— Буду, — потер слезящиеся глаза Макар. — Запах какой-то специфический… — Да? — Ерохин повел носом. — Не чувствую. — У тебя атрофировалось все давно, потому что гадость всякую ешь и пьешь! — Это иммунитет, Чердынцев! Ничего ты не понимаешь. По обе стороны длинного коридора располагались помещения, назначения которых были прописаны на табличках рядом с каждой дверью — парикмахерская, химчистка, обувная мастерская, металлоремонт, ателье, компьютерная мастерская и даже рыболовный магазин. Везде уже копошились хозяева и работники, громко переговариваясь и гремя чашками с утренним чаем. — Рано работу начинают, — удивился Макар, заглядывая в помещения. — Так и заканчивают не за полночь, — ответил Ерохин. — Это у вас, в столицах, люди пашут с утра до ночи, а здесь по-человечески жизнь устроена. Все же рядом — можно заказ перед работой занести, а в обед забрать. Автобус-то городской раз в полчаса ходит, быстрее пешком дойдешь. Нет, на машине оно, конечно, лучше, кто ж спорит! — толкнул он Макара под локоть и тут же окрикнул появившегося в коридоре плотного лысоватого дядечку. — Здравствуйте, дядя Толя! — Утречка, служба! — мужчина кивнул, обменявшись рукопожатием с Ерохиным и Макаром. — Чем могу? — Поговорить бы! — Так завсегда, пожалуйста! Проходите ко мне. Он открыл дверь в мастерскую, где Чердынцев увидел несколько станков и заваленный заготовками и бумагами стол. — У меня что, проблемы какие на участке? — дядя Толя водрузил на нос очки. — Да тут такое дело, что… — Ерохин сделал паузу, а мастер, нахмурившись, присел на стул. — Гошка что-то натворил? — ахнул он. — Я ему перья-то повыщипываю… Совсем от рук отбился! Я ему бизнес передать хочу, а у него одни компьютерные игры на уме! Чуть отвернусь, он к соседу… — Нет, дядя Толя, вопрос на другую тему. Скажите, вы Горецкую знали? — А то ж! Кто ее не знал? Такая… — мужчина скривил рот и, сняв очки, протер стекла. — Какая? — влез Чердынцев. Дядя Толя развел руками: — Так о мертвых, сами понимаете, плохого не говорят… Но смотрела она на всех свысока. — Вы ей замки ставили в квартиру, — уточнил Ерохин. — А то ж! Понятное дело, я ставил. А чего спрашиваешь-то? — Да не, все нормально! А когда вы ее саму в последний раз видели? Мужчина почесал затылок и снова снял очки. — Так и не вспомню… Сейчас, погодь! Может, девки наши видели? Ерохин и Макар переглянулись. Чердынцев вздохнул, понимая, что ничего толком они так и не узнали. Дядя Толя вышел в коридор и гаркнул во всю глотку: — Собрание! Через минуту вокруг него собралось человек десять. Народ галдел, посмеивался и шутил. Было похоже, что такие собрания здесь не редкость, а все вопросы решались тут же, не отходя от директора. — Девочки, старую графиню давно кто видел? — по-простому спросил дядя Толя. Макар фыркнул и покачал головой — вот уж, пожалуй, верное сравнение. — Ой, она же того… — перекрестилась одна из женщин. — Горецкая ее фамилия, — тихо сказала другая. — Она в доме с аркой жила. Девочка от нее приходила месяца полтора назад. Шторы сдавала. Я почему помню, — усмехнулась она, — лет пять назад позвонила дама и потребовала, чтобы мы ее дорогие шторы забрали, почистили и повесили. Мол, зовут ее Горецкая, и она что-то там… Я объяснила, что такой услуги у нас нет. Так она меня обхамила и трубку бросила. — Что за девочка приходила? — Макар подумал о Симе. — Симпатичная такая. Улыбчивая. Вежливая. Еще попросила, мол, сделайте хорошо, потому что это для очень хорошей актрисы. Горецкой, представляете? Тьфу, я прям вспомнила, какими старуха меня словами называла, хотела вообще заказ не брать. Да девчонку жалко стало. Родственница она этой ведьме, что ли… Не позавидуешь с такой гюрзой жить… Вот она, кстати, тоже спросила, не можем ли мы помочь их повесить. Подоконники узкие, боялась упасть. У Макара дрогнули губы. Нужно сделать все, чтобы Симе было хорошо и комфортно рядом с ним, и он готов пойти на что угодно, чтобы его любимая была счастлива. Удивительная и добрая Сима, которая даже в Горецкой нашла что-то хорошее… — Помогли? — спросил женщину. — Так Кирилл вызвался. Но она сначала старухе позвонила и спросила разрешения, представляете? Прям досконально расписала, что из комбината. Уж не знаю, что бабка ей ответила, но девчонка едва не расплакалась, стала извиняться. Разрешила та, короче. Господи, делов-то! Кирилл уже через полчаса обратно пришел. У нас ведь здесь и стремянка легкая есть. — А Кирилл это кто? — спросил Ерохин. — Компьютерщик наш. Опаздывает что-то. — Понятно… Давно работает? — Полгода как. Толя, ты же сам ему помещение сдавал! — Так то ж! Нотариус наша за него просила. А мне что? Пущай работает. Только мне энти игры компьютерные, прям… — дядя Толя притопнул ногой. — Полюбовник он, что ли, ей? — Женщины захихикали. — Ой, куры! — погрозил им пальцем дядя Толя. — Раскудахтались! Сродственник он ейный. Племяш. С Архангельска приехал. — Откуда?! — хором спросили Макар и Ерохин. — С Архангельска. Я ж договор составлял, прописку видел. У меня на участке все по уму! Чердынцев дернул следователя за рукав: — Слава, может… — Всем спасибо! — объявил Ерохин и обернулся к дяде Толе. — Мне бы договорчик глянуть, а? — А то ж! Ты — власть, имеешь право. Айда ко мне! Когда в руках Ерохина оказалась папка с договорами на аренду, Макар едва не вырвал ее из его рук. Следователь даже шикнул на него, чтобы тот не мешал их просматривать. Через несколько листов, они наконец склонились над нужным и уже через мгновение остолбенело воззрились друг на друга. — Околышев Кирилл Константинович… — прошептал Макар и почувствовал, как пересохло в горле. — Двадцать семь лет, место рождения Архангельск… — он поднял глаза и вытер вспотевший лоб. — Э… — нахмурился Ерохин. — Получается… — Сына того самого Околышева звали Костей. Я это в твоем деле прочитал. Получается, это его сын? То есть внук… внук того самого… — Да понял я, понял, Чердынцев! — Ерохин свернул листок и сунул его в карман. — Дядя Толя, я верну. Мне срочно надо… Позарез. — Так то ж… Я разве против? Ты — власть. — Куда сейчас? — задергался Макар. — Так, пошли-ка на воздух, — ткнул его в спину Ерохин. На улице они остановились около входа и молчали пару минут, разглядывая утренних прохожих. Ерохин вскинул запястье и посмотрел на часы. — Прием в нотариальной конторе в девять начинается. Подождем, что ли? — Слава, а можно как-то без подождать, а? — занервничал Макар. — Тут такое дело… — Потом расскажешь. Вот что, — он порылся в карманах. — Я знаю, где она живет. Тут рядышком… Глава 37 Расследование Макар перевел дыхание и заставил себя успокоиться. Сима с Илюшей сейчас на старой даче, о которой, как он надеялся, никто не знает. Возможно, она принадлежит совершенно постороннему человеку, а не Горецкой. Можно было даже представить, что старуха этому человеку доверяла, раз послала туда девушку. Верится с трудом, конечно, зная характер Амалии Яновны. А может, все гораздо проще, и хозяин, новый или старый, живет где-нибудь далеко и не думает о том, что происходит ни в его владениях, ни в самом Добринске. "Нет, это вряд ли, — засомневался Чердынцев. — Дом в приличном состоянии, хоть и заметно, что в нем давно никто не жил. Крыша живая еще, и стены крепкие. Но еще пару лет, и начнет потихоньку разваливаться, если вовремя не проверять швы и перекрытия, линию цоколя и просадку по периметру… Хорошо, сырости и гнили нет. Место замечательное. Сосны. Почва песчаная… Печка работает. Продукты есть. Надо только немного потерпеть, потому что все должно разрулиться… Не может быть по-другому." Самое главное, что Серафима и Илья в безопасности. А все, что произошло, не имеет к ним никакого отношения. Улики, которые они с Ерохиным раздобыли, указывали на то, что ниточка этого преступления тянется издалека, а догадки самого Макара не лишены основания. Надо же, Околышев! Бывают же такие совпадения! Впору начинать молиться своему ангелу-хранителю, который и так-то всячески помогал, а теперь разошелся не на шутку, решив облагодетельствовать своего Макарку. Да не за здорово живешь и не просто так. Счастье надо заслужить. Чердынцев думал о том, что все тайны рано или поздно выходят наружу. Оттаивает мерзлый лед, открывая под собой неприглядную правду. Получится ли так в этой ситуации, он не знал. И это продолжало давить на него. Хотелось решить все одним движением руки, но так бывает только в сказках. И то не во всех.