— Верю. А теперь мне надо сходить в аптеку, — Машка накинула куртку и пошла к дверям. На улице совсем стемнело. До аптеки недалеко — рукой подать. По количеству аптек столица давно обогнала все прочие города мира вместе взятые. Равно как и по числу больных. Но Машке не суждено было дойти до вывески с зеленым крестом. Едва она сделала несколько шагов от своего подъезда, как возле нее с визгом затормозила черная «Волга». Из машины выскочили двое чернявых молодцов, схватили Машку и моментально затолкнули в машину. Следом вскочили сами, и машина сорвалась с места. Машка пыталась заорать изо всех сил, но получила сильный тычок в живот, отчего у нее перехватило дыхание. И тут же ее широко раскрытый рот запечатала скрученная вонючая тряпка, похожая на грязный носок. Ее чуть не вырвало. Один из похитителей похлопал ее по спине. — Тыхо, не крычи! Тэбэ ничего плахого нэ сдэлают! Хароший чэлавэк папрасил тэбя украст и к нэму даставыт. Пачэму не сделат, если хароший чэлавэк просит? Он с табой гаварыт хочэт. Машина промчалась по относительно свободным вечерним улицам города и через десять — пятнадцать минут влетела под навес рыночного дебаркадера. Здесь Машку вытащили из салона и поволокли по длинному коридору. Проход освещали редкие тускло мерцающие лампочки. По сторонам до самого потолка громоздились мешки и ящики. Одни дразнили нос запахом экзотических пряностей, от других разило тухлым мясом или рыбой. В конце коридора похитители вместе с пленницей поднялись по довольно крутой железной лестнице. Машка дважды оступалась и едва не сорвалась с верхней ступеньки. Слава Богу, все обошлось. Наконец идущий впереди водитель уперся в обитую металлом дверь и дважды ударил в нее ногой. — Брат, открой, это я! Дверь распахнулась, и Машку впихнули в небольшую комнату. Открывший дверь был молодым кавказцем. Он с недоумением посмотрел на вошедших. — Э, постереги дэвочку, слюшай. Ибрагима знаешь? Он приедет, ему передашь. Муса так велел. Можешь с ней нэмножко развлечься. Я бы и сам нэ отказался, но нэкогда, слюшай. Машку толкнули на диван. Похитители вышли. Дверь за ними закрылась, и она осталась наедине со своим новым стражем. Когда Машка торопливо выбежала из своего подъезда, то не заметила, как за ней, кривясь от боли в затылке, заковылял Хорст. Если бы она так не спешила и не оторвалась от него на приличное расстояние, возможно, он и сумел бы помешать ее похищению. А получилось, что ее увезли буквально у него из-под носа. Хорст выскочил на проезжую часть и едва не попал под колеса резко затормозившей «Волги». Не вдаваясь в объяснения, он рванул ручку двери и плюхнулся на свободное сиденье рядом с водителем. Машка… Спасти Машку… — Гони за той тачкой! — указал он водителю на стремительно удаляющиеся красные габариты машины похитителей. Как ни странно, водитель послушно рванул с места. — А волшебное слово? — спросил он Хорста. — Кстати, ты знаешь, что тебя ищут по подозрению в убийстве Гершензона? Хорст посмотрел на него с изумлением. Он определенно встречал этого водителя. Но вот голова… — Ты кто? — прямо спросил он. — Меня зовут Крюк. Опер Крюк, — сообщил водитель. — Можешь не представляться, твои установочные данные я помню хорошо. Твой паспорт сейчас лежит на столе у следователя прокуратуры. Хотя, может быть, не просто у следователя, а у следователя по особо важным делам. Это должно вселять в тебя гордость и некоторую радость. — Почему я должен этому радоваться? — не понял Хорст. — Ну, хотя бы потому, что больше тебе радоваться нечему, — пояснил сыщик. — Ты в говне по самые уши. И тут же зарычал без всякого перехода: — Ну, куда эти козлы так гонят? Им известно, сколько моя «рябуха» расходует бензина на сто километров пробега? Несмотря на жалобные стенания, Крюков уверенно держался на хвосте «Волги» похитителей, не отпуская ее далеко, но и не прижимаясь к ее заднему бамперу. Сыщик обратил внимание на то, что пассажир время от времени страдальчески морщится и трет затылок. Он извлек из бардачка металлическую фляжку в кожаном переплете и протянул ее Хорсту. — Выпей, полегчает. Это коньяк, он расширяет сосуды. Временно, конечно. Но кто знает, сколько нам еще осталось жить? Может быть, как раз ровно столько, сколько надо. От такого оптимистического предложения Хорст не смог отказаться. Он отвинтил пробку и сделал приличный глоток. Обжигающая жидкость пролилась внутрь, поднялась в голову. Боль и в самом деле несколько утихла. — Это тебя твои друзья-фашисты так приложили? — самым невинным тоном поинтересовался опер. — А все оттого, что у тебя не было нормального детства. В октябрятах ты, конечно, не состоял, в пионерах тем более. Там бы тебе объяснили, кто такие фашисты. То ли дело в наше время! Меня вот в пионеры принимали на Красной площади, рядом с мавзолеем… Сыщик