- Простите, - смутился он. – Я помню нашу договорённость. Я должен звать Вас Мелиндой. Но мне показалось, что сейчас, раз уж мы говорим по душам, сидя вплотную на одном диване поздно вечером, это более чем уместно. И что-то мне подсказывает, что в этой квартире Вы первым делом заблокировали всю возможную прослушку. - Это правда, - признала я. - После того, как в моём доме жил внедрённый агент с внешностью моей подруги, и прослушка была установлена даже в туалете, я стала предельно бдительной в этих вопросах. Но так и не научилась считывать людей. Я не знаю, кому могу доверять. Могу ли доверять хоть кому-то. - Мне можете, - серьезно сказал Лазарев. Я благодарно улыбнулась. - Андриан, я никогда никому не признавалась, но мне всю жизнь была нужна мама. Я хранила её портрет, хотела стать преподавателем, как она… Когда я узнала, что мама – агент КГБ, и вся наша семья была ложью, запланированной операцией от начала и до конца, я, разумеется, возненавидела её. Мне так казалось, наверно, так было проще справляться с обрушившейся на меня горькой правдой. Когда я вычислила, что мама жива, мне отчаянно захотелось её найти, это стало самоцелью. Мной двигало желание посмотреть ей в глаза, призвать к ответу, наказать за то, что она предала нас с отцом и бросила... Но когда я её всё-таки нашла, с первого же взгляда поняла, что искала Ирину Деревко для того, чтобы вновь обрести мать. Сама того не желая, я практически сразу поверила ей. И что Вы думаете, было дальше? Правильно, мама вопспользовалась моей глупостью, предала ЦРУ и снова всех обманула. Как я могу после этого к себе относиться? Ирина Деревко - взрослая, умная и расчётливая женщина, а я так и осталась маленькой наивной девочкой, не способной отличить друзей от врагов. - Ирина Деревко предала не Вас, а ЦРУ, - возразил Лазарев. - Это существенная разница. - Да неужели? - усмехнулась я, снова заливая горечь текилой. - То есть, по-вашему, она была искренней, когда говорила, что любит меня, что все эти годы думала обо мне, следила за каждым моим шагом? Она даже сказала, что знала, что после её выхода из игры в нашу семью папа запрограммировал меня на то, чтобы я была шпионкой… Сказала, что ненавидит его за это. За то, что лишил меня шанса на другую жизнь. По-вашему, и это всё правда?! - По-моему, Ваша мать поступила гораздо лучше, чем Ваш отец. Она предпочла выйти из игры, исчезнуть, но не втягивать Вас в это. Вполне вероятно, что сделанное Вашим отцом причинило ей настоящую боль. Я не думаю, что ей был смысл обманывать Вас в таком вопросе. Правда. Я замолчала, стараясь не разрыдаться. Тщетно. Из глаз покатились слезы, я ничего не могла с этим сделать и просто закрыла лицо руками. Лазарев обнял меня, прижал к себе и гладил по голове. - Сидни, милая, не плачь, - ласково приговаривал он. – И откуда в вас, женщинах столько слёз?.. - Вы снова назвали меня Сидни, - я разрыдалась пуще прежнего. – Я не могу слышать это имя! Оно напоминает мне обо всём, что я пережила, о том одиночестве, которое преследует меня изо дня в день, о том, что никого нет рядом со мной… - Это не так, - успокаивал он, продолжая гладить меня по голове. – Есть люди, которые любят Вас. - Они все остались кошмарно далеко, в той жизни! В жизни, где Сидни убили, потому что она была доверчивой дурой и пригрела много змей на груди! -Нет, не все. Я вздрогнула, отстранилась и непонимающе на него посмотрела. - Не все любящие Вас люди остались в прошлой жизни. Понятно, Андриан Лазарев являет отеческую заботу. Это еще одна моя сверхспособность - выставлять себя перед мужчинами, которым я нравлюсь, маленьким сопливым ребенком. Видимо, поэтому они с лёгкостью заменяют меня другими