Тем не менее душа у девочки была, мягко говоря, весьма не на месте. Даже хуже, чем в машине, хотя угон «скорой помощи» и похищение двоих парамедиков само по себе было достаточно серьезным – и вполне наказуемым – преступным деянием. Теперь, словно ей было этого мало, она еще и вломилась в чужой дом. Ступеньки под ногами легонько поскрипывали, и от каждого слишком громкого скрипа Листок буквально прошибал пот. Вот сейчас откроется дверь, и она окажется нос к носу с папой Артура. Или с кем-нибудь из его братьев и сестер! «Да они наверняка все в больнице, – твердила она себе, тщетно пытаясь унять дрожь в коленках. – Или у друзей зависают. Или еще где-нибудь… В доме так тихо… Так, остался всего этаж…» И вот наконец она поднялась на площадку третьего этажа. Перед ней была дверь в ванную и еще три – в чьи-то комнаты. Спальня Артура была первая слева… «Или… первая справа?» Листок принялась судорожно вспоминать. Левая или правая? В конце концов она со всей возможной осторожностью приоткрыла левую дверь… чтобы так же тихо прикрыть ее и попятиться. В комнате она увидела девушку. Та сидела спиной к двери с наушниками на голове и слушала музыку и, может, и новости. Перед девушкой был большой плоский экран, и она сосредоточенно рисовала на нем световым пером нечто очень замысловатое… Листок нервно сглотнула и с той же осторожностью взялась за ручку правой двери. Уфф!.. Это была-таки комната Артура. Точно такая, как он описывал, ну, может, чуточку опрятнее, чем была при нем. А на книжной полке стояла красная бархатная коробочка… Листок поспешно схватила ее, поставила на кровать и раскрыла – все сразу, одним движением. Точно! Внутри оказался телефон. Жутко старомодный, ископаемой модели, вроде подсвечника с микрофоном и наушником на отдельном шнуре. Листок вынула его из коробки, села на кровать, поднесла ко рту микрофон и прижала к уху динамик. Никаких проводов от телефона не тянулось, но Листок услышала доисторический дребезжащий гудок, сразу прервавшийся чьим-то голосом. – Оператор слушает. Назовите, пожалуйста, номер! – Мне Первоначальствующую Госпожу, – нетерпеливо попросила Листок. – Номера я не знаю. – А кто ее спрашивает? – раздалось в наушнике. – Листок, – назвалась девочка. – Листок, друг Артура. – Подождите, пожалуйста. Голос замолк, сменившись треском помех. Листок нервно притоптывала по полу, кусая губы и судорожно сжимая в руке телефон. – Первоначальствующая Госпожа в данный момент недоступна, – сообщил оператор примерно через минуту. – Если желаете, оставьте ей сообщение. Глава 16 Силовое копье едва успело вылететь из ладони Артура, когда его самого подхватила и бросила вперед человеческая лавина: Жители стремились заполнить бреши, образовавшиеся в первой шеренге, чтобы пустотники не прорвались сквозь стену щитов. Артур наполовину оглох от грохота боя, он был напуган и изрядно сбит с толку. Временами он даже переставал понимать, где, собственно, враги и где – тыл: строй колыхался, отступая и наступая, и Артуру волей-неволей приходилось двигаться вместе со всеми, потому что иначе его просто затоптали бы. Думать было по-прежнему некогда, тело все делало само, как на тренировках. В нужный момент Артур, даже не осознавая того, выхватил из ножен меч-злоруб и пустил его в ход. Время было пронизано ледяными вспышками страха. Вот он фехтует с каким-то пустотником… Вот отчаянным взмахом отражает увенчанное молнией вражеское копье, падающее на него, что называется, с ясного неба… В какой-то момент получилось так, что он остался стоять совершенно один в шестифутовом круге, образовавшемся в самой гуще сражения. У него под ногами задыхались и кашляли кровью тяжелораненые рекруты вместе с пустотниками. Мгновение кончилось, очередная волна битвы захлестнула Артура, слабые стоны похоронил грохот и рев… Он уже знал откуда-то, что никогда их не забудет. Потому что это были голоса ужаса, растерянности и безнадежного, окончательного отчаяния… Грохот стоял совершенно немыслимый. Металл лязгал и скрежетал по металлу, клинки с тупым звуком врубались в доспехи, в кости и плоть, барабаны продолжали гудеть, Жители и пустотники почти одинаково кричали, вопили, ревели, визжали и выли. Молнии трещали, шипели и сыпали искрами. Раскаленные силовые копья дымили и тошнотворно воняли горелым… Артур чувствовал, как разум захлестывает страх и бешеный адреналин. Он действовал как робот: тело вспоминало муштру и выполняло приказы и разум не принимал в этом почти никакого участия. Он словно закуклился