Во время нашего автотрипа Сид успела загримировать и себя, и Лазарева так, что их было сложно узнать. Я мысленно отдал должное её профессионализму. - Джулиан, - обратилась она ко мне, и её взгляд был едва ли не молящим. Я проигнорировал её и перешёл к делу. - Вот ваши паспорта. В Санкт-Петербурге вас встретит связной. Он скажет фразу: «В небе сегодня пасмурно, вы не находите?», на что необходимо ответить следующее: «Наверно, это связано с падением доллара на мировом рынке». - Что за чушь? – возмутился Лазарев. - Сам придумал? - Прости, папа, я не обладаю достаточной фантазией, - усмехнулся я. - Джулиан! – воскликнула Сидни. - Да что у тебя такое с моим именем? Ты произносишь его раз в минуту, – максимально искренне удивился я. - Ты можешь оставить свою язвительность хоть на пять минут?! – взорвалась она. – Послушай, ты должен лететь с нами прямо сейчас! Ни в коем случае не возвращайся в Гарантию! - Джулия, в последнее время ты стала такой заботливой, - процедил я, скривившись в усмешке. – Понимаю, общение с пожилыми людьми делает своё дело, они же совсем как дети… Но прости, я уже взрослый дядя, хоть пока и не вписываюсь в требуемый возрастной диапазон. - Пока мы ехали, я видела хвост. А это значит, что нас рассекретили, - сказала она, намеренно пропустив мои слова мимо ушей. – Тебе нельзя идти в Гарантию. Тебя схватят, будут пытать и, возможно, убьют. Ты летишь с нами. - Мне не впервой попадать в чьи-либо руки. Мисс Торн, это уже мои проблемы. Ваше дело – долететь до места целыми и невредимыми. А я уж как-нибудь разберусь сам. - Андриан, да скажите же ему! – взмолилась Сид. - Боюсь, что меня мой сын послушает в последнюю очередь, - вздохнул тот. - Золотые слова, отец! – я захлопал в ладоши. – Ты, я вижу, наделен потрясающей проницательностью! Это с возрастом приходит, да? - Да, сынок, у тебя еще всё впереди. Не огорчайся, - невозмутимо ответил Лазарев. - Счастливого пути. Я развернулся и быстро пошёл прочь от них, но в спину прилетел окрик Сидни. - Джулиан! Я остановился и обернулся. Сидни подбежала ко мне с таким видом, словно собиралась броситься мне на шею, но в последний момент передумала. Чёрт бы побрал этих женщин с их кривой логикой, которая оправдывает абсолютно любой бред. Делают, что хотят, потому что им это кажется уместным, потом чувствуют себя виноватыми, и в этот момент их обязательно нужно простить, иначе через пять минут превратишься во врага народа на всю оставшуюся жизнь. - Возвращайся, пожалуйста! – сдавленным голосом попросила она, и в глазах заблестели слезы. Ох уж мне этот актёрский талант и страсть к театральным эффектам. - Не пойму, ты чего так печешься обо мне? - поинтересовался я. - Потому что мы теперь нечто вроде одной семьи? Мне уже называть тебя мачехой или ещё рано? - Перестань, ради всего святого! Просто вернись, ладно? Я глубоко вздохнул. Мне одновременно хотелось и прибить её, и обнять. Поэтому я просто пообещал, что вернусь, и потребовал, чтобы она отправлялась в аэропорт, и они с Лазаревым улетали уже к чертовой матери. То есть к Ирине Деревко. Чёртова мать - это вполне к ней с учётом обстоятельств. Она кивнула, глотая слезы, и пошла к Лазареву, стоявшему у входа в аэропорт. Периодически она оглядывалась на меня. Я подождал, пока они зайдут внутрь, сел в машину и уехал. Мой путь лежал в Гарантию, но я не думал о том, чем это закончится. Может быть, я поступил глупо, не улетев с ними, может быть, я об этом пожалею. Увидим. Если хвост был, меня не ожидает тёплый приём, но за свою жизнь я не опасался. Без меня Гарантия не получит ни деньги Лазарева, ни его местонахождение. Улететь с ними сейчас - значит, гарантированно обозначить себя причастным к похищению и порвать с Гарантией. Остаться - шанс запутать следы и выиграть нам немного времени. Я думал о Сидни и её сегодняшнем поведении. Что это было – искренний всплеск чувств? Или же внутреннее благородство Бристоу проснулось сквозь все кодировки? А может, просто вина из-за того, что переспала с моим отцом и гордо об этом объявила? Попытка загладиться передо мной слезами и глопающими глазками? Чёртовы женщины. Прав Ницше, прав - как есть, вторая ошибка Бога, которую не исправить никому и никогда вплоть до скончания времён. За всеми этими размышлениями, я и не заметил, как добрался до