непременно рассказал бы Хорсту что-нибудь интересное из своего счастливого пионерского детства, но тут они приехали. Черная машина похитителей нырнула в темноту и растворилась там. Крюков притормозил возле ворот рынка и повернулся к Хорсту. — Ну что, фашист, любишь черных бить? Сейчас у тебя появится такая возможность. Мы посшибаем их, как кегли. Ты будешь бить, а я оттаскивать. Несмотря на выпитый коньяк, Хорст оценивал обстановку весьма трезво. — Хорошо бы они нам не вломили, — сказал он. — Нам? — вполне искренне возмутился Крюков. — А нам-то за что? Ну-ка пошли, спросим у этих хулиганов! И они выбрались из машины. Перелезть через забор при их профессионализме и опыте не составило труда. — Только бы на собак не нарваться, — высказал опасение Хорст. — Нет тут никаких собак, — обнадежил его опер. — Здесь по ночам слишком много разного народу шляется, собаки им мешать будут. Тихо! По проходу между прилавками шли три типа в черном. Хорст рванулся к ним. — Это они, похитители! Я двоих узнал. Но опер удержал его героический порыв. — Сначала определись, кто ты — мститель или освободитель? Если собираешься им мстить, то пожалуйста. Я тебя не держу. Но, по-моему, для мести еще рановато. Даю рупь за сто, они ее где-то здесь оставили. Оба приуныли. Найти на рынке, пусть даже пустом, спрятанного человека — работа не из простых. Но им снова повезло. Со стороны дебаркадера послышался шум подъехавшей машины и приглушенные голоса. — Салам, Ибрагим! Мы привезли девчонку. Она там, у сторожа. Крюк не скрывал тихой радости. — Ибрагим — это мой старый друг, — пояснил он. — Помнишь как мы с тобой познакомились? Так вот, те, кого мы отметелили тогда на пустыре, были люди Ибрагима. Но его самого могу бить только я сам. Ты уж не обижайся. Хорст пожал плечами. — Как скажешь, я могу и потерпеть. Но боюсь, что Машку я найти не смогу. Голова еще плохо соображает. Крюков заинтересовался редким феноменом. — Голова плохо соображает, но драться не мешает? — Это я могу в любом состоянии, — заверил сыщика Хорст. Крюков призадумался. В это время помощники Ибрагима потащили со стороны одного из складов большой мешок. Крюков так и загорелся. — Опа! А вот и мешок с подарками от Деда Мороза! Заметил, откуда перли? Надо будет туда утречком наведаться. Сторож, передавший мешок, остался с Ибрагимом наедине. Момент для нападения был подходящий, но тут Ибрагим спросил у сторожа: — А где девчонка? Не сбежала? — В бытовке запер, — ответил тот. — У меня тут зиндана нет. — Так не шути. Веди ее сюда, — жестко приказал Ибрагим. — Давай так — я займу твоего Ибрагима, ты выведешь Машку, а потом, если останется время, спокойно сможешь добить своего друга. Как тебе такой вариант? — предложил Хорст. Крюков был вынужден согласиться. Он осторожно последовал за сторожем в сторону административного корпуса. Хорст спокойно вышел из тени и направился к Ибрагиму. Тот посмотрел на него с удивлением. Хорст несколько расслаблено приблизился к работорговцу. — Эй ты, черный, закурить не найдется? Ибрагим чуть не задохнулся от злости. Так к нему давно никто не обращался, разве что менты. И где? Посреди рынка, на его, можно сказать, суверенной территории! — Ишак, маму твою йоп! — заорал Ибрагим и бросился на обидчика с намерением сровнять его с асфальтом. — Ты лучше бы своего маму йоп, дешевле получится, — посоветовал Хорст и добавил: — Твой мама сам ишак! И папа тоже ишак. Ярость Ибрагима не знала меры. Этого Хорст и добивался. Он легко ушел от сумбурной атаки горячего южного парня и сам провел несколько болезненных ударов по почкам и печени противника. Он мог бы его вырубить, но обещал оставить немножко и для Крюкова. Поэтому бой затянулся на неопределенное время. Сыщик осторожно шел за сторожем. По силуэту и движениям он определил, что имеет дело с молодым и крепким мужчиной. Вероятно, работа ночного сторожа не была для того основной. Крюков не стал недооценивать противника, поэтому сразу отбросил первый пришедший ему в голову план — взять его живым и допросить. Он решил дождаться, пока тот сам приведет пленницу. Он затаился у входа в здание администрации рынка. Сторож затопал наверх по ступенькам лестницы. Звякнул дверной замок. Потом дверь хлопнула снова. Теперь по лестнице спускались двое. Шаги звучали торопливо. Сыщик отошел немного назад, за ближайший ларек. Он собирался перехватить сторожа, когда он пройдет мимо него. Но он ошибся. Сторож не пошел через рынок, а потянул пленницу за угол, к забору. Только теперь Крюков заметил в этом месте неприметную калитку. Сторож загремел ключами. Может быть, с той стороны забора их ждали люди Ибрагима с машиной? Вполне вероятно… Крюков в несколько неслышных пружинистых прыжков достиг забора, когда сторож справился с замком и толкнул Машку к калитке.