— Ну, то есть, он поставил мне «А минус», — поясняет парень, — но вернул эссе с таким лицом, будто застукал меня за тем, как я жег национальный флаг на его лужайке. Неужели я совсем не внушаю доверия? То, как Эйден говорит и как смотрит на меня, сбивает с толку. Трудно понять, кого он имеет в виду — меня или мистера Уитмена? И с каких это пор Эйдена стало интересовать то, что о нем думают другие? Не знаю, как мистер Уитмен, но у меня нет проблем с доверием к Эйдену. Пусть это и выяснилось прямо сейчас. — А как твое сочинение? — снова подаю голос. Ведь надо же как-то поддержать нашу беседу. — Э-э-э… в перспективе, — уклончиво отвечает парень. — Ты не станешь его писать, — утвердительно говорю. — Нет. Зачем? — он пожимает плечами. — Меня же все равно отстранили от занятий. — Жаль. Я бы хотела прочитать его. — Ты шутишь? — по взгляду ясно, что он не верит мне. Я отрицательно качаю головой и улыбаюсь. — Ты правда этого хочешь? — его лицо озаряет улыбка. — Я же могу написать полную хрень! Точнее, так оно и будет! — усмехается парень. — Ну и что, — я отвожу взгляд и смущаюсь от того, что слетает с моих губ: — Но это будет что-то очень эксклюзивное. Я уверена. — Ладно, Брукс, я напишу. Но только ради тебя. Я точно знаю, что он дурачится и забудет о своем обещании, выйдя за порог моей спальни, но чувство теплоты, зародившееся в груди, заставляет меня сомневаться в этом. Эйден снова тянется к тумбе и берёт знакомый нам обоим пластиковый бокс. — Ты слушала его? Я киваю. — Джек Уайби — мой биологический отец, — еле слышно шепчу и киваю на пустой бокс. Сам диск находится в дисководе ноутбука, а бокс с вкладышем каким-то образом оказался на тумбе. Во вторник я несколько раз перечитывала слова Джека, адресованные моей маме. — Ничего себе! — ахает Эйден. — Это уже… точно? — в его глазах мелькает сомнение. Я снова киваю и шепчу: — Эдди все рассказала. Этот тип присылает мне чеки. — Офигеть! Мне стоит тебя поздравить? Ты, вроде как, нашла отца? Я пожимаю плечами. Потому что, на самом деле, так не считаю. Да, где-то в Чикаго живет человек с похожей на мою ДНК, но говорить о нем, как об отце, я пока точно не готова. Этот Джек появился в моей жизни, словно Джек из коробки[8]. И, полагаю, мне нужно больше времени на то, чтобы хоть как-то смириться с его существованием. Ведь он так запросто смирился с моим… — Понятно. Что ж, — тянет парень, — наверное, рановато для поздравлений, — предполагает он, поднимаясь с кровати. — Давай посмотрим что-нибудь?.. — Подходит к столу и уже по-хозяйски открывает мой ноутбук. — Что ты хочешь?.. — Оборачивается ко мне, не обращая внимания на мое замешательство, и продолжает: — Ну же, помоги мне… Хоть одно слово, какую-нибудь наводку. Его выжидающий взгляд говорит о том, что Эйден всерьёз собрался сидеть со мной и смотреть фильм. Ладно. В этом же нет ничего… такого? — Зомби, — говорю одними губами. — Зомби? — глаза Эйдена расширяются, а лицо приобретает мечтательное выражение. — Это полный улёт! Выходи за меня, Брукс. Ты идеальная, — с соблазнительной улыбкой произносит он. Мои губы против воли растягиваются в улыбке. Я понимаю, что его слова не более, чем шутка. Но теперь меня волнуют даже шутки Эйдена Мерфи. Насколько же проще было мне жить, когда я знала Эйдена другим: самовлюбленным и заносчивым. Потому что с ним я точно знала, как вести себя и что ответить. Но теперь бы точно не хотела, чтобы вернулся прежний Эйден. А был ли он вообще? Или мне только казалось, что Мерфи, мягко говоря, не дотягивает до образа рыцаря в отполированных доспехах? Возможно, Эйден — не рыцарь, но и совсем не антигерой. Наоборот, у него есть все для того, чтобы быть чьим-то героем, но он предпочитает проводить день со мной. Почему? Ох, и когда все успело стать настолько сложным? Парень устраивает ноутбук в изножье кровати, а затем подвозит кресло и садится. — Ромеро? — шепчу я, поражённая его выбором. Я ожидала, что это будет явно что-то не культовое и не чёрно-белое. — Это классика жанра, — с видом знатока поясняет Эйден. — Ты не обязан сидеть здесь со мной, — напоминаю ему. — Я знаю это, Скарлетт. Но я хочу быть здесь… с тобой, — отвечает он. И смотрит так, как еще никто никогда не смотрел. Тишина повисает между нами и становится неловкой. Я пытаюсь побороть ощущение, которое заставляет