– Кажется, вы уже говорили об этом. – Мы поймаем вас. – Разумеется. Вы три года пытались поймать Аббуда, и у вас есть его точный адрес. Она ненадолго задумалась. – Мы пытаемся. Рано или поздно МУС получит Аббуда. – Нет, если МУС будет и дальше посылать в Дарфур одиноких канадок. Вам нужна огромная поддержка, чтобы пригвоздить его. Он видел, что это замечание заинтриговало ее. – Вы собираетесь помочь нам? Это ваш план? Корт понимал, что уже сказал слишком много. – Если я здесь ради Аббуда, то почему я оказался в Дарфуре? Нет, я был бы в Хартуме, где находится Аббуд. Он надеялся, что она поверит в это. Элен пожала плечами. – В любом случае, Аббуд – не мое дело, – сказала она. – Я работаю с нелегальными поставками оружия. Импорт оружия – это симптом, а болезнь – это Аббуд. – Вы считаете, что он единственный, кто в ответе за местный геноцид? Она обдумала свой ответ. – Ответственный? Не полностью. Но я считаю, что он мог бы прекратить это. У него есть власть. – Если кто-то прострелит ему башку, то все прекратится. Корт впервые за сегодняшний день проявил интерес к разговору. Ему хотелось увидеть ее реакцию. – Ваша пушка – ответ на любой вопрос, не так ли? – Нет, не моя пушка. Меня же нет в Хартуме. – Отлично, пусть будет так. Но вы реально думаете, что его убийство решит все проблемы? – А вы? – Нет, не думаю. Его сторонники могут продолжать войну годами, даже десятилетиями. Если он умрет, то все преференции для НКО, которые он пустил сюда, скорее всего, будут потеряны. Кто бы ни захватил власть, ему будут не нужны наблюдатели в западном Дарфуре, особенно если эта резня будет продолжаться. – Значит, Аббуд – хороший парень? – он закинул наживку, чтобы разобраться в политической диспозиции. – Конечно, нет! Он – воплощенное зло. Я просто говорю, что его смерть приведет к непредвиденным последствиям. Корт знал о непредвиденных последствиях для русских. Они хотели убрать Аббуда, чтобы китайцы потеряли доступ к «Участку 12А». Но какой ценой для региона? Он слегка надавил на нее, стараясь выжать побольше информации. Ей было известно о Судане больше, чем ему, и он уважал это знание, хотя ее выводы казались ему в лучшем случае наивными. – Как насчет других игроков в регионе? Русские, китайцы, США, Африканский Союз? – А что? – Думаете, у кого-то из них есть интерес к тому, что здесь происходит? Она повернулась к нему на ходу, сопроводив его вопрос задумчивым вздохом. Арабская кобыла, идущая позади, тихо фыркнула. – Китайцы получили права на добычу полезных ископаемых в северном Дарфуре. До сих пор они мало что нашли, но если они обнаружат что-то существенное, то это изменит политический расклад в Судане. – Что вы имеете в виду? – Китайцы имеют хрупкий альянс с Аббудом. У русских есть хрупкий альянс с… – Корт запнулся и неловко закончил фразу: – С местным вице-президентом, который придет к власти, если Аббуд исчезнет со сцены. – Нет. Вице-президент настолько слаб, насколько это возможно. Я бы сказала, что у русских есть хрупкий альянс с правительством Чада. Некоторые полагают, что если устранить Аббуда, во властных кругах начнется склока, и гражданская война распространится на всю страну. Чад воспользуется этой возможностью для вторжения в Дарфур с помощью русских. Тогда начнется огненный шторм, итог которого будут определять две ядерных сверхдержавы. Лично я не верю в это, пока в Дарфуре не нашли крупных нефтяных месторождений. Этот заговор выглядит слишком крупным для России, чтобы включиться на полную мощность, если под здешними песками не скрывается что-то действительно важное. Судя по уверенному тону, она знала, о чем говорит, и у Корта появилось гнетущее ощущение, что Григорий Сидоренко солгал ему. Русские хотели убить Аббуда не потому, что его смерть открывала доступ к «Участку 12А», а потому, что его смерть породит хаос, в ходе которого Чад захватит «Участок 12А» для русских в ходе военных действий. Сукин сын. Корта посетила внезапная мысль. – Но ведь вы хотите арестовать Аббуда? Разве это не приведет к таким же последствиям, как и его убийство? Он окажется не у дел и не сможет предотвратить гражданскую войну. – МУС полагает, что если мы сможем