женщинами. Женщинами, которые вызывают у них мужские чувства, а не отеческие. - Я сейчас говорю не только о себе, - продолжал Лазарев. - Не вижу смысла лукавить, Вы мне далеко не безразличны и очень дороги, но я имел в виду своего сына. А вот и вишенка на торт. Наш разговор опять вернулся к Сарку. Только этого мне сейчас не хватало. - Андриан, пожалуйста, давайте не будем говорить о Джулиане. Мне и без этого тяжко. Я потянулась к бутылке, но Лазарев перехватил мою руку и покачал головой. - Позвольте мне наполнить Ваш бокал, миледи, - чуть театрально произнёс он. - Вы находитесь в обществе несовременного мужчины, который был воспитан во времена, когда ещё было принято ухаживать за женщиной и в том числе лично следить за содержимым её бокала. А что касается моего сына, я думаю, что он не просто так спасает Вашу жизнь. Зачем, по-вашему, ему это? На мой взгляд, ответ только один. Вы нужны ему. Вы ему дороги. Я приняла рюмку из рук Лазарева и вновь выпила её залпом. Мне полегчало. То ли алкоголь, наконец, начал действовать на меня расслабляюще, то ли внутренний ребёнок отревелся и уступил законное место взрослой женщине. В любом случае, потоки слёз прекратились, и больше реветь я сегодня не собиралась. - Может быть, Вы и правы, Андриан, - сказала я. - Может быть, Джулиан и правда увлечён. Только думаю, что не мной, а Джулией Торн. Впрочем... Тибет... Я замолчала, вспоминая ту миссию. Наверно, пауза затянулась, потому что Лазарев вновь дотронулся до моей руки и окликнул по имени. Я опомнилась и стала рассказывать: - Как-то раз у нас была сложная миссия, в результате которой я была на грани смерти. Уже успела провалиться в те сны, после которых не всегда бывает пробуждение на этой стороне. Сарк вернул меня к жизни. В какой-то момент я как будто пошла обратно на его голос. И помню, что он назвал меня по имени. Сидни. - Вот видите, - вздохнул Лазарев. – Ему нужны и важны Вы, а не Джулия Торн. - Даже если так, - не сдавалась я. - Он всё еще мой враг, потому что повинен в смерти моих друзей! - Я думаю, это не совсем соотвутствует действительности, - снова мягко, но твердо возразил мне Лазарев. Чёрт бы побрал этих дипломатов! - Во-первых, не Джулиан лично убил Ваших друзей, - продолжал он. - Во-вторых, вряд ли он лично разрабатывал планы и отдавал приказы. Как и Ирина Деревко, Джулиан просто находится по другую сторону и действует в своих интересах. Не думаю, что он был заинтересован вступать с Вами в личный конфликт. Сейчас Ваши пути пересеклись, и он с Вами заодно. Он сам так выбрал - никто не заставляет его сейчас оберегать Вас, защищать Вашу жизнь. Он сам так решил, сам так хочет. Не значит ли это, что Вы ему дороги? Или, по-вашему, он не способен любить? - В каком смысле любить? – выпалила я и тут же покраснела. Лазарев улыбнулся и налил нам ещё текилы. - Думаю, Вы и сами знаете, в каком смысле, - сказал он. – На мой взгляд, у него нет других причин спасть нас обоих. Спасать меня у него вообще нет причин, моя смерть ему выгодна во всех отношениях. По-моему, он ввязался в эту историю исключительно из-за Вас. -Мне страшно, Андриан, - призналась я. - Страшно верить кому-либо, особенно мужчинам. Дело в том, что в моей жизни уже был один такой человек. Сильный, красивый, надежный, любящий… Я была с ним счастлива, но, как позже выяснилось, он работал на врагов. Так вышло, что на одном из заданий я его убила. Я не знала, что это он - узнала, когда сняла с его тела маску. Я запнулась и поняла, что сейчас опять заплачу. Лазарев обнял меня и привлёк к себе. - Не все мужчины устроены одинаково, - сказал он. - Одни бросят любимую женщину во имя своего долга, другие откажутся от долга ради выбора, который сделали