Уже меньше, чем через минуту, из салона вылезает Мэри Джо. Улыбки на ее губах будто и не было. В руках она держит телефон. Отсутствует в нем только самое главное – антенна, позволяющая ловить сигнал. До последнего стараясь мыслить оптимистично, подбегаю к подруге: – Надо вытащить антенну.. – Я знаю – она передает мне телефон – но ее нет. – Что значит нет? – но пытаясь зацепиться на «шляпку» обнаруживаю, что цепляться и правда не за что. – Ее кто-то отломал – говорит Мэри Джо одновременно с тем, как я понимаю это сам – взял и отломал. – Где сама антенна? – не сдаюсь – может, удастся ее приклеить. Роб, он умный, может сможет как-то спаять проводки и.. – Ее нет – обреченно жмет плечами Мэри Джо. – Что значит нет? Если ее отломали.. – В бардачке был только телефон. Ни в самом бардачке, ни внизу, ни нигде – антенны нет. Кто-то взял его, отломал антенну, и забрал ее. Или выбросил. – Подожди.. но должно же быть.. – усиленно пытаюсь вновь и вновь зацепиться за «шляпку», хотя и вижу собственными глазами, что антенны там нет – должен же быть способ.. должен же быть.. Мэри осторожно касается моего плеча, заставляя прекратить эти бессмысленные трепыхания. Дождавшись, пока я посмотрю на нее, она апатично замечает: – Знаешь, а мы ведь теперь тут совсем одни в полной изоляции от мира. Помолчав, добавляет: – Совсем как они тогда. Семнадцать лет назад. Глава 26 – Не говори так! – начинает всхлипывать Лиззи и только тогда я замечаю, что все это время она стояла рядом с нами. Ну конечно, они же вместе пошли за телефоном – не смей так говорить, Мэри Джо! – Не плачь – отрешенно хлопаю ее по спине, точно собаку – нет повода для рыданий, Лиз. – Нет повода?! – теперь к слезам примешивается визгливая истерия – мы застряли тут, в сраной заброшенной деревне без связи и машины в пятистах милях от ближайшего города! И причем не просто остались без всего этого – а какая-та чертовщина нарочно сломала нам все, пока мы спали! Так что есть все поводы для рыданий! – Что такое? – наконец, подбегает Кенни, а сзади него тащится Роберт. Даже Вилма, наконец, приоткрывает дверцу вольво и наблюдает за нами из салона. То ли так падает свет, то ли ее глаза значительно покраснели. Но это сейчас меньшая из проблем. – Вот – передаю другу телефон. Тот так же пытается сначала дернуть за «шляпку», после чего хмурится: – А где антенна? – В этом и проблема – киваю – ее кто-то сломал. И забрал. – У вас было что-то еще? – стараясь сохранять спокойствие, уточняет Роб, хотя лицо его бледно, как мел, точно в следующую секунду он грохнется без чувств – ну, типо этого телефона? – Нет – отвечает за меня Кенни. – Так, ладно – кивает тот – а.. может, кто-то знает, куда мы поехали? Вы говорили кому-то? Тогда, если мы не объявимся вовремя, они поднимут тревогу и пришлют сюда помощь. Мы переглядываемся с друзьями. – Нет – отвечаю за всех – а ты? – Нет – обреченно шепчет он, после чего мы все поворачиваемся к Вилме. Та, видимо, слышала суть нашего разговора, потому что как-то горько усмехается: – А ведь знаете, моя сестра в курсе, с кем я поехала. Но как-то так вышло, что я ни разу не уточнила – куда мы едем. – Проклятье! – Кенни с такой силой бросает телефон на землю, что тот чудом не разлетается на куски. Лиззи тут же падает ниц и осторожно поднимает его, точно священный грааль: – Что ты творишь?! – Он бесполезен, еще не дошло? – рычит тот – без антенны не ловит сигнал! Толку ноль! Ноль! – он смыкает большой и указательный палец, демонстрируя наглядно – ровно как и мозгов в твоей башке! – Что? Раз уж Кенни перешел на личности – значит друг в самом глубоком отчаянии, которое только может испытать. Потому я быстро вклиниваюсь между ним и Лиззи: – Нет! Не ссорьтесь. Только не сейчас. Мы должны действовать вместе. Лиззи начинает рыдать, присев вместе с трубкой на карачки