сердце то замирать, то подпрыгивать. Мне страшно и радостно одновременно. Подобное испытываешь, когда качаешься на качелях. — Ладно, — киваю ему с благодарной улыбкой. Мы молча смотрим «Ночь живых мертвецов». Собеседник из меня сегодня, по понятным причинам, так себе, и Эйден, видимо, учитывая это, больше не достаёт меня разговорами. Время от времени я исподтишка разглядываю его профиль и к середине фильма рискую заработать косоглазие. Локоть парня свисает с подлокотника, и несколько минут я посвящаю тому, чтобы рассмотреть вены и волоски на его предплечье и бицепсе. А когда начинаю считать родинки, к своему ужасу, замечаю, что Эйден смотрит на меня. И выглядит, при этом, невозможно довольным. — Что ты там увидела? — он приподнимает локоть и разглядывает руку. — Показалось, — еле слышно мямлю в ответ. Следующие несколько минут я безотрывно смотрю фильм, пока в дверь снова не стучат. Эдди входит в комнату, удерживая в обеих руках широкую чашку с двумя ручками. — Вот, это бульон. Ты должна все это выпить. Проконтролируй, Эйден. — Тетя ставит чашку на тумбу — Без проблем, мисс Брукс, — Эйден подтягивает длинные ноги. Когда Эдди уходит, он прямо в кресле подъезжает к тумбе и возвращается обратно с моим бульоном. И это весьма любезно с его стороны, потому что на мне по-прежнему лишь трусы и футболка. — Давай, одну ложечку, — зачерпнув прозрачную жидкость, он подносит ложку к моему лицу. — Дай сюда, — я отстраняюсь и забираю у него свой обед. — Ты реально будешь есть, глядя на них? — посмеиваясь, Эйден тычет пальцем на экран, где разгуливает чёрно-белая толпа зомби. Я награждаю парня невозмутимым взглядом и скрываюсь за чашкой, чтобы побыстрее покончить с бульоном. Глотать очень больно. — Не знал, что ты такая кровожадная, — комментирует он мое поведение. — Не знала, что ты такой чувствительный, — передаю ему пустую чашку. Он принимает ее, накрывая мои пальцы своими. Стройный отряд мурашек маршем проходит там, где надо и не надо. И я выдергиваю пальцы из-под его ладони. — Ну и кто ещё из нас чувствительный, Брукс? — с наглой улыбочкой интересуется Эйден. После «Ночи» мы смотрим «Рассвет». И в какой-то момент я чувствую, что меня клонит в сон. Когда я просыпаюсь, Эйдена уже нет в комнате. Зато он прислал мне сообщения. Эйден: Брукс, ты первая девушка, которая уснула в моей компании. Это, знаешь ли, обидно. Я улыбаюсь и читаю следующее. Эйден: Шучу. Я отлично провел день. Выздоравливай. Очень хочу поболтать с тобой. Я набираю «и я тоже», но тут же удаляю и раздумываю над более сдержанным ответом. Я: Спасибо за компанию. Эйден ничего мне не отвечает. Да и что на это можно ответить. Я же почти отшила его своим «спасибо». Отшила Эйдена Мерфи. Прижав мобильник к груди, я падаю на подушку. Жаль, что нет такой экстренной службы, в которую можно позвонить и узнать, что на уме у этого парня. Потому что у меня на уме теперь только он. Вечером Ханна задерживается, и я выхожу на веранду, чтобы там ее дождаться. Почти трехдневное заточение в собственной спальне привело к тому, что даже проезжающие по нашей улице машины становятся своеобразным развлечением. А еще мне захотелось выйти, чтобы проверить, на месте ли тачка Эйдена. Ее нет, и я испытываю странное чувство. В другое время я бы точно назвала его разочарованием, но сейчас мне сложно придумать ему название. Ведь у меня нет ни одной причины грустить о том, что Эйдена нет дома. По-крайней мере, до прошлой пятницы их точно не было… А теперь я торчу здесь и думаю об этом. Сегодня ветрено, и спустя несколько минут моего ожидания ко мне выходит Эдди. Она ворчит, что я только усугубляю свое положение, и велит зайти в дом. Но разве можно подхватить простуду дважды? Чтобы не нервировать Эдди, я подчиняюсь и какое-то время сижу в кухне, наблюдая за тем, как тетя возится с пирогом. — Так мило со стороны Эйдена было навестить тебя, — ее голос звучит вкрадчиво, а губы растягиваются в лёгкой улыбке. — Угу, — бурчу я, ощущая неловкость от ее внимательного взгляда. Эдди ничего такого не сказала, но ее взгляд говорит о многом. Она точно удивлена тем, что я столько времени провела наедине с Эйденом. — Он прогулял школу? — осторожно спрашивает, отправляя противень в духовку. — Эйден подрался, и его отстранили, — объясняю я. — Да… Ему не хватает мужского воспитания.