где-то в убежище, предоставив зрению, слуху и обонянию просто регистрировать происходящее. Может, позже он просмотрит их «записи» и разберется, что к чему… Но не сейчас… Столь же полностью и окончательно он утратил и счет времени, ибо время состояло из мгновений, наполненных либо ужасом, либо стремительным нерассуждающим действием, и каждое такое мгновение растягивалось, кажется, на часы, выматывая физически и духовно… А потом словно бы морской прилив повернул вспять: пустотников погнали назад. Рекруты перешли было в решительное наступление, но их остановил приказ выстроиться на расстоянии примерно десяти ярдов впереди прежней позиции. Они повиновались, перешагивая через убитых пустотников, через тела своих павших товарищей… Все это под стоны и крики тяжелораненых Жителей, которые плелись в тыл, поддерживая друг друга. Им было действительно плохо: ни один, худо-бедно способный держать в руках оружие, не покинул ряды. Солнце склонилось к самому горизонту, когда организованное отступление пустотников превратилось в самое настоящее бегство. Они бежали на край секции, стремясь пересечь границу, прежде чем исчезнет за горизонтом последний краешек солнечного диска и секция с пустыней отправится на новое место. Артур стоял между Фредом и каким-то незнакомым Жителем, тупо исполняя команды. Этот первый бой слишком тяжело дался ему. Под ногами хлюпала кровавая грязь: синяя кровь Жителей мешалась с черной, словно нефть, кровью врагов. Хрипло кричали раненые пустотники, неспособные бежать вместе со своими товарищами… Кажется, единственным способом сохранить душевное равновесие было смотреть прямо перед собой и стараться ни о чем не думать, лишь исполнять выкрикиваемые сержантом приказы. – В ата-а-а-аку… – пролетело над строем, и новобранцы мерным шагом, как на учениях, устремились вперед, оттесняя бегущих пустотников за пределы секции. Дважды враги останавливались, делая попытку огрызнуться, и тогда вновь завязывалась рукопашная, но в беспорядочную свалку она больше не превращалась. Рекруты держали строй, переходили с обычного шага на удвоенный темп и, атакуя, дружно выкрикивали боевой клич: – ЗОД-ЧА-Я! ЗОД-ЧА-Я! К ярости и ужасу начал примешиваться восторг, Артуру приходилось следить, чтобы его не сбили с ног свои же. Подразделение перестраивалось, сужая фронт, теперь оно больше напоминало широкую колонну, и сержанты придавали ей нужную форму, во все горло донося до рекрутов команды полковника Ювити. И вот наконец стало слишком темно, чтобы сражаться. Зеленоватый лунный свет с бледным сиянием звезд уже не позволял должным образом выслеживать и уничтожать последние оставшиеся группки пустотников. Многие из их войска были убиты, ранены или взяты в плен, но бóльшая часть все-таки успела пересечь границу перед самым закатом и унеслась прочь, когда пустыню в мгновение ока сменила квадратная миля роскошной, чуть всхолмленной луговины. В этой высокой траве попрятались пустотники, перепрыгнувшие границу с секундным опозданием и не успевшие до перемены. Несколько взводов новобранцев с их младшим комсоставом и некоторыми офицерами расставили в боевом охранении, остальные опять-таки строевым шагом вернулись в форт Преображения. Поначалу на марше кто-то из победителей порывался даже запеть, но все голоса смолкли, когда пришлось идти через поле битвы, усеянное телами. Мертвые Жители и убитые пустотники валялись вперемежку с еще потрескивающим оружием, тут и там попадались проплешины обгоревшей земли. И всюду кровь – синяя пополам с черной. – А я думал, пустотники рассеиваются, если убить… – прошептал Фред. – Воссоединяются с Пустотой… Он говорил очень тихо, но Артур все же расслышал его сквозь шорох шагов и нечастое звяканье оружия. – Так они и воссоединяются, – ответила Жительница, шагавшая подле Артура. Артур повернул голову и узнал в ней капрала одного из соседних отделений. Ее звали Орминк. – А эти почему же?.. – спросил Фред. – Капрал? – Это Почти Сотворенные, – ответила Орминк. – Они хоть и сделаны из Пустоты, но вплотную приближаются к Жителям, потому что состоят из своего рода плоти и крови. Очень качественной, заметим… Они даже ближе к Жителям, чем смертные, и очень мало напоминают обычных пустотников… Артур только тут обратил внимание, что она разговаривает нормальным голосом, а не вылаивает приказы, как обычно. Непривычна была и подобная откровенность, и мальчишки на всякий случай замолчали. К их удивлению, капрал снова заговорила, как раз когда колонна развернулась, чтобы