только-только закончили, – кивнул на корабль Мейк, наблюдая, как на палубе снуют матросы. – Осадка кормой в норме, хотя уж боялся, что хватили лишку. А так всё готово: команда в сборе и на борту, остались мелочи по ремонту, с вантами возятся. Байзен строит новичков, – перевёл тему помощник. – Кажись, он и правда умеет ладить даже с самыми бесшабашными. Вон как его слушают. Алекс глянул на боцмана на палубе. Он взял его по рекомендации старого товарища и пока сомневался в своём выборе. Байзен, здоровый как бык, казался типом мрачноватым, с глубоко посаженными подозрительными глазами, хамоватым и грубым, но своё дело он знал, а большего и не надо было. – Кого ещё ждём? – Раймонд, как всегда, опаздывает, – усмехнулся Мейк. Судовой врач казался ему слишком заумным, необязательным и суетливым. – Ещё Марвин должен подойти к ужину, но ему простительно: молодая жена… – У меня есть ещё один человек, – начал было Алекс, но что-то заставило оглянуться по сторонам. Занятые делом матросы, грузчики у кранов. Степенно идущий Служитель с одним из солдат. Стайка любопытствующих девушек в лёгких платьях. Одна из них, рыженькая и кудрявая, не постеснялась изучающего взгляда Алекса и вскинула голову, задорно улыбнувшись. Но не она привлекла его внимание. В тени высокого тиса, прямо на земле, растянулся тот самый смуглый матрос, которого ему представили на встрече. Он не сводил с Алекса глаз, и только когда тот его заметил, потянулся и сел. Алекс сделал приглашающий жест. Матрос отряхнул одежду и неторопливо подошёл к ним. Выбросил ветку, которую крутил между пальцев, и снова издевательски склонился, точно как тогда перед королём. Чёрные волосы были взлохмачены, да и весь его вид – свободная рубаха и штаны, лихо повязанный шейный платок – выдавал полнейшее пренебрежение к дисциплине. Алекс сдержал усмешку. Пора представить нового члена экипажа боцману: даже интересно, как они друг друга воспримут. Мейкдон вопросительно поднял брови. Алекс пояснил: – Знакомься, новый талант нашёлся. По рекомендации капитана Ришаля, ты его не знаешь – мой старый знакомый. Так вот, этот молодой человек, говорят, отличный матрос… – Марсовый, – без особых колебаний перебил его черноволосый. – И вас не обманывают, кириос. Эрик Теорис. По военной привычке Алексу захотелось поставить наглеца, нарушавшего субординацию, на место, но тот, похоже, нарочно выводил его из себя. А вот Мейкдону эта прямота даже понравилась – он едва заметно улыбнулся в усы и назвался в ответ: – Мейкдон Дарел, первый помощник. Алекс, не отводя взгляда от нахальных чёрных глаз и ничем не высказывая неприязни, кивнул матросу на боцмана. Тот уже заметил их с корабля и спускался по сходням на берег. – Капитан Дельгар, – коротко поприветствовал он, когда подошёл ближе, и вытер блестящее от испарины лицо. А потом замер и смерил новоприбывшего матроса подозрительным взглядом. Будь боцман псом, Алекс подумал бы, что шерсть у него на загривке поднялась дыбом. – Я нашёл тебе ещё одного отличного парня в команду. Эрик Теорис, марсовый, по рекомендации. Казалось, эти двое сразу друг другу не понравились. Но ни тот, ни другой ничего не говорили. Боцман только глянул Алексу в глаза как-то недобро. Но, похоже, уяснив твёрдость его намерений, говорить, что это его задача – набирать экипаж, – не стал. Только заявил, оглядев внешний вид Эрика: – Рекомендация, капитан, эт, конечно, хорошо, – он пригладил короткую русую бороду и сощурил глаза. – Но всё ж надо его сперва испытать, прежде чем в море выйдем. Мож, он не так уж и хорош, как про него говорят. Взгляд Эрика вспыхнул неприкрытой враждебностью. Неужто за живое задели? Едва ли. Алекс ещё раз оглядел марсового. Сложен ладно, не очень высок, но, судя по движениям, ловок и быстр на реакцию, хотя на первый взгляд обманчиво ленив. Во всём его облике и манере поведения читалось что-то первобытное и дикарское, но вместе с тем бросалась в глаза и правильность черт: прямой нос, чёткий овал лица, разве что глаза раскосые. Похоже, мать или отец из хорошей семьи, в нём чувствовалась порода.