– Не надо. Они здесь отлично устроились. Вы уйдете, я им налью воды. Джейми кивает и в очередной раз направляется из гавани в город. Пока его нет, из бутылки, которую мы взяли с собой специально для собак, наливаю им в миску воды, и они благодарно ее лакают. Попив, Комета усаживается возле меня, а Фиц прыгает ко мне на колени, и я извиняюсь: – Вот и вам приходится из-за нас ждать. Но застрять здесь никому не хотелось, а мне – меньше всего. Пишу Талии сообщение, объясняю ей, что случилось. Она отвечает, что на острове все в порядке и беспокоиться не о чем. Собираюсь снова ей написать, попросить приехать за нами на джипе, когда море уйдет во время отлива, но тут вспоминаю, как она говорила, что еще не сдала экзамен по вождению. Выходит, выбора у нас нет – придется идти пешком, а потом, пока не начнется прилив, опять возвращаться сюда за лодкой. – Не везет, да и только, – жалуюсь я собакам. – Придется впредь быть осторожней. Меня беспокоит не только неприятная перспектива оставить здесь лодку и тащиться пешком на остров. Я чувствую, что уже превысила ту нагрузку, с которой могу справиться; все признаки этого налицо. Если срочно как следует не отдохнуть, моя слабость скоро перейдет в настоящее истощение. Джейми уже заметил, какая я бледная, а сама я слышу, что голос у меня стал слабее и тише. Того и гляди начнет заплетаться язык – поди потом попробуй объяснить толком отчего. Закрываю глаза и откидываю голову к каменной стене; надеюсь, что несколько минут в тишине и покое помогут и мне удастся не развалиться окончательно. – Привет-привет! Что вы здесь делаете? Открываю глаза. Передо мной стоит Фишер. – Фишер! Здравствуйте! – Хотя на мне солнечные очки, я щурюсь от яркого света. Вот и еще один симптом: свет режет глаза. Собаки, радостно приветствуя Фишера, виляют хвостами, а он их гладит – сразу обеих. – Жду Джейми. Фишер перевел взгляд вниз на «Дорис»: – Вы знаете, что начался отлив? – Увы, знаем. Пропустили последнюю возможность уплыть отсюда. И теперь застряли – ждем, когда по мосткам сможем пешком вернуться. – Вас подбросить? Мой «Ленд Ровер» неподалеку, а смену в замке я только что закончил. – Правда? Подбросите? – Я обрадовалась и сразу выпрямилась. – Вы нас очень выручите. – Чего не сделаешь для капитана Скай! Если вы с Джейми оба здесь, значит… – Да, Талия на острове. Уверена, она вам обрадуется. – Да-а-а… Увидеть ее – это еще один плюс. – Фишер краснеет и торопливо добавляет: – Только не думайте, что я предложил вас отвезти лишь ради этого. – Что вы, мне бы и в голову не пришло, – улыбаюсь я. Джейми возвращается, и, дожидаясь, когда вода уйдет с мостков, прямо на скамейке мы втроем едим поздний ланч. С Фишером ехать на остров можно много раньше, чем отправляться пешком. Большой «Ленд Ровер» пройдет и по мелкой воде, а самим нам бы пришлось дожидаться, пока камни мостков высохнут: по мокрым камням, да еще с полными сумками продуктов и двумя собаками, ноги бы только и делали, что разъезжались. Талия нас ждет. Втихаря я ей написала, что Фишер привезет нас раньше, чем мы думали. Теперь, как я и ожидала, она встречает нас на пристани; веселая и бодрая, она чуть не подпрыгивает на месте, как красно-белые буйки в гавани Сент-Феликса. Рядом с ней я чувствую себя просто скомканным бумажным пакетом из-под жареной рыбы с картошкой, которыми полны все городские урны. – Привет! – жизнерадостно кричит Талия, когда мы вылезаем из машины. – Я слышала, ты, Фишер, спас моих друзей от неминуемой гибели? – Какой там «спас», – как всегда сдержанно отнекивается Фишер. – Я же говорил капитану Скай, что мне всегда можно позвонить, если что надо. Мы с Джейми понимающе переглядываемся поверх капота. – А пакеты с продуктами супермены носят? – спрашивает Джейми. – Фишер, у вас в багажнике их много – мне одному все в дом не унести. – Не беспокойтесь, я сама возьму. – Я направляюсь к багажнику. – Незачем вам продукты таскать. Идите отдохните. Смотрите, на кого вы похожи! Как бы мне ни нравилось, когда женщины падают к моим ногам, для вас я готов сделать исключение. – Скай! Боже мой! На вас лица нет! – Оторвав глаза от Фишера, Талия бросила взгляд на меня. – Вы что, снова в обморок упали? – Нет, я немного устала, только и всего. Я сейчас отдохну, и все будет в порядке. Вот только сначала с собаками разберусь и посмотрю на станции, что без нас происходило. – Ни с чем вы разбираться не будете и ни на что не посмотрите. Немедленно в кровать! – вдруг командует Джейми. – И что, вы это опять без всяких намеков? – У меня откуда-то взялись силы улыбнуться. – Какое разочарование! Глава 12 Я проснулась далеко за полдень, но лучше мне ничуть не стало. Ничего нового в этом нет: сон редко приносит мне облегчение – преодолеть усталость помогает только длительный отдых. Лежу в постели и смотрю в потолок. Мое состояние становится всем заметно. Они уже видят, что у меня какие-то проблемы, а этого мне совсем не нужно. Я хочу быть как все. Но разве я такая как