— Гораздо лучше. — Во славу Луны! Разговор с девушками выдался и вправду очень интересный и местами неожиданный. Когда приблизились к тому месту, откуда, согласно посланию, мне предстояло идти одной, я даже пожалела, что придется его прервать. — Джейси, милая, — улыбнулась я и зябко повела плечами, — так и тянет свежестью. Не будешь ли ты так добра принести мне шаль из моих покоев. Голубую, расшитую зелеными листьями. Волчицы окинули меня взглядом. Для прогулки я действительно выбрала чересчур легкое платье, практически без рукавов, и проигнорировала перчатки (в этом также заключалась часть плана), поэтому просьба подозрительной не выглядела. Стоило Джейси унестись, словно она решила соревноваться с ветром, как я, охая и ахая, сетуя на свою неуклюжесть и забывчивость, стала просить Эльзу бежать за кузиной и принести мне перчатки. Прежде чем исполнить мою просьбу, Эльза покосилась на Аделу, которая, хоть и находилась в отдалении, не сводила с нас глаз. Я же, бросив взгляд на основательно заросшую живую изгородь, поняла: здесь я как на ладони, но там, за кустарником, может скрываться кто угодно, и Аделе и в голову не придет проверить неладное, пока я у нее на виду. Эльза унеслась за перчатками, я неспешной походкой продолжила двигаться по аллее. Вскоре из-за кустов раздалось тихое: — Отлично, герцогиня. — Я вздрогнула, голос был женским. — Идите мимо, не оборачивайтесь. Я последовала за голосом, надеясь, что с такого расстояния Адела не углядит, как трясутся руки и нервно вздымается грудь. — Спокойно, герцогиня, — прощебетали из-за изгороди. — Вы все делаете правильно. — А нюх? — вырвалось у меня. Дальше постаралась говорить, не шевеля губами. — У волков отличный нюх. За изгородью засмеялись. Словно серебряные колокольчики зазвенели в воздухе. — Звериное чутье можно обмануть, герцогиня. Как и глаза. Чуть-чуть магии… и вуаля! Я захлопала ресницами. Одно дело — бытовые заклинания, которые можно купить в любой алхимической лавке: все эти магические осветительные мотыльки, заклинания холода для поддержания льда в ледниках и погребах, заклинания очистки воды и многие другие, полезные, без которых просто никак не обойтись. И другое дело — высшая магия: ментальная, магия личин, магия иллюзий — та, что позволяет влиять на сознание живых существ, она принадлежит Церкви! Только священники могут пользоваться ею на благо всех живых существ! Только посланникам Богини разрешено воздействовать на чужой разум. А обмануть чутье оборотней без магии невозможно… Все это пронеслось в голове за несколько мгновений. И результатом размышлений стало зарождающееся чувство тревоги. Кто там — за изгородью? Что ей от меня надо? Что вообще им всем от меня надо?! Женщина, которая шла в ногу со мной со стороны заброшенной части сада, откуда можно пробраться в лес, не чувствовала моих терзаний и продолжала: — Как только приблизимся к повороту — вы на миг укроетесь от глаз волчицы. Протянете руку и возьмете то, что я дам вам. Спрячете сверток под платьем. Ознакомиться с содержимым советую как можно скорее. В ваших интересах покинуть это место, пока Зверя… отвлекают. Его не так просто обмануть, как его стаю, — мне показалось, в голосе женщины прозвучала то ли досада, то ли презрение, — но все же можно… Впрочем, лучше не заходить так далеко. Вам лучше быть как можно дальше отсюда уже сегодня. С каждым шагом ноги все больше слабели. Поворот приближался… Достаточно будет протянуть руку — и я получу ключ к свободе. И вместе с этим тревога все сильнее сжимала сердце. Кто там? С той стороны изгороди? Откуда я знаю, что ей можно доверять? — Вы не сомневаетесь, что я слово в слово последую вашим указаниям, не так ли? — спросила я на удивление ровным тоном. Внутри, казалось, подступающая паника рвет все на части, внешне я оставалась удивительно спокойной. Там, за изгородью, ощутимо напряглись. Раздался несколько наигранный смех. — Оставьте, герцогиня, ваше недоверие. — А почему я должна верить вам? — Потому что, — раздалось из-за кустарника. — Я предоставлю вам такие доказательства, что я ваш друг, в которых у вас не будет ни малейших сомнений. — Не уверена, — парировала я. — Все вокруг только и твердят, что мои друзья и желают мне добра. И знаете, свободный народ пока не сделал мне ничего дурного. Хотя Могли. Особенно учитывая то, что у них нет никаких причин любить людей. За изгородью засмеялись. — Вот как? Ничего дурного, герцогиня? — отсмеявшись, проговорила женщина. — Окститесь! Вы отданы Зверю! Вы принадлежите чудовищу! Рассказать вам, что он