— И да, еще нам нужно обсудить границы, — продолжает он. — Я предлагаю оставить все как есть: границей моего королевства будет граница крайнего округа, Вашего — граница Адаса. Пустыня ничья. — Не возражаю. Только вот подземную часть надо бы разделить пограмотнее. Этим пусть займутся представители наших разведок после ужина или ранним утром, как им будет удобно. — Он кивает в сторону одного из подчиненных. — Согласна. — Что ж, прекрасно, что мы поняли друг друга. — Он протягивает к небу бокал. — Господа и дамы, давайте же выпьем за ваше и за наше благополучие! — И за мир, — добавляет Ларрэт. Остаток вечера проходит в целом нормально, и вскоре, назначив заключение мирного соглашения на утро, мы расходимся по покоям. *** Устроив госпоже ночлег в здании посольства и расставив по постам стражников, я думаю лечь сам. Но не тут-то было: я оборачиваюсь и вижу Эмаймона. Он один, без своего советника. — Найдется время? — спрашивает он. — Мы можем поговорить здесь неподалеку, если Вам так спокойнее. — Кажется, мы все обсудили. — Но я все же соглашаюсь и отхожу в сторону. — Я позволю себе перейти на ты? Мне показалось, ты настроен ко мне враждебно. Не хотелось бы расходиться на такой ноте. — А какого ты ожидал отношения? — Рассуди, на моем месте любой поступил бы так же. Знаешь ведь, каково это, когда об тебя годами вытирают ноги. — Он приподнимает брови. — Трудно воздержаться… — Оправдываться прошлым бесчестно. — Иногда ставки слишком высоки. Настолько, что все остальное не имеет значения. — Тебе повезло, что госпожа не объявила войну. — А ей, я вижу, повезло с тобой. Как мне найти такого же верного раба? — Я не раб, а секретарь. — Вот видишь, — он вновь оголяет белые зубы. — Прошлое имеет значение. Так хочется отказаться от всего, что с ним связано. Не так ли? Разве ты никогда не допускал себе лишнего, не руководствовался прошлым? Тэта могла рассказать ему о влюбленности королевы, а он мог додумать, что я воспользовался ее слабостью и вынужден это скрывать. Или ему известно про заговор? — А между тем, — продолжает он, — между рабом и слугой не так-то много разницы. На нашем языке эти слова означают одно и то же. Я бы пожелал ему спокойной ночи на чистом диалекте, но пусть и дальше думает, что чужеземцы не способны им овладеть. *** — Ты что-то задержался, — говорит Ларрэт. — Эмаймону померещилось, что я недостаточно дружелюбен. Решил убедиться. — Он прав, ты был грубоват. — Во-первых, я не мог спокойно смотреть, как Вас унижают. Во-вторых, я сделал это отчасти специально. — Но зачем?.. — Пусть он видит врага во мне, а не в Вас. — Я не хочу, чтобы ты умирал ради меня. Пожалуйста, будь осторожнее. — Она берет меня за руку. Ты мне нужен живым. — Ладно. — Так о чем вы говорили? — Да ни о чем по существу. — Я пожимаю плечом. — Хорошо, что ты вспомнил про оружие. Ты обговоришь все с командиром корпуса? — Конечно. Завтра. Снаряжение на триста человек плюс запасы — этого хватит на целую армию, и я не могу допустить, чтобы это добро перешло Эмаймону. — А я, наверное, встречусь с Тэтой. — Она садится на край кровати, опускает нос. — И все-таки я чувствую себя пораженной. — Это неправда. Вы королева, наследница династии. В Вас кровь великих людей. Никто не смеет разговаривать с Вами так, как это делает Эмаймон. Помните, что он Ваш раб. Вы отдаете ему свободу, а не меняетесь с ним с местами. Ларрэт кивает. — Ты не с знаком с этим, как его… С советником? — Знаю, что Микэм наполовину адасец. — Как его допустили к службе в корпусе? — Он скрывал свое происхождение, мы выяснили это только год спустя. — Получается, он полукровка. Его поэтому изгнали, а родителей, вероятно, казнили по законам того времени. — Да. — Ты не думал, что это могло коснуться и тебя? Может, твои родители… тоже… Навряд ли я чистокровный адасец. У меня темные волосы и не очень светлая кожа, зато глаза — бледно-голубые. Но полукровкой я могу быть вполне. — Мне все равно, — отвечаю, садясь на пол у стены возле кровати. — И даже больше. Я договорился с человеком, который отвечал за прислужников. Он назовет меня мертвым, если они объявятся. Никто из стражи тоже меня не выдаст, не ослушается приказа. — Ты ведь говорил, что их имена никто не знает. — Но они пришли за телом Мерт, а значит существуют, просто не хотят высвечивать. Я так полагаю, они к кем-нибудь договорились. Заплатили, возможно. — Значит, они влиятельные люди? — Мне все равно. — И как? За тобой они тоже пришли? — Не знаю, я не спрашивал. И не буду. — Ладно… Ты останешься? Мне страшно засыпать здесь. — Как прикажете. Она ложится и крепко сжимает мою ладонь, которую не отпускала все это время. Ее пальцы холоднее ночи. А я сижу, согреваю их, боясь шевельнуться. Вскоре свеча догорает, и комната погружается во мрак. Я ничего не вижу — только чувствую в своей ладони ее руку и слышу ее размеренное дыхание. Она уже сомкнула глаза и лежит на краю кровати, совсем рядом… Близко, как никогда. Глава 9. Возвращение Договор подписан. Теперь адасцы полноправные хозяева своей земли. Мы претендуем только на четверть ежедневной добычи воды на новом источнике в течение года либо до момента, когда найдем свой. Как бы я к Эмаймону ни относился, с его стороны это весьма щедро. Ранним утром накануне подписания я навестил адасский корпус и поговорил с командиром — моим бывшим сослуживцем, которому доверяю. От него я узнал точное количество единиц в инвентаре и распорядился, чтобы его вместе со служащими доставили без потерь к границе в течение следующих пяти дней. И людям, и оружию мы найдем применение: нам теперь как минимум нужно укрепить границы. Я решил не принуждать к переезду тех, кто хочет остаться, но таких оказалось немного. В основном это те, кто нашел здесь семью после отмены преследований за межплеменные союзы. Эмаймону нарушил вековые устои своего народа, впустил к себе чужих — но королю-освободителю и не такое сойдет с рук. Что касается Микэма, то командир признает свою ошибку и горячо извиняется. Он утверждает, что советник новоиспеченного короля проник в корпус с намерениями вернуться на родину и тщательно подготовился к тому, чтобы скрыть свои корни. Он исчез из виду в один момент, ушел с пустыми руками и пропал без вести, пока его не обнаружили возле Эмаймона. Удивляюсь, как Микэму удалось перехитрить стольких людей. В то время, как я разбирался с корпусом, Ларрэт навестила бывшую служанку. По ее словам, Тэта выглядела болезненно и подавленно, хотя виду не подала, что ее что-то не устраивает. Напротив, убеждала, что она счастлива. Ларрэт уверена, что ей сказали не всю правду, но я попросил ее не брать в голову. Не наши проблемы.