Старик пожал плечами. — А где, говорите, она находится? — Насколько я знаю, в пригороде. Не был там ни разу. — Александр Карлович, вы не будете против, если я ненадолго возьму эту фотографию? — Пожалуйста, — вздохнул старик. — Я не против. Мне кажется, что все это, — он сделал короткое движение рукой, — все равно очень скоро окажется на помойке… Глава 26 Макар Макар покинул дом старого актера в смешанных чувствах жалости, сожаления и разбушевавшегося в груди азарта. С одной стороны, ему не хотелось обижать старика скорым уходом, но с другой, его подстегивало желание как можно быстрее выяснить местонахождение дачи, о которой он узнал совершенно случайно. Наверное следовало сначала позвонить Щербинину, или Ерохину, но Макар сразу же отмел эту мысль, объясняя тем, что лишние вопросы не только не приблизят его к цели, но и, что более вероятно, каким-то образом помешают ему. Бог его знает, какие выводы сделает тот же следователь. И не разболтает ли кому-нибудь об этом говорливый и всезнающий худрук. Пожалуй, как это не парадоксально, но верил Макар сейчас только женщинам… Гостиница была неподалеку, и Чердынцев направился именно туда. Дежурная на ресепшен все так же сидела с вязанием за просмотром сериала и, заметив Макара, лишь коротко кивнула ему. — Вы не могли бы мне помочь? — обратился к ней Макар. — Скажите, пожалуйста, насколько я знаю, где-то в пригороде есть дачный поселок. Или кооператив… — Есть, — кивнула дежурная. — Есть! Очень хорошо, — Макар сверлил ее взглядом, едва сдерживаясь, чтобы не вырвать из ее рук спицы. — А как называется? — Так их несколько. Вам какой нужен? — Несколько? — опешил Чердынцев. — Я не знаю, какой. Женщина наконец отвлеклась от своего занятия и подняла уставшие глаза. — Через десять километров «Новино» отстраивается. Земля там дорогая. Не знаю, на кого рассчитывают. Москвичам далеко, а местным зарплаты не позволяют. — Нет-нет, мне нужно место, где строили лет двадцать-тридцать назад. — А… это, наверное, Кураево. Деревни-то у нас разваливаются, а поселок еще стоит. Расположение у него удобное — железная дорога рядом проходит. Удобно. — А на машине я смогу туда проехать? — Макар все еще надеялся, что интуиция его не подводит. Дежурная пожала плечами: — Вот чего не знаю, того не скажу. Зима, сами понимаете. Если дорогу чистят, то проедете, а коли нет… Как-то ведь туда люди добираются? — Кураево, говорите? Что ж, возможно, это именно оно и есть… Спасибо вам огромное! — Макар отошел от стойки, подумал минуту, а затем вышел опять на улицу. Сев за руль, вытащил фотографию и поставил ее перед собой на приборную доску. На черно-белом снимке невозможно было понять, какого цвета дом, и как выглядит его крыша. Но в целом, если, конечно, сосны еще не были вырублены, по этой картинке вполне возможно было найти и саму дачу. Ответить на вопрос, а что же он там, собственно, хочет найти, Чердынцев не мог. Рассуждая логически, он знал, что нужную информацию реально узнать в городском реестре, но все это заняло бы кучу времени, которого у него и так было немного. Макар рассуждал именно так — нет времени на бесплотные переживания и разговоры, есть время только на поиск Симы и Илюши, и каждая зацепка сейчас была на вес золота. В конце концов на автомобиле он домчит быстрее любого поезда, и, если даже дача теперь принадлежит кому-то другому, он хотя бы расспросит о старых хозяевах, которых кто-нибудь да помнит. Макар набрал номер Валентины и, когда она взяла трубку, произнес в миг охрипшим голосом: — Валя, это я… — Я уж поняла… На заднем фоне раздавались детские голоса, играло фортепиано. — Вы извините, я на работе, у нас музыкальное занятие, — быстро проговорила Валя. — Вы что-то хотели сказать?.. — осторожно спросила она, и в этой короткой фразе Макар услышал неприкрытое волнение и страх. — Пока нет, но я хотел спросить: вы не помните, Сима ничего не говорила о поселке Кураево? — Не помню… А почему она должна была… — Ничего, это я так, — Макар положил фотографию обратно в карман. — Если что-то узнаю, то сразу вам… — Макар, то, что вы недавно сказали, это правда? — Да, — кивнул Чердынцев. — Это долгая история, но я не хочу, чтобы вы думали… — Я и не думаю. Стараюсь не делать спешных выводов. Сима просто никогда не говорила о том, что случилось. Но знаете, кажется, она вас очень любила. Могу только догадываться о том, что между вами произошло, но это ведь не мое дело, правда? — фраза прозвучала с вызовом, кольнув Макара в висок. Макар задохнулся и потер веки. — Спасибо, Валя, спасибо… Если бы не вы… — Запомните: если вы обидите ее, я вас со свету сживу. Обещаю. Я не знаю, как вы могли оставить ее, но этот поступок, он… — Валя, давайте поговорим об этом позже? Мне пора. Как только я что-нибудь выясню, то