штаба Гарантии. Меня беспрепятственно пропустили. Сложно сказать, хороший ли это знак: либо приказ на моё задержание ещё не выдан, либо я иду прямиком в заботливо расставленную ловушку. Я уже собирался войти в кабинет Маккенаса, как услышал голоса, доносившиеся изнутри. Оба женские. Один из них я слышал впервые, а второй точно принадлежал Элисон. - Вы были правы, мистер Коул, - говорила она. - Сарк ненадёжен и ведёт свою игру. Но дело не в отце, перспективе его смерти и даже не в деньгах - по моим наблюдениям, он совершенно рехнулся на почве Бристоу. Некоторое время назад я позволила себе установить за ним слежку. Сегодня мои подозрения оправдались. Взгляните на эти фотографии. Вот здесь так называемое "похищение" Лазарева и Бристоу. Вот Сарк снимает с себя маску, развязывает «заложников», и они тихо-мирно едут вместе в одной машине. Обратите внимание на мимику - обычное общение, местами даже кажется, что смеются и улыбаются друг другу. Согласитесь, они не похожи на противников и уж точно на жертв и похитителя. - Хорошая работа, Элисон, - я разобрал голос Коула. – В последнее время он казался мне ненадёжным, но я и представить не мог, что это всё из-за Бристоу. Кто бы мог подумать, что Сарк привяжется к ней настолько сильно, что предаст управление и подставит под удар себя самого. Очень романтично, пожалуй, тянет даже на сюжет для романа... А Бристоу-то не промах, и с папой поцеловалась, и сыну голову вскружила. Знали бы в ЦРУ, во что превратилась их лучшая девочка! Послышалось обычное хихиканье Маккенаса над собственной остротой. Он, разумеется, не мог без этого обойтись. - Итак, Элисон, - продолжал он. – Куда Сарк отвёз Лазарева и Бристоу? - К сожалению, ему удалось оторваться от нас, - я услышал голос другой женщины. – Мы не могли идти слишком близко, иначе он бы нас рассекретил. Цель была - подтвердить его причастность к заговору против Гарантии, а не вести погоню. - Что ж, печально, печально, - посетовал Коул, - но да, Лорен, ты права, несомненно. Да и зная вас, без перестрелки бы не обошлось, а Сарк всё-таки нужен живым. Итак, вот наш план действий. Элисон, ты берёшь Сарка, доставляешь к нам, и мы во всём разбираемся. Не думаю, что это будет сложно, сделай вид, что хочешь его вернуть, назначь свидание. Лорен, твоя задача – пока держать информацию о похищении Лазарева как можно дальше от ЦРУ и забрасывать им дезинформацию. - Не выйдет, - ответила та, кого Маккенас назвал Лорен. – Муж сказал, они уже получили записи камер видеонаблюдения и уверены, что в похищении виновна Гарантия. - Не-не, так не годится. Тебе очень надо их дезинформировать. Пусть считают, что это обычные вымогатели. Нам не нужно их внимание к этому происшествию. Если ЦРУ найдёт Лазарева и Сарка раньше нас, нам точно не видать денег. И, конечно, пока им рано знать, что Бристоу жива. Напоминаю, она должна попасть в ЦРУ как преступница, а не как герой. Вопросы есть? Дальше я дослушивать не стал и опрометью побежал прочь от кабинета. Меня беспрепятственно выпустили, и теперь это не удивляло: Маккенас узнал о моей измене только что, поэтому нет ни приказа задержать, ни приказа доложить о моём прибытии. Но через пару минут распоряжения поступят, а от охраны он узнает, что я был в здании. Поэтому, едва оказавшись за рулём своей машины, я гнал прочь от штаба с максимальной скоростью. Мне повезло: заметь кто-нибудь, что я стою под дверью и слушаю разговор, оказался бы на волосок от смерти. Ну хорошо, вначале от длительных пыток, в результате которых я должен был бы сдать убежище Лазарева и Сидни, а потом итог один. В конечном итоге они бы убили меня за предательство. Вынужден констатировать, что Сидни была права, а я поступил необдуманно. Что ж, она всегда была высококлассным агентом, когда дело не касалось межличностных отношений. Я отбросил мысль о хвосте, Сидни его зафиксировала. Я не прислушался и чудом не попал в лапы Гарантии. Если выберусь из этой передряги - признаю свою ошибку и извинюсь. Мне оставалось только одно: бросить машину, прыгнуть в такси до аэропорта и лететь в Россию как можно скорее. Я добрался до одного из своих тайных пунктов связи и набрал номер Ирины Деревко. - Линия безопасна, времени нет. Мне срочно нужна помощь, - сказал я. -Что именно? – раздался в трубке знакомый мягкий