сердцем. Джулиан, мне кажется, из вторых. Во всяком случае, в этом вопросе он всяко лучше меня. - Андриан, прекратите, - горячо возразила я, рывком освобождаясь из его объятий. - Хватит уже о том, кто лучше или хуже. Не знаю, зачем Вы со мной спорите. Вы что, не верите, что меня слишком много предавали? Так я Вам сейчас расскажу... Ной, которого я убила на миссии, оказался врагом. Я думала, он бросил меня из-за того, что испугался своих чувств, а он бросил меня из-за перехода на сторону К-директората! Вон, с которым я встречалась до пленения Гарантией, говорил, что любит меня, а стоило мне умереть, женился на другой. Вам этого мало?! - По-моему, кому-то сегодня уже хватит текилы, - улыбнулся Лазарев. Я проигнорировала его реплику и продолжала выплескивать негодование. - А Ваш Джулиан, значит, лучше?! Да как же! Втёрся ко мне в доверие, сделал так, чтобы я привязалась к нему и слишком многое себе позволила. Мы даже успели подружиться, да! Он стал мне практически другом! А потом сошёлся обратно с этой гадиной Элисон! А я успела ему поверить! Не смотрите на меня так! Я знаю, что сама во всём виновата, знаю! Можете считать меня дурой, я это заслужила! Но не надо говорить мне, что есть хорошие мужчины! Я не переживу еще одного предательства - и не хочу это переживать! - Сидни, - Лазарев поднял мою голову за подбородок и заглянул в глаза. – Я никогда Вас не предам. И тут, повинуясь какому-то безотчетному порыву, я резко подалась вперёд и поцеловала его. Он попытался отстраниться, в его невозможно-синих глазах сквозила тревога, но я не собиралась останавливаться. - Сидни, подумайте… - Нет! Может, виной был алкоголь, может, нервное перенапряжение, может, просто непередаваемое обаяние этого красивого зрелого мужчины, может, мой годичный сексуальный голод, но мне было плевать. Я не хотела задумываться о причинах и следствиях. Я чувствовала, что больше просто не могу, что нуждаюсь в тепле, что хочу почувствовать себя желанной, почувствовать себя женщиной, в конце концов. В тот момент я не думала ни о чём и ни о ком другом, весь мир остался где-то далеко, время словно остановилось. Сейчас существовали только я и Лазарев. Я дорвалась до него, как изголодавшийся зверь, выплеснула на него всё, что так долго копилось внутри в ожидании своего часа. Что ж, здесь и сейчас я явно выбрала правильного мужчину. Лазарев оказался прекрасным любовником, его удивительная нежность сочеталась с фантастической страстью, его губы блуждали по моему телу, глаза блестели огнем, и я чувствовала себя удивительно нужной и даже любимой. Да, именно любимой. Я не заметила, как наша одежда разлетелась по комнате, как мы переместились с дивана на кровать, как погас свет, как наши тела слились воедино. Не существовало ничего, никакого анализа, никаких умозаключений. Я всецело отдалась происходящему и знала, что никогда об этом не пожалею. Глава 13. Похищение Всё прошло гладко. В кабинет Лазарева вломился «похититель» в маске, угрожая пистолетом, связал Лазарева и его помощницу, вывел их через чёрный ход с кляпами во рту. Камера видеонаблюдения всё добросовестно зафиксировала. Получилось даже забавно: ЦРУ наверняка решит, что похищение спланировано Гарантией с целью убийства и передачи мне золота Романовых. Сидни они вряд ли узнают - камеры дают не самое чёткое изображение, да и я следил за тем, чтобы она попадала в кадр не лицом в анфас. Всё это время я сам, конечно, был в маске, но, уверен, отец был прекрасно осведомлен о моей роли в данном деле. Поэтому не думаю, что его задели за живое мои уж чересчур грубые и убедительные пинки при «захвате». Один раз я даже наградил его сильным ударом в челюсть - не сдержался. Впрочем, это