Глава 17 Солнце село, и его место тут же занял месяц. Настал тот особый час тихих сумерек, когда даже порхающие мотыльки кажутся механическими, тихо жужжащими заводными крылышками. На небе зажглись звёзды, в городе погас свет, а наверху второй по высоте башни завершилась подготовка. Огромный стол был заставлен самыми восхитительными лакомствами – апельсиновыми цукатами, фисташковыми трюфелями и воздушной выпечкой с начинкой из нежнейшего лимонного крема. Мальчик снова зажёг все свечи, озарив всё ярким светом. В комнату вереницей вошли лакеи, с грацией прима-балерин неся над головой тяжёлые блюда. Лакеев оказалось слишком много для такого помещения, однако они каким-то чудом ухитрялись сновать туда-сюда, не сталкиваясь друг с другом. Руководил всем этим представлением сам мальчик, стоя на стуле, чтобы его было видно всем. Имоджен вошла в комнату и с изумлением огляделась. Мари тоже остолбенела, глаза у неё стали огромные, как блюдца. Мальчик хлопнул в ладоши и, спрыгнув со стула, сказал: – Прошу вас, садитесь. Стулья были мгновенно отодвинуты, салфетки положены на колени. Судя по всему, единственными трапезничающими были Имоджен, Мари и мальчик. Ради такого случая он сменил костюм на голубую тунику, усыпанную звёздами. – Игристого вина? – спросил лакей с подкрученными усами. – Э… нет, спасибо, – ответила Имоджен, сморщив нос. – Может быть, отведаете парлавара? – Лакей взмахнул бутылкой с какой-то розовой жидкостью. Имоджен помотала головой. – В таком случае – глоточек красной рампушки? – Мне одиннадцать лет, – сказала Имоджен. – Обычно я пью лимонад. Лакей выпрямился: – Хм, лимона-а-ад. Боюсь, столь редкого сорта у нас нет. Столовых приборов оказалось слишком много. Пять ножей, шесть вилок и три ложки. Имоджен посмотрела на своё перевёрнутое отражение в десертной ложке. Что, интересно, ей со всем этим делать? Вереница слуг передавала блюда вверх и вниз по винтовой лестнице, унося пустые тарелки и поднося всё новые и новые. Во время одной из перемен блюд заиграл скрипач, и Мари принялась хлопать в ладоши, хотя музыка для этого совсем не подходила. В конце третьей перемены блюд Имоджен посмотрела на мальчика. – Разве это не странно? – сказала она. – Мы сидим за одним столом, едим, но до сих пор даже не представились, как следует. – Что ты хотела бы узнать? – Для начала – как тебя зовут. Мальчик откашлялся: – Я принц Мирослав Яромир Драгомир Кришнов, Властитель города Ярославия, наместник Горных царств и хранитель Колсанейских лесов. – А как тебя зовут остальные? – спросила Имоджен. – Ваше высочество. – Нет, я имею в виду, как тебя называют друзья? Мальчик заметно смутился. – Ваше королевское высочество… – Не верю! – отрезала Имоджен. – Вы можете звать меня принц Мирослав, сын Вадика Отважного… или Миро. Так меня называла мама. – Миро, – кивнула Мари. – Очень хорошее имя! Они перешли к четвёртому блюду – жаренному в меду поросёнку с гарниром из паровых овощей с маслом. Имоджен расправлялась с этим блюдом при помощи суповой ложки. Мари орудовала рыбным ножом. – Не хочешь узнать, как нас зовут? – спросила Имоджен и, не дожидаясь ответа, представилась: – Мы сёстры, Имоджен и Мари Кларк. – Сёстры. Поня… Разговор был прерван жутким воплем. Девочки бросились к окну. – Это чудовища! – воскликнула Мари. – Кажется, кричат оттуда, – она указала в сторону городской окраины. Миро невозмутимо пил мятный чай, дожидаясь, когда гостьи вернутся на свои места. Имоджен ошеломлённо уставилась на него: – Тебе как будто и дела нет! Он пожал плечами: – В этом нет ничего необычного. – Что это за чудовища? – спросила Мари. – Скреты, – ответила мальчик. – Секреты? – Нет, вы определённо не из леса, если никогда не слышали о скретах. – Мы точно не из леса, – подтвердила Мари. – Пожалуйста… расскажи нам про них. – Скреты – это горные ночные твари, – сказал Миро. – Они ненамного крупнее нас с вами, у них лысые головы, как у стариков, острые зубы и длинные когти, и они отлично видят в темноте. Иногда они ходят как люди, а иногда ползают как пауки. После захода солнца они приходят с гор, разбегаются по всему городу и убивают всех, кто им попадётся. Вам очень повезло, если там, откуда вы пришли, не водятся скреты, – закончил Миро и сделал ещё один глоток чая. Он явно наслаждался вниманием. – Значит, это скреты гнались за нами прошлой ночью? – спросила Имоджен. Миро кивнул. – Они бы нас съели, если бы поймали? – Нет, ни в коем случае, – покачал головой мальчик. – Уже лучше, – выдохнула Имоджен, вспомнив свой вчерашний ужас. – Они бы вас просто убили. Разорвали в клочья. – Ой. – Я пошутил, когда сказал, что они едят людей. «Ну и шуточки у тебя», – подумала Имоджен. – И вы не можете не пускать их в город? – спросила Мари. – Дядя пытается. Кстати, он король. С наступлением ночи его стража запирает городские ворота. Дядя приказал жителям развесить повсюду кости скретов, чтобы показать этим чудовищам, что с ними будет, если они не перестанут совершать набеги… но ничего не помогает. Поэтому мы каждый вечер звоним в колокола: предупреждаем, что скоро придут скреты и нужно запираться в домах. Раньше у нас не было такой напасти… Имоджен молчала, размышляя о маленьких черепах с треугольными зубами, развешанными на стенах городских домов. – Но здесь вы в безопасности. – Принц подал знак лакеям уносить тарелки. – Разве мы не должны погасить свет? Как все люди в городе? – спросила Мари, посмотрев на свечи. – Нет, ни в коем случае. Скреты не могут проникнуть в замок, тем более подняться в мою башню. Они не такие большие и не такие умные. У них мозги втрое меньше, чем у людей. – Иногда даже маленькие существа могут быть очень опасными, – заметила Мари. – На всякий случай, – сказал Миро, – у меня есть оружие. Я без труда прикончу пару-тройку чудищ. Имоджен быстро взглянула на него и подумала: «Ну уж это вряд ли». – Где твои родители? – спросила она. – Ты сказал, что при них всё было иначе. – А… Ну да. Они сейчас среди звёзд… Не думаю, что нам стоит… – Миро запустил пальцы в густые волосы. Повисла пауза. – Не хотите чаю? – Он наполнил чашки сестёр. – Знаете, я просил, чтобы нам привели танцующего медведя – самого маленького, – но, по всей видимости, его не удалось поймать. В стране дефицит танцующих медведей! – Он засмеялся.