— Можешь не откровенничать, если трудно. — Если хочешь разведать мои секреты, сейчас самое время. Я сама уязвимость. — Я не могу не думать, что ты ведешь двойную игру и водишь меня за нос. — Я тоже осторожна. Кто знает, что у тебя на уме. — Кто такая Адрэана? — спрашиваю после долгой паузы. — Та самая, из-за которой он поссорился с семьей? Не знал, что Эмаймон способен на чувства. — Люди не рождаются черствыми. — Как я понял из вашей любезной беседы, ты знала с самого начала. Но откуда? Слух пополз недавно. — Он сам иногда говорил намеками, а от его отца я узнала точно: имя, год и как все было. История стара как мир, как Эмай выразился. Он знал, что это закончится плачевно, и признался родителям, что сбежит с ней на ее земли. Он им доверился. — А они узнали их место встречи и поймали с поличным. — Только подстроили так, что на месте Эмая оказался его друг. — Могли бы найти другого несчастного. Это слишком жестоко. Люди не рождаются черствыми, у каждого свой переломный момент. Кто-то проглотит обиду, кто-то вовремя остановится, кто-то пронесет боль до конца, отравляя всех и все. Они считают прошлое оправданием, но хуже всего то, что и другие могут их пожалеть. — Он не оставил других наследников? — спрашиваю. — Эмай не привязался ни к женщинам, ни к их детям. Он толком не запоминал их. — Но кто-то может заявить о правах на трон. — Как они что-то докажут? Вновь повисает молчание, в этот раз она первая подает голос. — Ты когда-нибудь уступал мне на тренировках? — спрашивает со слабой улыбкой. — Правда интересно. — Нет, ты выигрывала честно. Я до сих пор не так хорош в ближнем бою. — Я вспоминаю, как меня схватили под землей совсем недавно. — У тебя меткий удар, но плохая координация. Ты слишком много думаешь, прежде чем действовать. А у Харэна как с этим? Ведь все еще тренируешь его? — Он прирожденный лучник. В поединках у него пока мало опыта… Куда именно он его полоснул? — В плечо. Глубоко, но не смертельно. — Разве у него не отобрали кинжал? — Я принесла в темницу его вещи, добыла ключ, но нас поймали. Харэн защищался, ранил его. Я прошептала, где выход в горы, пока мне не закрыли рот. — Ты пошла на риск. Но зачем? — Нужно было остановить это безумие. У Адаса мало воинов, мы не готовы к конфликту. Если Эмай убил бы королеву и наследника, Инэм принял бы вызов. Разве нет? — Ты права. — И ты бы возглавил инэмскую армию. А теперь мы союзники, надеюсь? — Тэта протягивает мне руку. Пальцы без ногтей теперь обмотаны бинтами. — Не меня надо спрашивать. Я всего лишь советник. — Она разве в одиночку принимает решения? Не скромничай, твое мнение многого значит. — Надеюсь, союзники. — Я отвечаю на рукопожатие, но лишь слегка касаюсь ее пальцев, боясь причинить боль. — Это он? — Да. Но я могу соврать и сказать всем, что сделала это сама, пока убивалась по Нейману. — Я боюсь, правду трудно будет скрыть. Границы Инэма закрыты, Харэна не видели пять дней, нас нет уже третий. — Адас не выдвинет обвинение, этого должно быть достаточно. Тех, кто готов защищать Эмая, можно пересчитать по пальцам. Через какое-то время все уймется. — Через два года Эллоэт получит в наследство трон. Не хотелось бы, чтобы она поверила слухам. — Мы сделаем все возможное, чтобы избежать войны. *** Вид у Ларрэт нездоровый. Такое ощущение, что она еле стоит на ногах и от волнения с трудом сможет связать пару слов. При этом, несмотря на слабость, она готова наброситься и растерзать любого, кто сообщит ей плохую новость. — Все хорошо, — говорю. — С Харэном все в порядке. — Он здесь? — Ларрэт рассматривает кабинет, замечает за столом Тэту, приоткрывает рот и смотрит на меня вопросительно. — Нет, но в безопасном месте. Эмаймон мертв, он больше не угроза. — Ее глаза округляются. — Вас не видели? — спрашиваю у трех сопровождающих ее стражников. — Не видели, господин, — отзывается один из них, тоже потрясенный новостью. — Нас повели обходным путем. — Отлично. Вы останетесь здесь, а мы с госпожой пойдем за королевичем. В Инэм отправимся тем же маршрутом. — Да, да… — Ларрэт хватает меня за локоть. — Идем скорее. — Я отведу вас к тайному ходу, — говорит Тэта. — Он ведет в горы. Думаю, не заблудитесь. — Вен, ты что, спрятал его… там? Без еды, воды, одного… — Нет. Я оставил ее у старухи-отшельницы. — Ты доверил его незнакомке?! — Расскажу в дороге. Мы идем по тоннелю вдвоем. Я держу фонарь и стараюсь как можно меньше думать, что увижу ее снова. Скоро все закончится, мы вернемся домой, но что я буду делать, зная, что видел родную мать? Где-то неподалеку от нее могила Мерт. Я давно мог ее отыскать, но не хотел, не решался, боялся столкнуться с родителями. — Долго еще? — Ларрэт идет слишком быстро, я едва поспеваю. — Не знаю. — Мой мальчик… Как он там. Чего же он натерпелся! И ты оставил его в таком состоянии с какой-то непонятной старухой. — Я должен был пойти за тобой. — Вернулся бы с ним в замок, а я сама как-нибудь. — Не говори глупостей. Все же хорошо кончилось. — Да, конечно! Что вы сделали с Эмаймоном? — Официально он умер своей смертью. — А на самом деле? Нас обвинят в покушении. — Тэта позаботится. О похищении наследника никто не узнал, это главное. — В Инэме небось обсуждают, куда мы все делись. Да черт с ним! Что за отшельница? Что ты о ней знаешь? Почему она живет в горах? Говоришь, старуха. Ее изгнали? — Долгая история. — Расскажи, пока есть время. — Она живет рядом с могилой дочери. — У нее никого нет? — Были родители, любовник-чужеземец, сын и дочь. Все умерли. Ларрэт замедляет шаг и оборачивается. — Могила сына тоже рядом?