миновать середину плаца, где битва кипела жарче всего. – Нам с ними еще драться и драться, – сказала она. – Знаете, нынешняя кампания не похожа ни на одну из прежних… Вы не оплошали сегодня, но это была так, легкая стычка. Мы и числом их превосходили, и они еще до начала боя успели устать. «Еще драться и драться?.. – озадаченно подумал Артур. Потом откуда-то из живота поднялась волна запредельного страха, такая, что мальчика едва не стошнило. Он едва с собой совладал. – Ну да, мы солдаты, но все равно… Это же ужас… Только представить, что мы опять… что я опять…» И вот рекруты выстроились на тыльной, чистой стороне плаца, но команды «разойдись» не последовало. Вместо этого каждому взводу дали задание. Большинство отправилось убирать павших, выискивать на поле пригодное оружие и в целом наводить порядок. Артур с Фредом стояли по стойке смирно, ожидая, к какой работе приставят их отделение. Капрал Орминк давно ушла по своим делам, и ребята тихо переговаривались, стараясь незаметно шевелить губами. – Нам повезло, – сказал Артур. – Нас хоть из передней шеренги перед атакой убрали… – Это точно, – отозвался Фред. – Знаешь, я теперь думаю: уцелел ли хоть кто-нибудь, кто там остался… Они помолчали, переваривая эту мысль и глядя, как уходит с плаца один взвод за другим. Всего на площадке оставалось пятьдесят или шестьдесят новобранцев, ни слева, ни справа от мальчишек никого не было, а задних они не видели. Наконец раздался безошибочно узнаваемый голос сержанта Хелва, призывавшего Второй взвод выстроиться перед казармой. – Кстати, а что это такое ты выкрикнул, когда началось сражение? – спросил Фред на ходу. – Мое настоящее имя, – ответил Артур. – Меня зовут… хотя нет, прости, не скажу. По-моему, я зачем-то должен хранить его в тайне. Я его вспомнил, как раз когда те в атаку пошли… Но больше пока ничего. Только имя – и все. Они подошли к казарме. – Погоди… так это что – весь взвод?.. – вырвалось у Фреда. Шеренга перед входом выглядела пугающе короткой. Взвод уменьшился по крайней мере наполовину. Остальные, наверное, были убиты. Или изранены так, что им требовалась серьезная помощь. – А как же насчет того, что Жителей очень трудно убить?.. – Зеленка и Заглавные! Встать в строй! – приказал Хелв. Сейчас он почему-то не вопил, как обычно. Артур с Фредом торопливо присоединились к шеренге. На другом конце больше не стоял Рэннифер. Вместо него они увидели Флоримель. Теперь она была самой рослой. – Вы неплохо дрались, ребята, – продолжал Хелв. – Впрочем, я другого от вас и не ждал. Отныне вы встаете на хлебное довольствие, это вам особая награда от полковника Ювити. И еще сегодня доставят внеочередную почту, так что вам не придется три месяца ее ждать. Ну и, поскольку сегодня вы сражались как настоящие солдаты, отныне будете получать ежедневную чарку рома. Простите, дети Дудочника, но вас это, к сожалению, не касается, не знаю уж почему. Специально оговорили в приказе… Короче, ваше задание – забрать почту и отнести в клуб. Щиты сложить здесь, но, поскольку еще есть опасность нападения пустотников, мечи-злорубы держать пока при себе. Да, и не думайте, что сегодня их не обязательно чистить. Давайте-ка прямо сейчас приведем себя более-менее в порядок, а как разберемся с почтой – наведем окончательную чистоту! Приведение себя «более-менее в порядок» заняло пятнадцать минут. Артур рад был избавиться от видимых следов битвы. Впрочем, он крепко подозревал, что теперь ему будет постоянно мерещиться на клинке злоруба черная кровь. Хелв не позволил им рассиживаться без дела. – Взво-о-о-од, с левой… шаго-о-ом… марш! Раз-два! Ланвен, опять не в ногу идешь! – Он ни слова не сказал, что же там с остальными, – шепнул Фред Артуру. Он не боялся, что Хелв услышит «разговорчики» и раскричится. Сержант шагал в голове строя, а мальчишки топали в самом конце. Хелв привел их к зданию, в котором Артур прежде никогда не бывал. Правду сказать, в форте Преображения было множество зданий, куда он еще не заглядывал. Клуб-столовая, например… До этого момента Артур и не подозревал о его существовании. Стандартная красно-черная табличка на входной двери гласила: ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ Как и казарма, почтовое отделение внутри оказалось гораздо просторнее, чем можно было предположить, глядя на него снаружи. В помещении никого не было видно, лишь одиноко маячил длинный прилавок и на нем – колокольчик. Остановив взвод, Хелв подошел к прилавку и шарахнул ладонью по колокольчику.