делает с отданными ему женщинами? Что он сделает с вами? — Замолчите! В ответ раздался нервный смех. — А жаль. Я могла бы открыть вам глаза. — Кто вы? — Бывшая пленница этого замка, — раздалось в ответ. — Такая же несчастная, как и вы. Но я смогла сбежать и вернуться к людям. И могу помочь вам. Поворот приближался. В висках пульсировали слова незнакомки о том, что Зверь делает с принадлежащими ему женщинами… Но что-то не сходилось. Что? — Я не заметила, что здешние волчицы несчастны, — вырвалось у меня, прежде чем я успела додумать. — Как-то они подозрительно веселы и подозрительно преданны… чудовищу. В ответ зацокали языком. — Не забывайте, герцогиня, что все они — звери. Стая. Вы никогда не станете одной из них. Зато можете узнать, как обращаются звери с человеческими женщинами. Да, вы правы. Им не за что нас любить. И вы можете вскоре узнать, каково это, — голос женщины дрогнул. — Уверяю, мы не предназначены для их дикой, животной похоти… Мне показалось, или незнакомка сдерживает рыдания? Перед глазами вдруг встало лицо Грэста. Его уверенные прикосновения. Давящий взгляд. Так и разящий от него запах вожделения. Если бы не Рив тогда… Если бы не другие волки… Богиня, что бы со мной было! На миг на месте Грэста представился Зверь… И щеки вспыхнули, ноги подкосились. Если Грэсту я могла как-то противостоять — где-то недалеко, буквально на подступах были те, кто мог меня защитить. То здесь, в его замке, среди его свиты — без шансов. Он слишком силен. Слишком огромен. Как она сказала — человеческие женщины не предназначены для утоления похоти зверей? Меня затрясло. И все же я осмелилась сказать: — Почему я должна вам верить? — Протяните руку, герцогиня, быстро. Вот так. Скоро вы убедитесь в моей искренности и чистоте намерений. В руку лег увесистый бумажный сверток. Плоский, такие обычно бывают, когда отправляешь десять писем одновременно. Сургучная печать царапнула пальцы. Я скосила глаза на желтую бумагу. И чуть не выпустила конверт из рук. Буквы на нем… Были написаны маминым почерком. * * * Трясущимися руками я спрятала сверток за пазуху. И вовремя: прибежали, запыхавшись, Джейси и Эльза. Сама не понимая, как помогает мне, Джейси заботливо укутала мне плечи шалью, и я чуть распрямила их, понимая, что теперь сверток не столь явно выпирает из-под платья. Кивнув, приняла из рук Эльзы перчатки. Оглядевшись, я устремилась к беседке с ажурными стенками, увитой плющом. Я специально выбрала ту, что просматривается со всех сторон. Так Адела и остальные соглядатаи будут видеть, что я на виду, а плющ скроет от посторонних глаз то, что хотелось бы скрыть. Усевшись на удобной скамье, попросила девушек на этот раз принести мне писчую бумагу из опочивальни, пустой альбом оттуда же и перо с чернильницей. После чего попросила оставить меня одну. Мол, хотелось бы подумать и порисовать в одиночестве. Волчицы хоть и были разочарованы тем, что наш разговор оказался куда короче, чем им бы хотелось, мое резонное замечание, что в следующий раз Адела с куда большим доверием отнесется к нашим беседам, подействовало. Притащив еще кофейник со сладкими крендельками и блюдо с нарезанными фруктами, меня наконец оставили одну. Какое-то время я прихлебывала из чашки, едва ли ощущая вкус. Ветерок трепал волосы, доносил запахи пионов и других цветов. Тишина стояла такая, что я слышала, как гудят пчелы и шмели. В беседку залетела стрекоза с зелеными крылышками и какое-то время ползала по столу, потом снова улетела по своим делам. Прикасаться к конверту, подписанному маминым почерком, было отчего-то невероятно тревожно. Мама исчезла почти год назад, тела ее не нашли, но все были уверены, что герцогиня Альбето с камеристкой стали добычей диких зверей. Велось много разговоров об оборотнях, которые прорываются через границу. И я не знала, что думать. Каким из слухов верить. Чего-то во всем этом недоставало… И это что-то сейчас покоится у меня за пазухой. Сейчас опущу пальцы за ворот, извлеку конверт, расположив его на альбомных страницах, распакую и узнаю… узнаю что-то, предназначенное только мне. Потому что, прежде чем сунуть конверт за пазуху, отчетливо разглядела на нем свое имя. Осторожно оглянувшись по сторонам, я извлекла конверт наружу. Он снова показался плотным, словно туда положили сразу десять писем. Эта странность вскоре объяснилась: из большого конверта выпал еще один — из магической церковной бумаги с фиолетовыми вензелями. А еще из конверта выпал листок. Исписанный маминым почерком. Глава 5 Дорогая моя девочка! Моя милая маленькая Эя!