голос. У меня на душе сразу полегчало. Эта женщина всегда сразу переходила к сути, откладывая эмоции и уточнения на потом, и действовала быстро. - Срочный вылет в Петербург. - Так. Теперь внимательно. Самолет будет ждать тебя через тридцать пять минут в обычном месте, как в старые добрые времена. Не опаздывай и не приезжай сильно раньше времени. Помни, чему я тебя учила. Больше никаких звонков. - Принято. Ирина…, - я замялся. Но не спросить не мог. - Что ещё? - Сидни долетела? - Еще нет, но я надеюсь, что скоро её увижу. И тебя тоже. - Спасибо Вам, - улыбнулся я. – До встречи. - Удачи, Джулиан, - в интонации Ирины тоже слышалась улыбка. Я отключил связь, покинул тайник и отогнал машину как можно дальше от него. Бросил на стоянке у заправки, пересел в такси и отправился в то самое секретное место, откуда на протяжении многих лет вылетал с Ириной или по её приказу в самые разные точки земного шара. С каждой минутой я приближался к заветному самолету, и надежда выбраться живым из этого переплета грела всё сильнее и сильнее. Интересно, как страх за собственную жизнь, осознание близкой и неминуемой смерти отодвигает многие переживания на второй план, а то и вовсе их стирает. Я, конечно, не забыл, что Сидни переспала с моим отцом, но это уже не играло такой важной роли. Я поймал себя на том, что как будто уже не злюсь ни на неё, ни на старого козла. Может быть, кстати, он не такой уж и козёл. Разберёмся потом, если останемся живы. А вот если не останемся... Я буду очень жалеть о двух вещах: о том, что так и не узнаю, что он за человек, мой отец, дипломат Лазарев. Кто он, что их связывало с матерью, почему он нас бросил, почему не общался со мной, но при этом оставил мне в наследство золото Романовых? Все эти вопросы останутся без ответа, если я сейчас погибну. Не хотелось бы. А второе, о чём я точно буду жалеть, если дам себя убить - это о том, что я так и не решился быть с Сидни. К чёрту мои принципы и совесть. К чёрту ЦРУ. К чёрту Гарантию. К чёрту даже то, что она убьёт меня, если узнает правду, если когда-нибудь вспомнит, кто она и кто я. Пусть убивает. Это всё будет потом. А пока, до этого момента, мы будем вместе - если, конечно, я выберусь живым из Лос-Анджелеса и долечу до их убежища в Санкт-Петербурге. Только бы обошлось. Только бы выбраться. Глава 14. Санкт-Петербург Впервые в жизни перелет дался мне так тяжело. Нет, не то, чтобы я физически плохо себя чувствовала, но морально просто погибала. Не было сил говорить, я молчала, стараясь не плакать. Всё это время Лазарев ненавязчиво дотрагивался до моей руки, иногда приобнимал меня, но не позволял себе ничего большего. Я в очередной раз восхищалась природной тактичности и чуткости этого удивительного мужчины. Между нами не было никакой неловкости по поводу прошлой ночи, напротив, он стал ещё внимательнее и бережнее ко мне относиться. С утра он мягко поцеловал меня в лоб и сказал только одно: - Не надо ни о чём беспокоиться, Сидни. То, что произошло, никак не меняет моего отношения, разве что, ты стала мне ещё ближе и дороже. Надеюсь, что и ты не изменишься по отношению ко мне и не отдалишься. Я не хочу терять нашу дружбу и не намереваюсь оставить тебя в трудную минуту. Наоборот. Я благодарно посмотрела в его мудрые глаза пронзительно-синего цвета и обняла, уткнувшись в плечо. - Спасибо, Андриан, - прошептала я. – Ты вернул мне жизнь и надежду своим отношением, ты дал мне понять, что я не одна… ... и, чёрт побери, как же круто - прекратить этот проклятый целибат длиною в год! - Для меня это самое главное, - ответил он, ласково улыбаясь. И мы ещё раз закрепили благополучное окончание моего целибата. Сейчас Лазарев тактично молчал, давая мне возможность побыть наедине со своими мыслями и эмоциями, но когда я всё-таки не удержалась и всхлипнула, он обнял меня и сказал: - Не волнуйся, с Джулианом всё будет хорошо. Он прилетит сегодня вечером. - Мне страшно, - прошептала я. – Я об заклад готова биться, возвращаться в Гарантию было нельзя ни в коем случае! Любой в такой ситуации доверился бы моему профессиональному опыту и чутью, но не Сарк! Зачем он так?! Назло мамке уши отморожу?! Почему он никогда не может поступить просто, ему постоянно нужны какие-то представления, шоу, спецэффекты! Почему он всегда рискует собой?!