— Моя жена сошла с ума. — Она определенно одержима бесами. — Вот я и говорю. Пора отключить ей канал с тайландскими сериалами. — Умирающие жирафы больше не тащат? — Нет, теперь у меня дома «жизнь, как в азиатском лакорне»! Ты знал, что можно варить суп из куриных лапок? — Кенар? — Да? — Я никогда не женюсь! ---- Справочная информация: Лакорн или лакхон (тайск. ละคร) — тайские телесериалы, преимущественно, мыльные оперы. Большинство из них снимаются по мотивам какого-либо романа. Глава 22 — Эскиз настоящей любви — Герхард Рихтер* — один из самых дорогих художников-авангардистов*. Самое популярное полотно «Абстрактный образ, созданный в 1986 году, и написан строительной скрепкой. Сам художник не называл свои работы «картинами», а называл «декоративными произведениями»… Разглядывая работы этого самого Рихтера, Раиса силилась понять красоту и «декоративность» данных работ. Для нее они напоминали скорее размазанные по белому полотну краски различных цветов без формы и содержания, накарябанные дрожащей рукой эпилептика. Почувствовала дыхание Ирины над ухом, вздрогнула, подняв глаза, закрывая вкладку гугла со статьей в Википедии. — Кошкина, ты, что подавалась в художку? — замогильным тоном потянула Ира, внимательно глядя на нее. Остальные девушки и женщины службы судебных приставов замерли, словно маленькие зверьки в поле. Лишь Жанна шумно отхлебнула чаю, прямо глядя на смутившуюся Раю. Сама девушка тяжело вздохнула, кладя телефон на большой обеденный стол в столовой зоне, где они обычно выпивали кофе или чай. Взгляд скользил где угодно, изучая уже развешанные новогодние украшения и открытки, но только не коллег, с интересом ждущих ответа. — Никуда я не подавалась, — буркнула, проведя пальцем по экрану, делая вид, что невероятно занята. — Просто стало любопытно. — И как? — живо заинтересовалась Аня, подпирая кулаком щеку. — Интересно? «Ничего подобного. Сумасшедшие бредни по недоразумению названные искусством», — такого она не сказала. Но очень хотела. В конце концов, возможно, просто ничего не понимает. В картине заключена великая суть, невероятное значение, как у Малевича, чей квадрат или круг можно интерпретировать как угодно. Девушка вновь тяжело вздохнула, услышав критичное Марии Ивановны: — Понятно, что ты снова подстраиваешься под мужика! На это Раиса тоже промолчала, почти не вслушиваясь в галдеж девушек, оставаясь при своем. Отчего-то было обидно слышать про то, что она под кого-то подстраивается. Ведь нет ничего плохого в том, чтобы попытаться понять интересы того, кто тебе очень нравится? Или есть? Эти вопросы крутились в голове после обеда. Мешая сосредоточится на работе, а ведь совсем скоро Новый год, который девушка рассчитывала провести вместе с Яриком. Известная присказка гласит: как Новый год встретишь, так и проведешь. Полрабочего дня прошло в каком-то тумане из собственных мыслей. Устав бесцельно вглядываться в экран монитора на цифры, вновь открыла поисковик на телефоне, вбивая имя художника, выставка которого должна будет пройти на новогодних праздниках. Билетов на нее уже не было, но Раиса втайне надеялась, что Ярослав созреет для того, чтобы взять ее с собой. Отчасти ради этого изучала все то, что ему нравилось, пытаясь разобраться в принципах «золотого сечения»* и смысла многих знаменитых картин. Лишь бы дурой не выглядеть перед ним. Хотя правду говорят: творческие люди видят мир иначе. И Ярик тому полное подтверждение. Потому что Этьен Жулен, по ее скромному мнению, откровенно халтурил, попросту изрисовав полотно кляксами, назвав это «авангардом» и выставляя за бешеные деньги в галереях больших городов. Со стоном