все? Нет, копни поглубже – и я другая. Я инвалид. Р-р-р-р! Ненавижу признаваться в этом даже себе самой. Но это факт, и, увы, от него никуда не денешься. Болезнь все время сидит во мне, скрывается и, готовая вырваться наружу, поджидает, когда я ослабею. Она чудовище внутри меня: пропусти момент, дай ему волю – его никакими силами долго не обуздаешь. Все, казалось бы, очень просто: надо только беречь энергию, и чудовище останется под контролем. Вроде бы здесь нет ничего особенного, пока не понимаешь, что каждое твое действие – это расход энергии. Стоит утром открыть глаза – сразу начинаешь ее тратить и не перестаешь, пока снова не заснешь. Даже сейчас я всего-навсего думаю, лежа в постели, а мой мозг уже сжигает ее запасы. Объясняя мое состояние тем, кто хоть немного хочет его понять, я сравниваю его с испорченной батарейкой, которую надо постоянно подзаряжать. Людей это сначала обескураживает, но в конце концов они понимают. «Похоже, что в моей батарейке заряд совсем на исходе, – думаю я. – Надо что-то предпринимать, и делать это необходимо срочно, иначе мне несдобровать». От яркого послеполуденного солнца меня защищают плотно задернутые шторы; я лежу в мягком полумраке своей спальни и пытаюсь убедить себя в том, что сейчас все совсем не так уж и плохо. Когда в прошлый раз мое чудовище вырвалось на свободу, оно разбушевалось куда сильнее, и взять его под контроль было гораздо сложнее. Сейчас я, по крайней мере, мечтаю о том, чтобы у меня была хоть какая-то жизнь – тогда мне жить вообще не хотелось. Так ли иначе, если я не хочу, чтобы мое тайное чудовище обнаружили посторонние, пора стать осторожней. Пора начать себя ограничивать, начать соразмерять свои силы; этому монстру надо перекрыть все ходы-выходы, чтобы он снова мной не завладел, чтоб не разрушил то, что я здесь создала. «Соразмерять свои силы»… Я вздыхаю. Проще сказать, чем сделать. Мой доктор мне без конца повторял: «Просто делай только то, на что тебе хватает сил, и останавливайся, не дожидаясь, чтоб они иссякли». Но здесь столько работы; люди, приборы, погода – все требует моего внимания, и пойти полежать каждый раз, как это необходимо, нет никакой возможности. И все равно, если не хочу оказаться прикованной к постели двадцать четыре часа в сутки, если не хочу целыми днями валяться взаперти в темной комнате, не в состоянии ни поесть, ни помыться самостоятельно, именно это я и буду делать. Иначе никакого волшебного лекарства, никакого другого спасения от моего чудовища нет. От монстра по имени «миалгический энцефаломиелит» выписывают только одно лекарство: «соразмеряй свои силы». Так что всеми правдами и неправдами я должна придумать, как это делать. Пытаюсь представить себе, что сказали бы Талия и Джейми, узнав о моей болезни. Талия бы сочувствовала и поддерживала, а Джейми бы, как всегда и во всем, скорее всего, нашел бы в ней что-то смешное. В общем-то, меня это вполне устраивает. Ненавижу, когда вокруг меня начинают суетиться. Но рассказать я им все равно ничего не могу. Они узнают – начнут ко мне как-нибудь особенно относиться, а я никакого особенного отношения к себе не хочу. Я хочу быть как все. Джек сказал, что я не смогу по-настоящему жить дальше, пока не признаю и не приму свое новое состояние. Но сделать это я еще не готова. По крайней мере сейчас. Лежа в кровати, несколько раз осторожно потягиваюсь, чтобы расслабить ноющие мышцы; потом встаю, раздвигаю шторы и удивляюсь: уже начался прилив. Видно, я спала дольше, чем мне казалось. Иду в кухню за стаканом воды, а потом медленно взбираюсь наверх посмотреть, что происходит в нашей смотровой башне. – А вот и наш Рип Ван Винкль, – приветствует меня сидящий за рабочим столом Джейми. – Ну что, вам лучше? Комета лениво взмахнула хвостом в своей корзинке, зато Фиц бросается мне навстречу. Хвостом он виляет так, что тот вот-вот оторвется. Приходится взять моего любимца на руки и покрепче прижать к себе. – А где Талия и Фишер? – спрашиваю я, глядя по сторонам. Джейми подмигивает: – Пошли прогуляться. Здесь, конечно, далеко не уйдешь, но, думаю, они и без прогулки нашли себе какое-нибудь развлечение. Я решаю обойтись без иронических комментариев и просто соглашаюсь: – Скорее всего, нашли. Кажется, прилив уже начинался. Фишер все еще собирается отвезти нас в гавань? Нам ведь нужно забрать «Дорис». – Собирается. Я сказал ему, что сам за ней съезжу. Мы с ним поедем, а пока еще мелко и обратно плыть нельзя, выпьем в пабе пива. – Ничего другого я от вас и не ожидала. – Опускаю Фица на пол и подхожу к рабочему столу. – А вы после пива с лодкой самостоятельно справитесь? – Справлюсь, не беспокойтесь, капитан. Я больше одной кружки пить не буду. Обещаю, – козыряет мне Джейми. Заглядываю ему через плечо на экран ноутбука. – Что-нибудь интересное за окном видели? – Не-е-е, ничего особенного. – Джейми поспешно закрывает крышку. – Хотя было одно довольно любопытное облако. – Правда? – Я навострила уши. – Какого типа?