Ларрэт сидит за столом и придерживает одной рукой голову, словно отяжелевшую от мыслей. На ее лице сложно прочитать эмоцию и нельзя не заметить усталость. — Харэн, — говорит она, едва взглянув на сына, — заходи, садись. — Я спрашиваю, не нужно ли мне выйти, в ответ она отрицательно качает головой. — Я поговорила с Эрин и ее родителями. Можешь рассчитывать на мое благословение. — Хорошо, мам. — Девочка воспитанная, здоровая, род плодовитый. А с браком медлить не стоит. Хорошо, что она на год тебя старше, очень хорошо… Быстрее созреет. А от тебя, знаешь ли, многого не требуется. — Дай мне хотя бы три года. — Три? Это много. Харэн, ты не единственный в нашем роду, кто женился рано. Мне же не нужно объяснять тебе, что такое долг? — Ее голос тверд и лишен ласки, с которой обычно матери обращаются к своим детям. Мне хочется что-нибудь сделать, чтобы она хотя бы сейчас вела себя иначе, но я молчу. — И я уже разослала приглашения на торжество. — На какое еще торжество? — Ты забыл? Через двадцать дней у тебя, между прочим, важная дата. И невесту твою объявим, и со всеми наместниками как следует познакомишься. И Эмаймон будет, надеюсь. — Я их сто раз видел. — Раньше ты был ребенком. Теперь ты взрослый и должен предстать перед ними, как наследник инэмского престола, как преемник. — И что мне нужно делать? — Как минимум не сидеть с таким унылым лицом. Ты должен вести себя, как будущий король. Только посмей опозорить меня перед гостями. — Ну мам… Можно как-нибудь без этого всего? Тихо, без людей, по-человечески… — Нельзя. Так принято. Все наследники через это проходили. Даже я, а мне даже думать о троне запрещали. — Почему ты не можешь хотя бы раз спросить, чего хочу я? — Потому что это не имеет значения. Буквально только что Харэн жаловался на ее холод, и вот. Что бы Ларрэт ни имела в виду, она задела его достаточно сильно. — Вот как. Значит, не имеет значения? — Ты верно расслышал, не имеет. Ты сделаешь так, как я скажу. — А ты все равно послушай. Ты же любишь, когда тебя не обманывают. Мне не нужна твоя корона. Я не хочу быть таким же, как ты!.. — Он встает и пятится назад, к выходу. — Что ты сказал?.. — Я не хочу быть твоим наследником, — отвечает Харэн более сдержанно, наверное, поняв, что погорячился. — Хочешь отречься от династии? — спрашивает Ларрэт все еще беспристрастно, но я кожей чувствую, что обстановка накалилась до предела. — Я не виноват, что у меня нет братьев или сестер! — Ответь на вопрос. — Хочу. — Как думаешь, что будет, если трон останется без преемника? — Мне все равно. — Ах, все равно. — Она скрывает чувства, но я вижу в ее глазах боль и отчаяние. — А ты обижался, что я назвала тебя эгоистом. Знаешь, мне надоело. — Она тоже встает, опирается ладонями о край стола. — Если ты отречешься от трона, я отрекусь от тебя. — Ларрэт, — шепчу я, хотя раньше я не называл ее по имени при нем. — Вот видишь, — Харэн обращается ко мне, — я был прав. — И выбегает из кабинета. — Я тебя не узнаю, — говорю ей. — Это слишком… — В чем он прав? — Он считает, что ты его не любишь. — Да что он смыслит в любви?.. — Ларрэт говорит сквозь зубы. — Харэн вспыльчивый, он воспримет это слишком близко к сердцу. — Я кладу руки на ее плечи. — Иди за ним. — Нет, я не могу проявить слабость. Я для него все делаю, а он не ценит. Я должна была быть с ним строже с самого начала, чтобы он не вырос таким… Вен, ты вообще слышал? Ему все равно! — Он погорячился. — И я должна за ним бегать? Пусть осознает свою ошибку и сам приходит. — Поговори с ним, скажи, что ты принимаешь его любым. Для него это важнее, чем ты думаешь. — Я полжизни рву себя на части, чтобы сохранить мир и порядок, а ему все равно! — Он хотел задеть тебя. Ты сказала, что его чувства не имеют значения. Он хотел ранить тебя в ответ. — Обиделся, значит? Ишь какой чувствительный. — Иди к нему. — Сам иди, ты лучше справляешься. — Она машет рукой в сторону выхода. — Ему нужна ты, ему тебя не хватает. — Не могу. Оставь меня, я должна остыть. *** Удар дверью, из коридора шум. Я просыпаюсь, вскакиваю с кровати, вылетаю из комнаты, само собой, не переодевшись и едва понимая, что вообще могло случиться посреди ночи. Ларрэт в слезах кричит на Айрона, тот тщетно пытается ее успокоить. Ноги подкашиваются от догадки, что что-то могло случиться с Харэном. Ничто другое не смогло бы вывести ее из себя настолько. — Вен! — она хватает меня за локти. — Его нет!.. Сделай что-нибудь! — Харэн не в своей спальне, — объясняет Айрон. — Я отправил слуг обыскать замок, пока не нашли. Цэккай по всей видимости с ним. — Они могли спуститься в лабиринт. Выход разблокирован? — Нет. — Айрон пожимает плечом. — Черт знает, что хуже: искать их под землей или в городе. — Ты думаешь, он обманул привратников? — спрашивает Ларрэт. — Я узнаю. — Я выхожу из коридора и обращаюсь к первому попавшемуся слуге. — Сейчас же приведи сюда страж ворот! И чтоб без лишнего шума. Харэну запрещено покидать Дворец одному, но он со слугой, и это могло подкупить привратников. К тому же, он мог пообещать им что-нибудь взамен на молчание или пригрозить. — В ваших же интересах рассказать все как есть, — говорю я им. — Господин Венемерт, — кланяется один из них, что помладше, — мы должны были Вам сразу сообщить. — Его Величество приказало молчать, — заступается второй. — Мы не могли ослушаться. К тому же, он был не один… Они ушли недавно. — И вы открыли им ворота ночью?! Вы, черт побери, совсем спятили? — Я прижимаю младшего к стенке, схватив за плечи. — Но ведь не было другого приказа… — Бестолочи! — Я отстраняюсь. — Куда они ушли? Когда вернутся? Вы хоть что-нибудь знаете? — Нет, господин. — Ну и проваливайте к чертям! Чтоб я вас больше не видел. И только посмейте заикнуться, что господин не в замке, если не хотите смерти. Ушли недавно, это обнадеживает. Скорее всего, они в пределах столиц. Надо подумать, как организовать поиски так, чтобы не поползли слухи… Чем больше людей узнают, тем в большей Харэн опасности, но, с другой стороны, так их проще будет найти. — Вен! — Ларрэт бросается мне навстречу. — Они во Дворце, да?