А потом Алекс каким-то образом вернулась в мою жизнь, размахивая портфелем, как мечом, чтобы сразить драконов, которые пытались разлучить меня с дочерью и принудить бросить отца в доме престарелых. Я наблюдал, как Алекс выходит из своей машины, за ее длинными великолепными ногами, и снова поклялся себе: – Две недели. Максимум три. Достаточно, чтобы найти свое собственное жилье. Нескольких недель также достаточно, чтобы подготовиться и сдать экзамен для получения лицензии генерального подрядчика. Но я не собирался жить в доме Алекс ни секундой больше. «Ее запасной дом. Дом для крайних случаев». Теперь я был крайним случаем. Я начал выходить из грузовика и в этот момент остро осознал, что она сделала для меня. За каких-то двадцать минут Александра полностью изменила мою жизнь. Я падал со скалы, а Алекс поставила меня на твердую землю. Что бы я ни чувствовал к ней, это непонятное чувство, которому я не мог противостоять, усилилось. Я вышел из кабины своего грузовика и вошел в парадную дверь следом за Алекс. Слабо, но вполне ощутимо в воздухе витали ароматы кофе и ее духов. «Наверное, она заходила сюда сегодня утром. Возможно, чтобы проветрить дом». Уверенность акулы-убийцы, которая была у Алекс в зале суда, исчезла, и легкое волнение окрасило ее движения и слова. – Эм, итак, я покажу тебе дом. Она указала на гостиную справа, где секционный диван буквой Г огибал низкий квадратный журнальный столик, телевизионную тумбу с 52-дюймовым плоским экраном, современной стереосистемой и игровой приставкой. – Ты играешь? – спросил я, с сомнением взглянув на PlayStation 3. – О нет, – ответила она. – Это для Кэлли. Это не новая, – быстро добавила она. – Друг купил себе последнюю модель и предложил мне эту. Я потер подбородок. Алекс толкнула меня локтем в бок. – Ерунда. Немного развлечется. Пойдем. В левой части находилась спальня, которая в настоящее время использовалась как офисное помещение. – Это будет комната Кэлли. Я не смогла вынести мебель самостоятельно, но вдвоем мы можем все красиво обставить. Каким бы ворчливым ни был судья, он дал нам достаточно времени до проверки. – Это потому, что ты ему понравилась, – сказал я. «И его можно понять». – Я склонна думать, что это из-за того, что ООиП[11] дал задний ход, как RX 405[12] в час пик, но меня все устраивает. – Она указала на бежевые стены: – Немного розовой краски – или какую она любит? – какой-нибудь милой детской мебели… Инспектор обалдеет от этой комнаты. – Подожди, краска и мебель?.. – я покачал головой. – Нет, нет, в этом нет необходимости. – Конечно, есть. Комната не может выглядеть так, словно она временная, предназначенная только для прохождения проверки. Все должно выглядеть в рамках закона, потому что это – законно. Больше я ничего не говорил – пока, – просто позволил Алекс продолжить экскурсию. Рядом со спальней была гостевая ванная комната. Алекс называла ее «ванной комнатой Кэлли». Напротив располагалась кухня с барной стойкой и небольшим обеденным столом, с выходом во двор. Я прошел через кухню и осмотрел небольшое зеленое пространство, огороженное в целях безопасности и уединения. Веранда по большей части была открыта, и на ней находилось несколько деревянных шезлонгов с плотно набитыми подушками. В дальнем левом углу беседка затеняла гидромассажную ванну, которой, судя по внешнему виду крышки, не пользовались целую вечность. Двор был маленьким и заросшим зеленью, требовавшей ухода, но в остальном идеально подходил для игр семилетней девочки. Огромный клен затенял половину двора, и я представил веревочные качели, свисающие с низкой горизонтальной ветки. «Стоп. Ты здесь не живешь на самом деле». Алекс подошла и встала рядом со мной. Ее парфюм заполнил собой все пространство – дорогой и резкий, – но за ним скрывался ее собственный аромат чистой сладости… – Там есть небольшая подсобка в стороне, – сказала она. – Я использую ее для хранения, но ты можешь сделать из нее рабочую зону, место для твоих инструментов или использовать как-то иначе, как посчитаешь нужным. Я взглянул на нее, и ее улыбка исчезла. – Что? – Ты же знаешь, что я не пробуду здесь долго. – Это противоречит целям покраски и украшения детской комнаты, не так ли? – она нахмурилась. – Да, именно так, – сказал я. – Ты делаешь слишком много. – Я делаю все