сразу перезвоню вам. — Я все время на связи. До свидания, Макар… Минут пять Макар возился с навигатором, выставляя путь до Кураево. Он нервничал, понимая, что поездка в дачный поселок может оказаться совершенно ненужным звеном в поиске Симы и ребенка, и злился на Горецкую с ее фокусами и тайнами. Но этот зуд в голове, который возник при упоминании дома, не утихал, заставляя Макара верить в то, что он двигается в нужном направлении. По дороге Чердынцев заехал на заправку. Расплачиваясь на кассе, заметил плюшевого медведя, одиноко сидящего под стендом с наушниками и телефонными чехлами. Вспомнив разорванного гнома Илюши Жданова, купил толстощекого, с большими глазами-пуговицами, мишку. "Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь понравиться мальчишке, всучив ему медведя? — думал Макар, разглядывая симпатичную глупую морду в зеркало заднего вида. — Ему скоро пять лет… Он уже мужик…" Чердынцев медленно выдохнул, чтобы успокоиться. Переживания были совершенно естественны в его случае, но внутренняя боль не ослабевала. Хотелось позвонить матери и рассказать ей обо всем, покаяться и попросить совета. Но, в конце концов, он тоже мужик, а значит, доведет дело до конца, не вмешивая и не заставляя ее нервничать вместе с ним. Всему свое время — время разбрасывать камни и собирать… Вывеска "Новино" проплыла перед глазами, открыв взгляду поделенную на участки белую, с несколькими "куриными" домиками, лишенную деревьев равнину. Через пару километров автомобиль Макара встал на железнодорожном переезде перед опущенным шлагбаумом и мигающим красным фонарем. Телефон лежал на пассажирском сидении. На него приходили сообщения, и краем глаза Чердынцев отмечал, что Жора контролирует рабочую ситуацию, переправляя на почту варианты договоров и официальные письма. Мимо неспешно проехал товарняк. Нетерпеливо постукивая ладонью по рулю, Макар вдруг заметил, что едет без музыки, и что тишина сейчас ему гораздо милее привычных блюзовых интонаций. Он попробовал представить, как звучит голос его сына, как Илюша сидит за его спиной и рассказывает о том, как было бы здорово, если бы они втроем, вместе с мамой, пошли бы на каток… "Тогда тебе придется научить меня кататься на коньках", — улыбнулся Макар своим мыслям. Шлагбаум поднялся, и Чердынцев поехал дальше, чтобы, сделав небольшой крюк, выехать на дорогу, ведущую в Кураево. После двух часов повалил снег. Чердынцев понемногу привыкал к настоящим, не по-московски снежным завалам. Включив дворники, он вглядывался вдаль, ощущая нараставшую внутри тревогу. Дорога стала заметно уже, а колея глубже. Но кроссовер пока отлично справлялся с погодными условиями, и совсем скоро, судя по карте, Макар должен был оказаться на месте. Где-то справа раздался едва различимый паровозный гудок. Въехав в поселок, Чердынцев понял, что для того, чтобы объехать поочередно все улочки, ему придется сначала заказать грейдер. Чтобы не увязнуть по самое днище, Макар остановил автомобиль на обочине, вышел, запер машину и зашагал вперед в надежде встретить кого-нибудь из местных. Минут через двадцать он оказался на небольшом утоптанном участке перед железнодорожным полотном. Позади стояла то ли лавка, то ли магазин. Недолго думая, Макар направился к нему, когда его окликнули громким свистом. — Эй, красивый мужчина, не угостите даму сигареткой? Чердынцев обернулся и замер, разглядывая фигуру в ватнике. Покрутив головой, он ухватился за дверную ручку: — А что же дама сама не попросит? Прячется? Булькнув что-то нечленораздельное, фигура сплюнула в снег и показала Макару тощий кулак, на что он лишь пожал плечами. В магазинчике Макар сразу же обратился к скучающей продавщице: — Здравствуйте, я ищу дачу. — Да что вы все, сговорились, что ли? — приподняла она брови. — Летом ищите. Что сейчас в снегу разглядишь? Дверь распахнулась, и внутрь вползла фигура в ватнике. Продавщица тут же шикнула на нее: — Нюра, достала ты! Шла бы домой, а? — А я взмерзла! — пискляво ответила Нюра, привалившись к стене и нагло рассматривая Макара. Чердынцев кашлянул и покачал головой, на что получил ответный смешок продавщицы: — Добро пожаловать в Кураево. У нас тут не соскучишься. А летом еще и комары… На море лучше поезжайте. — Нет, вы не поняли, — Макар сунул руку в карман и достал фотографию. — Я ищу вот эту дачу. Понимаю, что можно пройтись и оглядеться, но времени совсем нет. Продавщица покрутила снимок в руках и пожала плечами. — Ну вроде нашенский дом, кураевский… Только здесь такие сосны растут. Это, наверное, туда, дальше, где старые дачи стоят, — махнула она рукой. — Очень хорошо, — приободрился Макар. — А вы не помните владельцев дачи? Художника и актрису? — Жил-был худо-о-ожник один! Домик имел и холсты-ы! Но он актрису люби-ил…