— Нет, наоборот. Я не смог ее простить. По ее вине погибли люди, и чуть не погибла твоя мама. — Как?.. И я рассказываю, как все было. Без подробностей, их не понять двояко. — Вот почему Джэн был трехлапым, — говорит он, выслушав до конца. Джэн прожил до старости, умер своей смертью, зато оставил после себя десятерых здоровых бычат. Харэну было семь, когда это случилось, и это его первая потеря. *** Вечером того же дня я зову Цэккая к себе в кабинет. Он расположен рядом с королевским, по размерам и убранству мало чем ему уступает. — Когда тебя брали в замок, я предупреждал, что одна ошибка — и ты в лучшем случае вернешься в Орден. Кажется, тогда мы друг друга поняли. — Господин, разве я сделал что-то не так? — Цэккай смотрит на меня с настороженностью, но говорит уверенно. — Иначе я не повторял бы дважды. На ваши тренировки я пока закрою глаза… Но о чем вы говорили с господином после обеда? — О помолвке. — И ты, если я расслышал правильно, говорил, что ему не стоит подчиняться королеве, что нужно поступать по-своему. Ты прямо настаивал на этом. — Вы, значит, подслушиваете, а объяснять что-то должен я? Повисает молчание, но я его прерываю: — Во-первых, стены в Алтаре тонкие, будь впредь осторожнее и радуйся, что я спустился один, без королевы. Во-вторых, я к тебе настроен положительно, и с твоей стороны разумно ответить мне тем же, если хочешь остаться в замке. — Пока господин мною доволен, Вы мне ничего не сделаете. — Цэккай смотрит на меня, как на соперника. — Ты ошибаешься. Но давай попробуем по-хорошему. Я тебе не враг. Я понимаю, ты привык к тому, что окружение тебя недолюбливает, и ты видишь врага в каждом, кто к тебе обращается. По-твоему, это разумно? — Я никому не доверяю. — Он сжимает пальцы в кулак. — Я тоже, но это не повод грубить и бросаться на всех подряд. После той драки я с трудом добился, чтобы тебя оставили. Цэккай, ты подаешь большие надежды, и тебе многое сходит с рук. Распорядись этим с умом, пока не переступил черту. — Они сами виноваты. — Да-да, они первые начали — оправдание на все случаи жизни, — я улыбаюсь. — Пойми, инаковость порицается в любом обществе. У тебя два выхода: либо стать частью большинства, либо молчать. В обоих случаях от тебя отстанут. Сопротивляясь, ты вредишь только себе. — Я не собираюсь это терпеть. — Никто не предлагает сидеть сложа руки. Докажи, что ты лучше всех, но без кулаков, а делом. У тебя есть все возможности. И повторюсь: я служу королеве, ты — наследнику. Между нами не может быть войн. Иначе, в интересах же династии, твоя служба закончится довольно скоро. А насчет помолвки… — Я служу господину и защищаю его интересы. Он не хочет жениться. — Служить не значит во всем потакать. Брак для единственного наследника — необходимая мера. Ты должен помочь ему принять этот факт, а не усложнять всем жизнь. И впредь запомни, если господин не прав, и ты с ним соглашаешься, то половина вины ложится на тебя. — Хорошо, я понял. — Имей в виду, что я больше не стану тебя выгораживать. Если понадобится совет, обращайся, но с этого дня все зависит от тебя. — А что насчет наших тренировок? — Одной вам хватило. До поры до времени, пока ты не докажешь свою верность, о них не может быть и речи. — Как прикажете, господин Венемерт. — А теперь можешь идти, свободен. Цэккай ровесник Харэна, но выглядит старше. Должно быть, к своим двенадцати годам он многого натерпелся, а трудности закаляют человека, заставляют взрослеть раньше времени. Примерно таким я его представлял и не ошибся. Уж больно похож он на меня в юности. Я хоть и раньше его понял, что глупо огрызаться на всех подряд, я тоже на каждого смотрел с опаской. Нередко я грубил окружающим, хотя старался сдержать чувства как мог. Помнится, в день моего последнего турнира Дэмьен расспрашивал Крэйна обо мне и назвал меня мальчиком со шрамом. Я был неподалеку, услышал, разгневался, встрял в их диалог и сказал, хмуря брови, что у меня есть имя — Венемерт. Дэмьен тогда улыбнулся и наверняка подумал то же, что я сейчас думаю про Цэккая. Дэмьен не ругал меня за смелость, требовал только честности и верности. Наедине с ним я мог говорить абсолютно открыто, спорить и настаивать на своем. Он доверял мне, но не зарекался, что когда-нибудь увидит во мне угрозу своей власти. И это произошло. На смертном одре он обезумел и проклинал меня, называл предателем, несмотря на то, что я не дал ему повода в себе усомниться. Глава 20. Ссора Кинжал готов. До совершеннолетия остается двадцать дней, но я думаю подарить его раньше — сегодня. — Где ты пропадал опять? — спрашивает Харэн, когда я возвращаюсь из мастерской. — Ну-ка рассказывай, чего я не знаю. Ты нашел себе подружку, да? — Нет, ты бы узнал об этом. И я слишком стар для такого. — По тебе не скажешь, что тебе тридцать три. Просто не говори правду про возраст. — Все и так знают, сколько мне лет. Госпожа уже общались с Эрин? Харэн долго противился, но в итоге махнул рукой и согласился на один из предложенных мною вариантов. Эрин — девочка из хорошей семьи, давно пустившей корни во Дворце. Ее отец отставной стражник с шестым рангом, мой знакомый, а мать работает горничной в доме советника. Помолвка состоится через те же двадцать дней. — Вроде да. — Он пожимает плечами. — Уверен, она тебе понравится. А где Цэккай? — Я его отпустил на денек в город к маме. — Харэн, у меня кое-что для тебя есть. — Я достаю из-под плаща сверток. — Это то, чего ты так долго хотел. Подарок. — Неужели? — В его глазах сияет догадка. — Прям настоящий? — Да. — Я отдаю кинжал ему на руки. — Пусть он служит тебе долгие годы и в нужный момент всегда будет под поясом. — На самом деле, я надеюсь, что Харэну он не пригодится. — Теперь я официально твой ученик? — спрашивает он радостно. Подарок наставника — важная часть посвящения в Орден. — Да. Харэн достает клинок из ножен. Внутри железного футляра, украшенного мелкими изумрудами, острый зуб, длинный и идеально прямой. — С ума сойти! — восклицает он. — Подводный хищник, найден на долине за Цейданом, на месте, где был океан. — Он всегда будет со мной. Спасибо! — Харэн закрывает глаза и слегка склоняет голову, как перед учителем. — Харэн, не надо. Ты можешь кланяться только родителям. — Ты лучше их. Ты единственный знаешь, чего я хочу. А они меня не любят. — Ты не прав. Они были счастливы, когда ты родился. — Маме нужен наследник, а не сын. Она любит меня только тогда, когда довольна мной. А папа вообще вечно занят. — Я не лучше их. Никогда этого не говори. — Ладно. Но ты был бы хорошим отцом. Я отвожу глаза, чтобы Харэн не увидел в них ничего лишнего. ***