— Поймите уже, он наш враг!.. — Где предводитель? — кричат из толпы. — Сколько лет скрывается! Пора! Существует ли он на самом деле, или это всего лишь легенда, а беспорядки возникают сами собой — никто не знает. Если существует, то понятное дело, чего ждет. Пока дозорные подчиняются Эмаймону, ему опасно разглашать свое имя, и он действует через доверенных людей. Если бы я знал его лично, я бы подал знак, что то самое время наступило. Или он начнет действовать, или его место займет кто-то другой. В этот раз с опозданием, но дозорные приступают к работе. Они хватают бунтаря за локти под разочарованный вой зевак. Его уводят, люди расступаются, споры медленно угасают, а я думаю о том, как трудно противостоять чему-то в одиночку и как легко — бок о бок с другими. Эмаймону удалось подчинить себе тех, кого мы считали безнадежными. Может быть, мы ошибались, и адасцы — обычные люди, которые хотят жить, а не страдать во имя призрачных идеалов. На самом деле не так трудно удержать народ в повиновении насилием. Но попробуй дать слабину, и от тебя останутся одни косточки. Именно поэтому Эмаймону нужен наш источник. Он хочет показать, что все еще способен на победу, что его еще нужно бояться. Не в этом ли фундаментальная причина всех войн: в страхе короля потерять свое могущество, а значит и умереть? *** Я держу путь туда, куда двигался изначально. Восстание подождет, сперва я должен попробовать решить вопрос миром. Мы с Тэтой давно договорились держать связь через ее служанку. К счастью, сегодня она не с госпожой, и я нахожу ее в городе. — Господин, — шепчет она удивленно, открывая дверь и впуская меня к себе. — Что-то случилось? Что Вы здесь делаете? Вас, надеюсь, никто не видел? — Мне нужно сейчас же встретиться с Тэтой. Девушка меряет меня взглядом. — Это небезопасно. Вас узнают. Вы ведь понимаете, что будет за… это? — Она останавливает взгляд на фальшивой слезе. — Дело срочное, вопрос жизни и смерти. — Хорошо, я попробую помочь, но вряд ли вы сможете встретиться на нейтральной территории. Понимаете, в чем дело, после смерти сына госпожа не выходит из комнаты. Если она покинет замок, пойдут разговоры, что-то заподозрят. — И что предлагаешь? — Я могу проводить Вас к ней через тайный ход. Я медлю с ответом, а служанка не настаивает и не задает никаких вопросов. — В последнее время ты не заметила ничего странного? — спрашиваю. — Когда ты в последний раз была в замке? — Вчера. Ничего, все как всегда. Что могло случиться? На рынке про Харэна или про Ларрэт я тоже ничего не услышал, и это обнадеживает. Такая новость определенно была бы на повестке дня. *** Мы пересекли значительную часть подземного пути. Я несу фонарь, держу сводобную руку возле кинжала и не свожу глаз со своей спутницы. Никто не отменял меры предосторожности. Вдруг она спотыкается и касается меня плечом. Я пытаюсь подхватить ее и нечаянно роняю фонарь. Масло разливается по поверхности, и мы остаемся почти без света. — Ох, извините, — шепчет она. — Но тут недолго осталось, без фонаря справимся. Я шарю по карманам, мне помнится, у меня еще остался флакон с горючим. Но я его не нахожу, и меня осеняет дурная догадка. Я быстро хватаюсь за оружие и делаю шаг назад. — Что такое? — говорит она успокаивающим голосом. А должна была испугаться. — Мы идем? — Что ты задумала? — Я? Вы сами хотели ее увидеть. Всю дорогу мы шли в тишине, поэтому, когда я слышу шаги позади себя, я понимаю, что это засада и что отступать некуда. Я защищаюсь, двоих раню — кого-то из них слишком сильно, и тот падает на землю. Темно, и я не могу оценить количество противников, а на слух ориентируюсь плохо. Слышу только, как мне приказывают сдаться, если я хочу жить. Шагов становится больше, и мне кажется, даже если я перебью всех до последнего, подоспеют другие. Я раню еще одного, но кто-то из этих подонков в итоге ударяет меня чем-то по голове. *** Я просыпаюсь от мерзкого запаха. Я лежу на спине, голова идет кругом, перед глазами плывет. Я осторожно пытаюсь присесть, но от увиденного меня резко бросает назад. Решетка, тесная камера, пахнет кровью и потом. Я пытаюсь подавить панику, вскакиваю с места, бьюсь об железные прутья и взвываю. Мне снится сон, и я снова прислужник? Мерт опять умерла? — Эй, ты чего разорался? — Голос раздается откуда-то слева. — Прямо бык на исполнении последнего долга. — Тэта?.. — Я так понимаю, ты со мной и хотел встретиться. Здравствуй. — Что, черт возьми, происходит? — Извини, Эмма оказалась не такой надежной, как я думала… Не успела тебе сообщить. Как видишь, сама в незавидном положении. — Эмаймон жив? — С чего бы ему умирать? — А хотелось бы, — процеживаю я сквозь зубы. — О, мне тоже! — И какого черта мы в соседних камерах?! Ты его шпионка, да? Пытаешься меня задобрить? — Нет, все просто. Эмай надеется, что я разболтаю тебе кое-что по старой дружбе, а он выпытает это у тебя. Со мной он уже перестарался. — И что он сделал? — А хочешь посмотреть? — Нет. Что ты скрываешь? Ты знаешь, где она? — Я прислоняюсь к решетке. — Почему ты спрашиваешь только про нее? Будь осторожен, не забудь задать ему оба вопроса. — Отвечай, где она! — Тс. Возможно, у Эмая за стеной уши. — Она в безопасности? — В относительной. Тэта спрятала Ларрэт и помогла Харэну покинуть замок, сама же оказалась в немилости мужа, который узнал об этом и жаждет выпытать, где они. Больной головой я пытаюсь думать, что делать дальше, и осматриваю камеру. От давящих стен и высокого потолка бросает в дрожь, и я вспоминаю себя маленьким и беспомощным. Тогда я выкарабкался, чтобы отомстить, теперь я сделаю это ради них. Но как? — Ты давно здесь? — спрашиваю. — Как я, по-твоему, засекла бы время? Полдня, может быть. — И ты не пыталась выбраться? — Тс. Я слышу шаги и инстинктивно пытаюсь нащупать кинжал — его нет на месте. — Это он, — шепчет Тэта. Я пытаюсь ровно дышать, чтобы успокоиться. Не нужно терять голову. — Что ж, значит, вы не дочитали мое письмо, — говорит он вместо приветствия. — Я писал, что не хотел бы тебя видеть, но, признаюсь, безмерно рад встретиться в таких обстоятельствах. — Где они? — Как же хочется наброситься на него, схватить за шкирку и выкинуть с вершины замка. — Сам хочу знать. Спросим у твоей старой подружки? — Он кивает в сторону Тэты. — Милая, ты уже поздоровалась с соседом? Расскажешь нам, где ты их спрятала? — Эмаймон подходит к ее камере, но не вплотную. Она не сможет до него дотянуться, я тоже. — Видишь, человек волнуется. Ну, ладно. Всегда есть способ решить проблему. И ты мне в этом поможешь, — обращается ко мне, — окажешь мне одну услугу. — Размечтался.