откинулась на спинку кресла, глядя в белый штукатуреный потолок, замечая мерцание лампочки в продолговатом светильнике. — Это бесполе-з-но, — пробормотала по слогам, считая каждую трещинку на белом фоне, пытаясь сосредоточиться. В голову лезла всякая ерунда, начиная с идеи пойти на курсы рисунка, заканчивая страхом того, что все будет впустую. Ведь по-прежнему ничего кроме редких встреч, пусть наполненных ласками, шутками и безудержным сексом — их ничего не связывало. Совершенно разные люди, с абсолютно не пересекаемыми интересами. На выходных Раиса предложила сходить на скалодром, так Тасманов на нее посмотрел так, будто она предложила ему принести жертву кровавому богу войны. Ничего общего и близко не было, хотя Рая очень пыталась понять, вникнуть, в конце концов, разобраться. Даже подарок приобрела — эксклюзивное издание книги с полным собранием самых знаменитых работ именитых современных художников с пояснениями и автографами. Кто бы знал, что такая ерунда окажется ценником в половину зарплаты. Потянулась вновь к телефону, в нерешительности замерев перед тем, как нажать вкладку в приложении ВКонтакте, дабы написать банальное «привет», когда увидела оповещение о пришедшем сообщении в чат. Открыв страницу, чуть не задохнулась, увидев присланное фото. На снимке, явно сделанном на профессиональную камеру, девушка пускала слюни прямо в шерстку белошерстного шпица, обняв Пусю точно игрушку, будучи в одной рубашке едва прикрывающей бедра. Наверное, с эстетической точки зрения Раиса на снимке была красивой, ведь разметавшиеся волосы, безмятежность на лицей спящей — все выглядело так, словно это позирование модели для какой-нибудь рекламной компании постельного белья. Живописно раскиданные подушки, скомканное одеяло. Ярослав Тасманов: «Ты, кстати, храпишь, Рысенок. Громко, я чуть не оглох!» Возмущенно издала горловой звук, сжимая телефон, напрочь выбросив из головы все мысли о своей несчастной судьбе, яростно печатая ответ. Пишущий карандашик оповестил ее собеседника о готовящемся ответе. Рая Кошка: «УДАЛИ ЭТО ФОТО!» Ярослав Тасманов: «Но у меня еще штук 150 твоих снимков в разных позах на кровати, ты очень активна ночью!» ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Рая Кошка: «Ярик! Я тебя прикончу, если ты немедленно не избавишься от этих фотографий! *разъяренный*» Ярослав Тасманов: «Хорошо, уговорила. Лови компромат в ответ, только обещай, не слишком сильно пускать слюни *ржет*» Открыв прикрепленный файл, второй раз за эти минуты потеряла дар речи и едва не задохнулась, но уже от смеха. На ней чуть прищурив хитрые глазенки пуговки и оскалив зубы был изображен тасманийский дьявол во всем великолепии, каким его природа одарила. С черной шкуркой, белой полоской на грудке. Просмеявшись, выдохнула полной грудью, косясь на приоткрытую дверь своего кабинета. Несмотря на то, что ее девочки хорошо к ней относились, все же на работе не стоило столь ярко проявлять подобные эмоции, ведь это же служба судебных приставов, а не какая-то богадельня. Рая Кошка: «Ты дурак, Тасманов *качает головой*» Ярослав Тасманов: «Еще пара часов поиска какой-то глупой палетки с Кенаром и я точно добровольно сдамся в комнату с мягкими стенами для жизни на колесах. Приезжай в торговый центр. Спаси меня, прекрасная принцесса!» Рая сглотнула, невольно бросая взгляд на часы. Время близилось к шести вечера, а значит, до конца осталось меньше получаса. Хотя обычно Раиса засиживалась до самого позднего вечера, когда уже не ходили автобусы в сторону ее дома, приходилось шагать почти двадцать минут на метро, потом в потемках зимой добираясь до дома. А то ведь