— Нет еще. Видимо, нас неправильно кормили. Они ж, эти силы, капризные очень. Им осо-бая диета нужна. Натуральная. А у нас в Конфедерации уже лет сто никто ничего натурального не ел. Вот я у вас тут отъемся и УХ!!! Может, еще и летать начну… — И уши вырастут, — подбодрил я ее, за что получил еще один шутливый тычок в бок. — И все же, почему так рано? Три года — это ж совсем младенец. Наши дети в три года еще у мамки на груди висят, какая уж там военная наука! — Разведшкола — это не только обучение военному делу, это особое воспитание. Патрио-тизм, вплоть до фанатизма. Верность идеалам. Беспрекословное подчинение… с этим у меня всегда были проблемы, — горькая усмешка скривила ее губы. — Особое мышление. Умение довольство-ваться малым, не выделяться, быстро переключаться, принимать нестандартные решения, воспиты-вать выносливость, выдержку, развивать красноречие, память… Все это впитывается в подкорку с младенчества. Чем раньше ребенок начнет все это развивать и воспитывать в себе, тем эффективней процесс обучения. Вы не согласны? — Бедная девочка, у вас совсем не было детства, — невольно вырвалось у меня, чем оконча-тельно смутил вмиг порозовевшую красавицу. Она бросила на меня смущенный взгляд и отверну-лась, спрятавшись за водопадом своих пшеничных волос. — Нормальное детство. Лучше, чем в подворотне или на паперти побираться… Только нера-дивая я была ученица. С дисциплиной проблемы. С подчинением опять же… Вечно со своим мне-нием влезу. Все по-своему норовлю. Нестабильная я. Трудная в управлении, — заулыбалась она вновь. — Поэтому ничего серьезного мне старались не поручать. Вот, к вам направили… Чтобы вы тут со мной мучились. — О, да-а-а, — протянул я и подумал, что я совершенно не против так помучиться еще неко-торое время. И хорошо мне было в эти дни. Покойно. Будто и войны нет, и проблем, и повстанцев с их оружием, и ребята не пострадали. Будто вымылось все это из памяти на время. Притупилось. Я жил с ощущением радости. Открывал утром глаза и видел ее милую сонную мордашку. Ловил весь день ее взгляды украдкой и ждал улыбки, как чуда. Слушал ее голос, как музыку. Засыпая, подолгу смот-рел на ее спокойное спящее личико. Сжимал кулаки, чтобы ненароком не тронуть упавший на нежную щечку светлый локон. Иногда, не сдержавшись, осторожно его сдувал, и тогда она смешно морщила носик и хмурила брови. Но все когда-то кончается. Кончилось мое нежданное счастье и наше путешествие. В штабе меня ждала работа и сообщение, что повстанцы взорвали наш спутник. Мы долго совещались, пытаясь понять, как такое могло произойти. Выдвигались версии, что он просто сломался от старости, ибо подобные прецеденты не раз случались. Но радары засекли взрыв, а эксперты, осмотрев осколки, пришли к выводу, что он взорвался. Тут опять были варианты, каким образом можно было взорвать спутник, висящий на орбите? Первый вариант: ракетой с поверхности по координатам — однако большая погрешность. Попасть трудно. Да и не обладают повстанцы необходимым оборудованием. Второй вариант: с космического корабля лазерной установкой. Это могли сделать только ко-рабли Конфедерации, чего они точно не делали, проверено. И третий вариант (наиболее перспективный): самоликвидация. Как я понял из объяснения технического специалиста, все спутники этого типа снабжались аварийной системой подрыва, с помощью которой можно было уничтожить свой спутник, чтобы он не попал в руки противника. Вероятно, этот самый код самоуничтожения каким-то образом попал в руки повстанцев. Там, конечно, система защиты от взлома стоит и шифровальщик нужен, да ком-пьютер не абы какой, на коленке не взломаешь, но все же проще, чем ракетой по мухам стрелять. Так что версия вполне себе вероятная. Но тут вытекает другая проблема, как эти коды попали к повстанцам? Спутник, конечно, жалко, полказны за него отвалили. Хоть и старый был, но польза была огромной. Несоразмерно большой. Глава 13 Нина Климова, штаб главнокомандующего, восточный фронт, 23:47. Бокалы тихонько звякнули хрустальными боками, и я мысленно чертыхнулась. Высунулась в коридор, огляделась — чисто. Осторожно прикрыла за собой дверь, и, поудобнее перехватив бутыл-ку с вином, крадучись прошмыгнула мимо клюющего носом дневального. Какого черта я делаю?! Может вернуться пока не поздно? Ну да, спустить все на тормозах и потом полжизни корить себя за упущенный шанс. Так, соберись. Удача любит смелых! Из-под двери кабинета Его Светлости пробивалась полоска света. Не спит. Я медленно, ста-раясь не скрипнуть, приоткрыла щелочку и осмотрелась. Может он не один? Один. Сидит в кресле, склонившись над столом и что-то пишет. «Уф… Смелее, девочка!» — подбодрила я себя и скользнула в комнату. Он заметил меня не сразу, а увидев, удивился: — Нина? В ответ я смущенно улыбнулась и дала себе мысленного пинка, отлипая от двери. — Что вы здесь делаете? Ну что за вопрос, господин герцог?! Что еще может делать девушка в полночь в кабинете красивого мужчины с бокалами и бутылкой вина? И под его строгим взглядом, мне тут же захотелось спрятать руки со своими сокровищами за спину. Но вместо этого, я чуть приподняла бутылку и покачала ею, точно маятником. — Зашла к вам, отметить удачное завершение операции, — улыбнулась я, и по-хозяйски прошествовала к его креслу. Остановилась рядом, едва не касаясь бедром его коленей, оперлась пя-той точкой о край стола, и дерзко взглянула ему в глаза. Герцог пребывал в шоке. Откинувшись на спинку кресла, он не сводил с меня изумленного взгляда. — А что, у вас всегда принято таким образом праздновать удачное завершение дел? Что значит: «таким образом»??? Меня царапнул его двусмысленный намек, но я состроила невинную мордашку, стараясь не обращать внимания на его тон. — А у вас разве не так? Вы не празднуете победу или выгодную сделку? Мне кажется, наше задание завершилось весьма благополучно, что и стоит отметить. Не так ли? — с этими словами я протянула ему бокал, и, выдернув из бутылки пробку, налила нам вина на два пальца. — Мы с вами живы, почти не пострадали… — Почти! — намекнул он на свою контузию. — Предотвратили диверсию… почти! И, считай бесплатно, обзавелись ультрановым, ультра-навороченным, ультраполезным оборудованием. Думаю, за это стоит выпить, — и пригубила бокал. — Боюсь, диверсию мы не предотвратили. И найденное нами оружие лишь капля в море. По-лагаю, таких схронов у повстанцев еще не один десяток по всему фронту. — Хм… Думаю, вы правы. Глупо было бы с их стороны класть все яйца в одну корзину, — и тут же, поддавшись порыву великодушия, подцепила валяющийся рядом карандаш и развернулась к столу. — Я бы на их месте устроила схроны вот здесь… и здесь… и вот там… Я потянулась за картой, склоняясь над столом все ниже и ниже, прекрасно отдавая себе отчет в том, какое зрелище открывается герцогу сзади. Плотная ткань юбки туго обтягивала мою попку, приподнимая подол все выше и выше, пока в разрезе кокетливо не мелькнула кружевная резинка чу-лочка. Ох, надеюсь он смотрит туда, а не на мое пунцовое лицо и закушенную губу. Ну почему мне было так стыдно перед ним? Я давно уже не девочка, и не раз приходилось тесно общаться с мужчинами, как по долгу службы, так и для себя любимой. Соблазнять красавчи-ков для меня не ново. Отчего же с ним все не так? Может, потому что он мне нравится? Действи-тельно нравится. Нравится настолько, что его мнение обо мне было весьма и весьма значимо для меня. Еще эти мои заигрывания с ним, на грани фола. А вдруг он посчитает меня шлюхой? Энжью, тем временем, не долго любовался моими прелестями, отставив бокал в сторону, подскочил к столу, коршуном нависнув над ним. Сдвинул к себе карту и с энтузиазмом принялся изучать мои отметки, вытащив из вазочки второй карандаш. Я приуныла. Не такой реакции я от него ожидала. Мог бы хоть и поближе встать, кончиками пальцев коснуться моей руки, например. — Полагаете, именно здесь? Почему? — Исходя из дислокации ваших частей. Труднодоступности мест. Малонаселенности райо-нов. Ландшафт опять же характерный, есть где спрятать. — Хм… возможно, — пробормотал он себе под нос, еще больше склоняясь над картой. — Нужно будет проверить… Я бы еще и здесь осмотрел… Присев на край стола, я