пошло на пользу: Сидни так вскрикнула, что наш сценарий получил плюс сто очков к убедительности. Но не будь она столь разговорчива сегодня утром, глядишь, я бы обошелся без рукоприкладства. Так что сама виновата. Как и было уговорено, рано утром мы с Сид встретились неподалеку от консульства. Я сразу обратил внимание, что она выглядит какой-то растерянной и старается не смотреть мне в глаза. Тогда я поинтересовался, в чём дело. Она посмотрела на меня, как мне показалось, с вызовом. Потом последовал ответ, что вчера она провела ночь с моим отцом. - И как я должен на это реагировать? – поинтересовался я. – Спросить, какие позы он предпочитает, или какие конкретно виды секса и сколько раз за ночь? - Прекрати, - прошипела она, правда, в её тоне было больше усталости, чем злобы. – Я просто хотела, чтобы ты знал. - О, это очень ценная информация, Джулия. Большое спасибо тебе. Не сомневаюсь, что эта новость будет способствовать взаимопониманию между мной и отцом. - Послушай… - Хотя нет, вряд ли, - я с показным сожалением поджал губы. – Я же с тобой не спал, так что, увы, нам с папой нечего будет обсудить. - Джулиан, я хочу объяснить… - Иди к чёрту, - не сдержался я и быстро пошел к машине. Когда я затолкал их связанных в машину, глаза Сид метали молнии, а Лазарев пялился на меня так, как будто на мне изображена некая секретная информация, которую надо дешифровать. Или он пытался прочесть мои мысли. Неужели он не только дипломат, а ещё и телепат? Было бы забавно. Из размышлений меня вывел голос Сидни. - Какого черта ты его бил?! – буквально кричала она. Рановато, похоже, я вытащил кляп из её рта. - Джулия, дорогая, так ведут себя все похитители. Я просто старался быть убедительным, - пожал я плечами и снял с себя маску. – Ну здравствуй, папа! Давненько не виделись! Я улыбнулся Лазареву, который продолжал сканировать меня глазами. Не иначе, ищет портретное сходство. - Вот и встретились, сын, - сказал он. А ему вообще не стоило возвращать возможность разговаривать. - Был бы счастлив еще поболтать с вами обоими, но, увы, я за рулём, и движение сегодня несколько оживлённое, - усмехнулся я. – Так что будьте добры не отвлекать меня. Иначе вернёмся к той части сценария, где вы с кляпами во рту. Я гнал тачку и старался не вслушиваться в приглушенную беседу на заднем сиденье, но тщетно. Я просто не мог их не слышать. В зеркало я прекрасно видел, как Сид держит Лазарева за руку, успокаивает и говорит, что всё будет хорошо, чтобы он не волновался. Мне хотелось кричать и ругаться от злости и отчаянья. Этот старый развратник был, к сожалению, не так уж и стар, а если начистоту, вполне себе привлекателен и обаятелен. Я не мог этого не признать, и потому мне было крайне паршиво. А главное, как он смотрел на Сидни! За одно это я ненавидел больше, чем в течение всех прожитых лет. Впрочем, часть меня считала, что я виноват во всём сам. Если бы не та встреча с Элисон, если бы не возобновление прежних отношений, Сид не отдалилась бы от меня и уж всяко не потянулась бы к другому мужчине. Наверно. Кстати, об Элисон. Мне показалось, что я видел её в одной из машин, ехавших в одном потоке со мной. Она - если, конечно, я не обознался - была не одна, а с какой-то блондинкой. Хотелось верить, что я всё-таки ошибся - ведь явной погони не было. Но если я прав, наши дела плохи. Очень. В любом случае, предосторожность не помешает. Для начала я вилял и петлял, выбирая окружные пути, а в довершение всего ещё и поменял фургон на другую машину, чтобы возможный хвост сбился со следа. Похоже, удалось: когда мы подъехали к аэропорту, всё было спокойно, никакой слежки я не обнаружил. - Выходите, - сказал я, не глядя на Сидни и отца.