и оперевшись спиной о дверцу тачки Кенни. Друг запускает пальцы в свои короткостриженые волосы и издает что-то, отдаленно похожее на звериный рев или клич. Вилма начинает истерично хохотать, а Мэри Джо молча глядит на меня. – Мы выберемся отсюда – стараюсь улыбнуться – не бывает безвыходных ситуаций, тем более в 21 веке. На сколько дней в точности осталось еды? – Если будем экономить, то… ну может на два с половиной дня растянем.. – неуверенно бормочет она. – Значит, у нас, как минимум, есть два с половиной дня. – А как же твои таблетки? – Сейчас это меньшая из проблем – отмахиваюсь – так, два с половиной.. – К черту! – перебивает меня Кенни – к черту все это дерьмо. Окей – он оборачивается к домам, в которых пустые окна представляются едва ли не черными глазницами, наблюдающими за нами отовсюду – не хочешь, чтобы мы уезжали отсюда? Да, тварь?! Он начинает хохотать в унисон с Вилмой (которая, едва начал смеяться он – тут же испуганно замолчала, глядя на нас): – Окей, сучка! Тогда мы пойдем отсюда пешком! Все смотрят на меня, как бы негласно выбрав пушечное мясо, потому не остается ничего другого, как осторожно подойти к другу: – Кенз.. чувак.. не думаю, что это идея. Он рывком поворачивается ко мне, но выглядит как никогда воодушевленным и дружелюбным: – Почему? – Пятьсот миль, дружище – осторожно кладу ладонь ему на плечо, совсем слегка сжав – на машине 5 часов езды. Пешком потребуется никак не меньше суток. И я говорю не про день. Я говорю про все двадцать четыре часа. Безостановочной ходьбы. А с остановками еще дольше. И тяжелее, если нести палатку для ночлежек. – К черту палатку – отмахивается он – и времени мне надо меньше. Он хвастливо сгибает руку, показывая нам внушительные бицепсы: – Да у меня банки на руках и ногах. Я гораздо выносливее и сильнее любого из вас. Если выйду ранним утром – то к вечеру, на крайняк к ночи, буду в Хейдленде. Буду попеременно то бежать, то идти. Единственное, что возьму с собой – это воду, так что буду налегке. Это тоже сократит время. Кивает сам себе, глядя куда-то в даль: – Да-а.. а как только прибегу – вызову вам помощь. К утру вы уже тоже все будете в городе. Так-то – он опять хохочет, обращаясь к домам – выкусила, сучка? – Кенни – вновь пытаюсь воззвать к его разуму (который, очевидно, сплоховал в критичной ситуации) – чел, остынь. А если тебе станет плохо? Днем очень жарко, палящее прямое солнце. Ты грохнешься где-нибудь по пути и что тогда? Машин тут не ездит, вообще никого – кто тебе поможет? А мы до следующего утра даже не будем знать – валяешься ты где-то без чувств и надо идти за тобой, или ты добрался и к нам уже едет помощь. Это опасно. Наконец, глупая сумасшедшая улыбка слетает с лица Кенни. И я вижу, что он не спятил. Это было лишь притворство – возможно, даже для себя самого, чтобы не пойти на попятную. Он внимательно смотрит на меня, после чего крепко прижимает к себе в подобии медвежьего объятия, но на деле пользуется этим, чтобы прошептать на ухо мне, не давая ничего услышать остальным: – А что не опасно, Джейк? Что-то бродит здесь и ночами крадет у нас провода, ломает телефоны. Что дальше? Сломает наши позвоночники? Мы не можем сидеть сложа руки. У нас не осталось ничего, с помощью чего мы можем связаться или уехать. Лиззи уже в истерике, Мэри Джо тоже осталось недалеко. Вилма в припадке, а Роб держится лишь потому, что пока до конца не осознал, в какой глубокой заднице оказался. Но никто из них – и даже ты, бро – не сможете сделать то, что могу я. Дойти до Хейдленда. Ты знаешь меня, я не кичусь просто так. Я в охрененной физической форме. Я сделаю это. Он проговаривает это так быстро, точно скороговорку, и тут же отпускает меня. Для остальных он словно бы просто крепко обнял меня в знак благодарности за переживание о нем. И отпустив, повторяет: