– Так вы спросите Вальтера, когда с ним в следующий раз встретитесь, – предлагает Фишер, разводя руками. – Я только знаю, что остров назвали Авророй из-за сияния, и мне к этому добавить больше нечего. – Он взглянул на часы и повернулся к Джейми и Талии. – Мне кажется, нам пора на Большую землю. Вы готовы? – Скай, ничего, если мы вас тут одну оставим? – спрашивает меня моя помощница. – Конечно. Что со мной может случиться? Я же здесь первую ночь одна провела и ничего – выжила. Талия кивает. – Подождите меня минуточку, – просит она Фишера. – Я только соберу свои рабочие блокноты. – А я пойду возьму бумажник и дождевик надену. Вдруг на обратном пути волны поднимутся, – говорит Джейми. – А разве надвигается шторм? – забеспокоилась я. У нас с Джейми так мало опыта с моторкой, что мне страшно, что он начнет рисковать. – Нет, все приборы показывают штиль, – уверенно отвечает Джейми. – Никакой опасности наши данные не предвещают. – Вот и хорошо. Значит, с лодкой вы справитесь. Джейми посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать. Но потом передумал. – Но дождевик я все равно на всякий случай надену, – бросает он уже с лестницы. – Какой там у скаутов девиз? Кажется, «Будь готов»? Правда, я в скаутах никогда не был. Меня за хулиганство не взяли. Я улыбаюсь: – Вот в это я охотно верю. «В отличие от всего того, о чем здесь сегодня шла речь». Глава 13 «Наконец-то все оставили меня в покое», – думаю я. Я уже успела принять пенную ванну и теперь с ногами на диване устроилась в нашей смотровой башне. Не спеша жую свой обед – несколько незатейливых, но вкусных тостов с сыром – и слушаю ласковый плеск волн о скалы у подножья острова. Как же мне этого не хватало: остаться одной, чтоб никто не отвлекал, никто рядом со мной не трепался, никто не задавал мне вопросов, чтоб в мой мозг не поступало никаких сигналов, а моему телу ничто не мешало вот так расслабиться. Собаки накормлены и, довольные, свернулись калачиком вместе в углу комнаты; я уже в пижаме, мне удобно и уютно. Покончив с тостами, отставляю тарелку на журнальный столик, беру чашку с горячим шоколадом, делаю глоток – так умиротворенно я уже давно себя не чувствовала. Вот и шоколад весь выпит. Ставлю чашку рядом с тарелкой, опускаюсь на диван и закрываю глаза. Внизу ритмично перекатываются волны, их шелест, похожий на мелодию, записанную мной для медитации, быстро меня убаюкивает и погружает в состояние полного покоя. Это меня не беспокоит: я знаю, что здесь не засну. Чтобы в такую рань я могла полностью отключиться, мне обычно требуется или сильное снотворное, или несколько таблеток какого-нибудь антигистамина. Но все-таки я заснула, причем заснула довольно быстро. Поэтому, когда Фиц тыкается в меня носом и будит, я вскакиваю, не понимая, где нахожусь. – Так бы сразу и сказал, что мы на острове, – говорю я стоящему рядом с диваном обескураженному псу. – Я об этом совсем забыла. Чтобы как следует проснуться, опускаю ноги на пол, а собаку сажаю к себе на колени. – Постой-ка, а где Комета? – спрашиваю я его, не увидев никого в ее корзинке. Фиц спрыгивает с моих колен и бежит к лестнице. – Она внизу? Просится выйти? Иду за Фицем и уже начинаю спускаться, как вдруг до меня доходит, что снаружи свистит и воет ветер. До того как я заснула, ветра практически не было (так, ласковый бриз – не больше), а сейчас шквальные порывы ударяют в стену дома, а внизу о скалы с грохотом бьются волны. – Похоже на шторм, – говорю я Фицу и тут слышу, что Комета лает в прихожей и скребется во входную дверь. – Иду, Комета, иду, – кричу я ей, спускаясь вниз так быстро, как только позволяют мои одеревеневшие мышцы. Подхожу к двери – она дрожит и скрипит под напором очередного порыва ветра. «Вот это да! Чуть ли не ураган!» – глажу Комету и тут вспоминаю про Джейми и лодку. – Боже мой! В такую погоду он, надеюсь, остался в городе». Комета скулит и опять царапает дверь. Внезапно все кусочки пазла складываются, и у меня замирает сердце, потому что я наконец понимаю, что случилось. Фиц отлично во всем разбирается и, если я сплю, никогда меня не будит. Но ведь сейчас меня поднял именно он. Он наверняка беспокоился за свою подружку, которая выходит из себя у двери. А Комета, в свою очередь, сходит с ума, волнуясь за Джейми. «Нет, конечно же, он в такую погоду в море не выйдет, – безуспешно успокаиваю я себя. – Пока не кончится шторм, он наверняка останется в городе». Мой телефон заряжается в спальне. – Подожди, Комета. Подожди, я схожу за телефоном. Взгляд Кометы провожает меня в спальню. Хватаю телефон. Набираю номер Джейми. Мне отвечает голос автоответчика, и я сразу даю отбой. Звоню Фишеру – результат тот же. «Черт возьми!» – смотрю на часы и вижу, что потеряла счет времени – уже четверть двенадцатого. Если Джейми собирался вернуться на лодке, он, конечно же, давно вышел из гавани. А может… Может из-за погоды он все-таки решил посидеть в пабе подольше? Снова набираю его номер, иду в прихожую – Комета там вне себя, ее надо успокоить. Снова – автоответчик. – Джейми, ты, наверное, и сам уже знаешь: вокруг острова страшный шторм. В Сент-Феликсе, наверное, тоже. Пока он не кончится, ни в коем случае не пытайся вернуться. Это опасно. – Я на секунду останавливаюсь. – Если получишь это послание прежде, чем выйдешь из гавани, пожалуйста, позвони. Комета очень о тебе беспокоится. – Поколебавшись, я быстро добавляю: – И я тоже. Я вешаю трубку. Комета, конечно же, в доме не успокоится – ее надо вывести. – Ладно, девочка, пойдем посмотрим. Натягиваю свой желтый макинтош. Когда Джейми его в первый раз увидел, страшно над ним потешался: мол, ты в нем настоящая морячка. Надеваю шапку и туристские ботинки, на Фице и Комете застегиваю упряжи и беру их на поводок. Комете говорю строго: – Ни в коем случае не вздумай теперь тянуть! Ты меня поняла? Она смотрит на меня, будто хочет сказать: – Что ты суетишься? Открывай дверь да пойдем скорее. – Я кому говорю, не смей тянуть. Не то сразу вернемся и Джейми не найдем! Услышав имя Джейми, Комета склоняет голову набок. И, к моему удивлению, сразу отходит и спокойно садится в стороне, чтобы я могла открыть дверь. – Молодец, хорошая собака, пошли искать твоего хозяина. Прежде чем выйти, затягиваю тесемки капюшона. Не сделай я этого, шапку обязательно снесет ветром. Наконец мы готовы. Кладу ключ в карман, открываю дверь, и мы выходим. Порыв ветра тут же чуть не сбивает меня с ног. Нам с Кометой еще удается кое-как устоять, но Фица повалило-таки на землю. Хватаю его на руки, изо всех сил прижимаю к себе, и мы с Кометой шаг за шагом отходим от дома. От фонарей и прожекторов, какие устанавливают на маяках и которые стоят у нас возле приборов наружного наблюдения, вокруг дома довольно светло. Тропинку, идущую по берегу острова, различить нетрудно, но что происходит в море, совсем не видно. Я пытаюсь сказать собакам, что дело обстоит куда хуже, чем я думала, и что шторм, кажется, перевалил за десять баллов, но ветер затыкает мне рот. Стоит нам остановиться, Комета с надеждой смотрит в темноту, стараясь понять, где Джейми, но ни я, ни она ничего не видим. Обе мы слышим только рев огромных волн, разбивающихся о скалы вокруг острова. «Где ты, Джейми? – С каждой минутой сердце обрывается у меня все больше и больше. – Боже, сделай так, чтобы он остался в пабе, чтоб решил пропустить еще по одной». Фиц дрожит у меня на руках, дождь поливает нас как из ведра. – Пойдем-ка мы лучше назад, – говорю я собакам. – Здесь мы Джейми все равно не поможем. Насквозь промокшая Комета уныло смотрит на меня. – Пойдем-пойдем, – тяну я ее за поводок. – В доме от нас будет больше пользы. С несчастным видом она плетется за мной обратно. Мы входим, оставив шторм за порогом. Снимаю дождевик, шапку и ботинки, наскоро вытираю собак, проверяю телефон – никаких звонков, никаких сообщений – и хожу по кухне из угла в угол, жду, пока закипит чайник. Чтоб согреться, завариваю себе чай в чашке и несу его наверх в башню. Фиц с Кометой остаются ждать Джейми у двери. Сидя за рабочим столом, пристально смотрю в окно. Даже отсюда мне слышно вой ветра и грохот бьющихся о скалы волн. На крыше дома установлен прожектор, так что дом на острове видно и с моря, и из города, но мой радиус наблюдения не больше двадцати пяти – тридцати метров от берега острова. А из-за стены дождя и закрывших все небо штормовых туч я и вовсе ничего не могу разглядеть. Проверяю приборы: данные полностью соответствуют происходящему за окном. Почему же мы не смогли предсказать шторм? Джейми до отъезда сказал мне, что его ничто не предвещало. Может быть, он ошибся? Быстро проверяю его записи, распечатанные им в конце дежурства. Все правильно, и, согласно показателям, никакого шторма быть не должно. Но разве такое возможно? Если сейчас приборы работают без перебоя и точно регистрируют нынешнюю ситуацию, как случилось, что несколько часов назад они не зафиксировали признаков приближающейся бури? Словно шторм пришел ниоткуда. Вдруг дребезжит телефон. Я вздрагиваю от неожиданности. Это Фишер. – Скай, простите за поздний звонок. Собирался ложиться, проверил телефон и заметил, что вы звонили около часа назад.