возможное, чтобы пройти эту проверку и оставить Кэлли в Лос-Анджелесе. Об остальном можно побеспокоиться позже, – она дернула меня за рукав. – Пошли. Есть еще одна комната, – она вывела меня из кухни и повела дальше по небольшому коридору, разделявшему дом. – Это спальня. Твоя спальня… – Я не буду здесь спать. – Что, прости? – Алекс нахмурилась. – Я лягу на диване. – Почему? «Потому что я не буду спать в твоей постели, Алекс, – подумал я и напрягся. – Без тебя». – Диван подойдет, – быстро проговорил я. Я заглянул внутрь и увидел ванную комнату, но при виде маленького чемодана и сумки на колесиках рядом с кроватью у меня внутри все сжалось. – Подожди, ты что, здесь живешь? Ты была здесь прошлой ночью? – Ну да, – она неуверенно взглянула на багаж. – Была. Но теперь она твоя. – Ты больше не живешь со своим женихом? – спросил я, пытаясь сохранять равнодушие в голосе, насколько это было возможно. – Нет. Мы… взяли перерыв. На некоторое время. До вечеринки по случаю помолвки, которая состоится… через две недели, – она заметила мое недоверчивое выражение лица. – Все в порядке! Правда. Я остановлюсь в отеле… – Господи, Алекс! – я зашагал по коридору обратно в гостиную. – Ты не пойдешь в отель. Я не могу здесь оставаться. Было очень мило с твоей стороны попытаться спасти мою задницу сегодня утром в зале суда, но я не могу выгнать тебя из твоего же собственного дома, черт возьми. – Ты не выгоняешь меня, – возразила Алекс, следуя за мной. – Это была моя идея, если ты забыл. Я признаю, что сейчас не самое подходящее время для нашего с Дрю перерыва, но это не так уж и важно. Пару недель… – Нет, – стоял я на своем. – Я не смогу жить здесь, зная, что ты в отеле. Останься. Я придумаю что-нибудь еще. – У тебя нет времени, – Алекс скрестила руки на груди. – И кроме того, документы уже переданы в суд. Отступать сейчас – не лучший ход. Это только укрепит аргументы Джорджии о том, что ты нестабилен. Но ты стабилен. Здесь. Я хотел запротестовать, но она продолжила: – Послушай, я не пытаюсь заманить тебя во что-то, и я жалею, что не положила свой чертов багаж в машину. Я уже опаздывала на твое слушание и забыла. Но если тебе действительно не нравится это место, то ты можешь идти. Я не стану тебя останавливать. – Дело не в этом, Алекс… – И я знаю, что ты не останешься здесь дольше, чем этого потребуют поиски собственного жилья. Ты упрям и чересчур горделив, как большинство мужчин, которых я знаю, – она скрестила руки на груди и криво улыбнулась. – Ты, наверное, никогда не останавливаешься, чтобы спросить дорогу, не так ли? – У меня в грузовике есть GPS, – сказал я, не в силах удержаться от ответной улыбки. – Тема закрыта, – она фыркнула. Я почувствовал, как рушатся мои сомнения. Я уступал этой проклятой улыбке на этом прекрасном лице, несмотря на то что знал, что вот-вот совершу огромную ошибку. Алекс заметила мои колебания, и торжественно улыбнулась: – Ты останешься здесь… – На диване. Она закатила глаза. – На диване. Но мы приведем в порядок свободную комнату и отлично справимся с проверкой. Я никогда не терплю неудачи и сейчас не собираюсь. А после того, как судья отклонит иск Джорджии, можешь делать все, что хочешь. Но до тех пор это твой дом, – она выгнула бровь. – В конце концов, разрыв договора об аренде – это серьезное дело. Каждая клеточка моего тела твердила мне, что жить с этой женщиной – плохая идея. Захватывающая, запутанная, опасная, плохая идея. Но ее переезд в отель означал, что на меня будет потрачено еще больше денег. Еще один долг на моих плечах, даже если мне никогда не придется его возвращать. Потому что она никогда не позволит мне вернуть его. – Ладно, – сказал я, – но ты не пойдешь ни в какой отель. Оставайся у себя в комнате. Я в любом случае буду спать на диване. Она хотела запротестовать, но настала моя очередь перебивать. – Мне не нужно все твое великодушие, если это будет означать, что тебе негде жить. Что произошло между тобой и Дрю, что ты больше не живешь с ним? – Это личное, – она коротко усмехнулась. Да, личное, но я должен знать. Я приподнял брови. – Между нами ничего «не произошло». Мы делаем перерыв, чтобы все было немного более романтично, когда мы снова будем вместе на вечеринке по случаю помолвки. Мы вместе уже целую вечность. Было бы неплохо как бы… начать все сначала.