дать Аббуду причину использовать его власть и влияние в наших интересах, то его сторонники не попадут в ловушку и не станут пешками в игре между русскими и китайцами. «Интересно», – подумал Корт. Но он не видел никаких возможных причин для сотрудничества Аббуда с МУС. Они миновали пологий подъем с пальмовыми деревьями наверху. На другой стороне они увидели большой лагерь для перемещенных лиц, раскинувшийся в долине на несколько квадратных миль. По периметру горел свет, и можно было видеть несколько броневиков UNAMID. Костры из верблюжьего навоза с такого расстояния казались сотнями светлячков, крошечными янтарными точками на ложе долины. – Невероятно, – прошептала Элен, упершись руками в бедра. – Вы видите ворота? – спросил Корт и указал на проем в ограде, защищенный с обеих сторон двумя белыми бронемашинами. – Да, – она взглянула на него. – Конечно, вы не пойдете со мной? Корт оседлал джанджавидскую лошадь. – Нет. – Из-за того, что я сказала о вашем судебном преследовании? Послушайте, там вам будет безопаснее, чем здесь. Обещаю, что вас не отвезут в Дирру под арестом. Мы будем следовать закону. Против вас еще нет никаких обвинений. – Я не собираюсь туда, потому что мне предстоит работа. И я собираюсь выполнить ее. – Значит, вы собираетесь ускакать навстречу рассвету? – Сейчас половина первого ночи. Элен Уолш покачала головой и отмахнулась от жужжащих насекомых. – Готова поспорить, вы считаете себя ковбоем. Но вы не ковбой, а человек вне закона. Вы… – Мне нужно три дня, Элен. Три дня, а потом вы можете делать все, что вам заблагорассудится. Писать рапорты, посылать людей на мои поиски. – Почему вы не расскажете мне о вашей миссии? Что случится через три дня? На кого вы работаете? Если наши цели пересекаются, я обещаю помочь вам. – Без обид, мисс Уолш, но мне не нужна никакая помощь от вашей организации. Она посмотрела на автомат, висевший у него на груди, и устало махнула рукой. – Это все, что вам нужно? – Я здесь не для того, чтобы убивать людей. Последние двадцать четыре часа я находился в полном отрыве от моей операции. Как я уже говорил, вы бы стопроцентно одобрили мои действия. Мне нужно всего лишь три дня, чтобы довести дело до конца. Ваше ожидание будет вознаграждено. Уолш не ответила. Насколько он мог понять, она собиралась дать ему три дня, хотя бы из любопытства. Но он также мог представить, как она подходит к воротам лагеря и кричит солдатам UNAMID, чтобы они садились в джипы и преследовали белого всадника в ночной пустыне. Как и все остальные женщины, Элен Уолш была непостижимой тайной для Корта Джентри. – Три дня. Я не прошу о большем. С этими словами он натянул поводья, развернул лошадь и ускакал в темноту. Глава 28 Корт сидел в комнате крошечной гостиницы в Эль-Фашире. За открытым окном за потрепанным и засаленным матрасом на полу начиналась утренняя городская суматоха: крики, блеяние животных и гудки проезжавших автомобилей. Он был грязным и хотел принять душ, но здесь не было душа. Только сортирная дыра, прорезанная в полу уборной дальше по коридору. Весь вечер он расчесывал блошиные укусы и почти не спал, но чего можно было ожидать за жалкие гроши? Ему понадобилось полтора дня и почти все оставшиеся суданские фунты, чтобы достать автомобиль с водителем, который согласился доставить его в столицу северного Дарфура. На остальные деньги Корт купил спутниковый телефон, добавив два АК-47 и часы, чтобы возместить разницу. У человека, увезшего его от Дирры, был кузен, который владел грязным пансионом в Эль-Фашире для дарфурцев, работавших на строительных проектах гуманитарных НКО. После короткой беседы с водителем кузен предложил Корту бесплатную комнату. Они даже обошли местные магазины и заплатили за одежду для него из собственных карманов. Корт обратил внимание, что многие суданцы обладают врожденной добротой и готовностью делиться своим временем и скудными пожитками с незнакомым человеком. Он мог мало что предложить взамен, кроме слов благодарности на арабском и понимания местного языка жестов. Он так много раз прикладывал руку к сердцу и низко кланялся, что мог бы сойти за настоящего дарфурца, если бы не цвет кожи.