демонстративно закинула ногу на ногу, подтянув юбочку повыше на бедра. Энжью даже глазом не повел, продолжая что-то сосредоточенно чиркать карандашом по кар-те. Пригубив вина, я невзначай коснулась груди, расстегивая на блузке еще одну пуговичку. Повела плечами. Поправила воротничок, открывая доступ к ложбинке между грудями… Ноль реакции. Я начала медленно закипать. Он что, специально меня игнорирует? Я тут перед ним вся такая доступная, прямо-таки бери — не хочу! А он и глазом не косит в мою сторону, будто я для него пу-стое место! Глотнула вина со злости. Плеснула себе еще, попутно отметив, что к своему бокалу он так и не притронулся. Психанула. Одним махом опрокинула в себя все содержимое. Чуть не подави-лась и тут же почувствовала, как зашумело в голове. И такая злая обида накатила, что сил нет сдер-жаться: — Вы что, гей? — Что? — вскинулся он. И брови так хмурит сердито, старательно не опуская взгляда на мою грудь. — Мальчиков, говорю, любите? — ой, зря я это сказала, вон как лицо потемнело от гнева. — Вы в своем уме, госпожа Климова? Смотрю вино вам в голову ударило, — резким кивком головы он указал на мой пустой бокал. — Ну а как еще понимать вашу реакцию? Я к вам пришла, сама, одна, ночью, с бутылкой ви-на. Пытаюсь тут вас соблазнить, а вы даже не смотрите на меня! Если вас не интересуют женщины, то что? Или вас не интересую конкретно я? Черт возьми, мне казалось… Блин, я чувствую себя пол-ной дурой, — сползла со стола, оправила юбку. — Я так долго решалась прийти сюда. Все боялась, как вы это воспримите. Не посчитаете ли меня подстилкой, или как это у вас тут называется… жен-щиной легкого поведения. Переживала все, как это отразится на нашей дальнейшей совместной ра-боте. Надеюсь, вы все-таки человек благородный и забудете этот инцидент? Договорились? И не дожидаясь его ответа, не глядя на него, поспешила на выход. За спиной раздался непере-водимый глухой рык, но я не обернулась. Распахнула дверь, скользнула взглядом по вытянувшемуся в струнку, сонно хлопающему глазами дежурному, и пошагала в свою комнату. — Нина! — запоздало раздался окрик герцога, но дверь уже захлопнулась за моей спиной, ставя точку на этом неприятном унизительном эпизоде моей жизни… 00:14 …Бокалы тихонько звякнули хрустальными боками, и я мысленно чертыхнулась. Высунулась в коридор, огляделась — чисто. Осторожно прикрыла за собой дверь, и, поудобнее перехватив бу-тылку с вином, крадучись прошмыгнула мимо клюющего носом дневального. Какого черта я делаю?! Может вернуться пока не поздно? Ну да, спустить все на тормозах и потом полжизни корить себя за упущенный шанс. Так, соберись. Удача любит смелых! Из-под двери кабинета Его Светлости пробивалась полоска света. Не спит. Я медленно, ста-раясь не скрипнуть, приоткрыла щелочку и осмотрелась. Может он не один? Один. Сидит в кресле, опустив голову. «Уф… Смелее, девочка!» — подбодрила я себя и скользнула в комнату. Он тут же вскинулся, пристально всматриваясь в мое лицо. Будто ждал меня. Догадался, что я приду? Я такая предсказуемая? — Нина, — он приподнялся в кресле, сделав рукой приглашающий жест. — Э… Ну же, где твоя хваленая наглость! — Вот, зашла к вам, отметить удачное завершение операции, — улыбнулась я, и по-хозяйски прошествовала к его креслу. Остановилась рядом, едва не касаясь бедром его коленей, оперлась пя-той точкой о край стола, и дерзко взглянула ему в глаза. Он смотрел на меня прямо, буравя черными дулами зрачков и улыбался. Сдержанно. Он во-обще был какой-то весь напряженный. Даже пальцы побелели, стискивая подлокотники кресла. — Хм… А что, удачное предложение, — он неторопливо поднялся, все так же не выпуская меня из прицела своих глаз. Осторожно выкрутил из моих окостеневших пальцев бутылку и, отку-порив ее, разлил вино по бокалам, на два пальца. Он стоял очень близко, почти нависая надо мной, чуть ли не касаясь своим бедром. Я чув-ствовала его запах, легкий, свежий, точно воздух после дождя. Чувствовала исходивший от него жар и… МОЩЬ. Он подавлял меня, и я невольно сжалась, отодвигаясь от него на ватных ногах, опустила взгляд.