бывало, приходилось такси брать ночью практически, уезжая из здания. Сегодня тоже не должно было быть никаких планов. Только работа, хоть последняя совершенно не спорилась. Да и предложение Тасманова так заманчиво, он подталкивал девушку к нарушению привычного ритма жизни, внося хаос своим присутствием. И честно говоря, нельзя сказать, что ей это не нравилось. Рая Кошка: «Я не могу, на работе ведь» Ярослав Тасманов: «Должники внезапно не прекратят прятаться от суровых дядечек и тетечек приставов, а отдыхать когда-то нужно» Ярослав Тасманов: «Опять же, ты ведь не можешь бросить меня одного? А вдруг я потеряюсь и умру в одиночестве? *улыбается*» Она колебалась, пока часовая стрелка не остановилась на цифре «шесть», н6о после подскочила, спешно собираясь. Впервые убегая с работы так рано, будто ощущала, что прогуливает школу или занятия в университете. Никогда и нигде подобного себе не позволяла. Даже на работу не опаздывала. А тут случилось невероятное: с работы ушла раньше, чем обычно! В честь такого праздника из отделов повысовывались головы удивленных коллег. Мария Ивановна за сердце схватилась, ахнув громко: — Райка! Неужто никаких ночевок на работе? — Вот что значит, мужик появился, уже не до работы стало, — хихикнула Жанна, махая покрасневшей окончательно Раисе, опустившей голову, прижавшейся к светло-зеленой стене в попытке в ней исчезнуть. Каждый считал своим долгом обрадоваться да подивится тому факту, что она уходит с работы. — Давай, завтра расскажешь про свидание! — крикнула в спину Аня, отчего девушка замерла. Прикрыв глаза и тихо чертыхаясь, прижимая к груди сумку, на ходу пытаясь застегнуть теплый пуховик, прозванный Яриком «розовым уродцем». — Или вообще завтра не приходи, забей на работу и возьми, наконец, отпуск! — Завали этого холеного белобрысого мамонта, будь настоящей женщиной! — Нам потом подробности горячие! Женский коллектив — зло в плоти. В этом Кошкина не сомневалась, выбегая белокаменного здания какого-то бывшего дворца, в советское время переделанного вначале под штаб НКВД, затем отданного государству, а после службе судебных приставов. Так спешила убраться подальше, чем в наступающей темноте зимнего вечера совсем не заметила, как к ней шагнул человек. Очнулась лишь, когда он схватил ее за руку, останавливая на ходу. Инстинкты сработали на автомате, перехватила руку, опрокидывая нападавшего прямо на чуть подтаявший недавно выпавший снег, который еще не успели расчистить. Зафиксировала в захвате руку, лишь после заглянула в лицо парня, с ужасом встречаясь с ярко-голубым, почти лазурным взглядом. — Кошкина, — выдохнул Тасманов. Пытаясь восстановить дыхание после неожиданно удара о твердую землю-матушку, ощущая, будто у него больше нет копчика. — Я с тобой умру раньше, чем увижу пенсию! Затем подумав, добавил, развалившись на тротуаре, игнорируя удивленные взоры прохожих, спешащих домой: — Хотя впрочем, я до нее итак по новым законам не доживу. — Ярик, — выдохнула Раиса, отмерев, опуская рядом на корточки и отпустив его руку. В душе поднялся страх, ужас сковал сердце. Она ему боль причинила по собственной глупости, коря саму себя за дурость. Кто бросается на людей с ничего? Только Раиса Кошкина. — Тебе очень больно? Боже, прости, пожалуйста, я не специально, — коснулась красивого лицо, которое исказилось от страданий. Тасманов так вздохнул, что в пору было скорую помощь вызывать. Потянулась к сумке, судорожно ища смартфон, но услышав слабый, едва слышимый мужской стон, замерла, резко посмотрев на дернувшегося в муках Ярослава. — Больно, ох, кажется, я сломал позвоночник, — взвыл Ярик. — Седьмой… нет, шестой позвонок, — потянул, опуская ресницы, дернув страдальчески кистью левой руки, лежащей на земле. Рая бросила сумку, глаза обожгли слезы, а сама готова разреветься была, дрожащей рукой пытаясь набрать цифры горячей линии на расплывающимся перед глазами экране.  — Подожди немного, сейчас-сейчас… — бормотала в отчаянии, закусив губу, пытаясь набрать номер, не обращая внимания на промозглый холод, пробравшийся сквозь плотный пуховик и теплые колготки, когда она рухнула на землю в снег рядом с ним. Уже почти нажала вызов, как почувствовала руку Ярослава, скользнувшую сначала по ее спине, потом опустившуюся на задницу. Слезы мгновенно высохли, а умирающей выглядел уж чересчур живым. — Тасманов… — зарычала, отбрасывая все страх и пережитый ужас. Она же реально подумала, что покалечила его. Прав ее отец, этот идиот точно ребенок. Вот и сейчас хихикал, а потом вовсе начал откровенно ржать, продолжая валяться на спине. Вокруг проходили люди, обходящие их по дуге, некоторые даже пальцем у виска крутили, а Раиса всерьез задумалась о том, чтобы прикончить Тасманова прямо на месте. И плевать, что потом с тоски помрет. Хоть справедливость восторжествует. — Ой, не могу. Паникерша ты, Рысенок, — хрюкнул кретин, обхватывая готовую наброситься на него Раю обеими руками, заваливая на себя. Девушка принялась отчаянно барахтаться и бороться с ним, сопя возмущенно. — Ярик! Живо отпустил! Ведешь себя как недалекий олень, — пыхтела, пока не выдохлась. Температура на улице была около ноля градусов, да еще опять начавший падать снег превратил зимний декабрьский вечер в нечто сказочное. Смотрела вверх на темное небо, с которого падали снежинки, почти не реагируя на все происходящее вокруг. Ни стеснения, ни стыда за содеянное. Только крепкие теплые объятия Тасманова да запах хвои, окруживший ее со всех сторон, пока лежала у него на груди посреди тротуара прямо перед зданием, где работала. Шапка давно слетела с головы, отчего теплые волосы рассыпались и, зарывшись в них носом, Ярослав выдохнул: — Я скучал. Два простых слова — таких важных. От них прямо пульс взбесился, разгоняясь по венам, пустившись наутек с невероятной скоростью. Снова навернулись слезы на глазах, правда уже не от волнения или боли. Чего-то другого, более теплого и настоящего, ведь не так уж часто Тасманов Ярослав позволял себе подобные откровения. — Пойдем на каток? — спросил, осторожно садясь с ней в обнимку, продолжая игнорировать перешептывания вокруг. Раиса повернулась, взглянув на него ошарашенным синим взором, хлопая ресницами. — На каток? — Я пока не готов покорять вершины скалодрома, — проворчал, потирая большим пальцем лоб, сдвигая края своей черной шапки. — Потому из спорта согласен на коньки. На них я хотя бы могу стоять красиво, — добавил гордо, выпятив грудь, поднимаясь и помогая Раисе встать, отряхивая их обоих от снега. Наклонился, подняв вязаную шапку девушки, возгружая обратно ей на голову. — Ты зовешь меня на свидание? — сглотнула, пытаясь осилить данную мысль, очень боясь услышать отрицательный ответ. Особенно, стоило Тасманову замолчать, отведя взор в сторону. Будто обдумывая высказанную вслух мысль. — Я попытаюсь, — вдруг произнес четко, посмотрев на нее внимательно и как-то загадочно. — Что? — облизнула губы, особенно стоило ему шагнуть ближе, обняв крепче, наклоняясь к ним. Не воспротивилась, отвечая на долгий почти нежный поцелуй, совсем не заметив, как на крыльце устроили наблюдательный пункт коллеги из-за высоких колон, подпиравших крышу. — Начать любить снова, — выдохнул в губы, крепче прижимая к себе, словно не желая отпускать. — Хочу сделать это, но не уверен, что получится.