– Вон городские стены, – сказала Мари, – и луга, через которые мы сюда шли. Имоджен выглянула в окно. За лугами простирались леса и горы. Леса были густые и тёмные, а острые вершины гор напоминали наконечники стрел. Некоторые деревья уже пожелтели, и это было довольно странно, потому что дома у девочек только-только начались летние каникулы. – Имоджен, как мы разыщем в лесу наше дерево с дверью? – Это будет непросто, – признала Имоджен. – Можно прямо сейчас попробовать вернуться той же дорогой, какой мы шли сюда. – Прямо сейчас? Разве мы… не останемся на чай? – Этот мальчишка нас не остановит! Он даже не узнает, что мы ушли, а когда спохватится, будет уже поздно. Он же сам сказал, что должен заняться делами. – Но мы обещали остаться на чай, – напомнила Мари. – Я ничего никому не обещала! Мари поджала губы, как делала всегда, когда думала. – А вдруг чудовища всё ещё там? – спросила она. Имоджен посмотрела на площадь внизу, похожую на рыночную. Никаких чудовищ видно не было, но она не могла забыть вчерашние жуткие крики и ужас погони. – Пожалуй, всё-таки стоит остаться на чай, – выдавила она. – Вдруг, если мы подыграем этому мальчишке, он поможет нам вернуться домой? Возможно, он даже знает, как открыть ту дверь в дереве. – Это ты здорово придумала! – обрадовалась Мари. – Если нам поможет кто-нибудь из местных, мы быстро вернёмся к маме! Имоджен кивнула. Одна мысль уже давно поселилась в самой глубине её сознания: этот замок был невероятно интересным, и город тоже, тем более теперь, когда в нём не было чудовищ. Может быть, ничего страшного не случится, если мама подождёт ещё немного? Возможно, это будет даже правильно? Посудите сами: если мама может уезжать из дома со своими «друзьями», оставляя Имоджен одну, то почему Имоджен нельзя сделать то же самое? Глава 16 Принц Мирослав, которого Имоджен продолжала про себя называть «этот мальчик», так и не сказал своим гостьям, чем он занимался весь день. Он не сказал им, что лихорадочно готовился к предстоящему ужину: лично инструктировал поваров, давал поручения слугам. Он хотел, чтобы всё выглядело совершенно естественно, чтобы девочки подумали, будто каждую неделю к нему на ужин приходят гости. И разумеется, он не стал говорить им, как у него свело живот, когда он подошёл к дверям дядиного кабинета. Двое стражей стояли по обеим сторонам двери. – Король Дракомор у себя? – спросил Мирослав. – Да, ваше высочество. Он с трудом потянул на себя тяжёлую дверь, сумев приоткрыть её ровно настолько, чтобы бочком протиснуться внутрь. Король всегда наглухо закрывал свою комнату от солнца занавесками, но отнюдь не для того, чтобы сберечь бесценные фолианты. В его кабинете почти не было книг. Полки здесь ломились от золотых безделушек, редких украшений и драгоценных камней. В комнате некуда было ступить. Принцу Мирославу пришлось втянуть живот, чтобы протиснуться мимо огромной расписной вазы. Новая. Раньше он её здесь не видел. Король-барахольщик, собиратель всего этого добра, сидел за столом в центре комнаты. Драгоценный камень на мраморном пьедестале был выше Мирослава. Когда мальчик проходил мимо него, его фигура окрасилась в оранжевый цвет. – Это ты, Мирослав? Принц застыл, как насекомое в капле янтаря: – Да, дядя. – Не подкрадывайся! Ты знаешь, я терпеть не могу скрытников. Тем более когда они прячутся среди экспонатов моей коллекции! Мирослав робко выглянул из-за драгоценного камня: – Прости, дядя. – Ты не дотрагивался до этой вазы? – Нет, дядя. – Это хорошо. Ей пятьсот лет, она относится к эпохе династии Неразбитых. Единственный экземпляр! Мирослав не знал, как ему отнестись к этой информации. Король Дракомор был очень занят – чистил маленькой щёточкой ожерелье. В одном глазу у него был монокль, увеличивающий королевский глаз в несколько раз. Когда дядя обернулся к Мирославу, стекло ярко блеснуло. Король совсем не был похож на своего племянника – светлокожий, с серыми, близко посаженными глазами, коротким прямым носом и волосами, по последней моде зачёсанными набок. Мирослав иногда спрашивал себя: любил бы дядя его чуть больше, если бы они были похожи? – Зачем ты пришёл? – спросил король, откладывая ожерелье. Сердце Мирослава заколотилось чаще. Что, если старый Йедарш его опередил? Вдруг он уже нашептал королю, что девочек нужно отправить в подземелье? – Выкладывай начистоту! – приказал король и нетерпеливо забарабанил пальцами по столу, застучав кольцами друг о друга. – Ты знаешь, что у меня сейчас нет наставника, – выдавил Мирослав. – Как я могу это забыть? Йедарш только и делает, что твердит мне об этом! – Так вот, я подумал… может быть, раз уж так вышло, я мог бы пока поиграть с другими детьми? Король вскинул бровь, и его увеличительное стекло со звоном упало на стол. – Какими такими другими детьми? – спросил он. – Да так… их всего двое… это мои друзья. – Мирослав, у тебя нет никаких друзей. Король сказал это без всякой злобы, как о чём-то само собой разумеющемся. Но Мирослав всё равно поморщился. – Это две девочки-поселянки, с которыми я познакомился, когда ходил на рынок, – сказал он. – Ничего особенного. – Поселянки?! Не хватало только, чтобы они похитили что-нибудь из моей коллекции! – воскликнул король. – И я не желаю, чтобы ты набрался от них дурных манер. – Этого не случится, дядя. – И определённо не потерплю, чтобы вы мне мешали! Между прочим, я тоже жду гостей. Не хватало только, чтобы по замку бегала орава детей! – Вы нас даже не увидите, даю слово. Нас не будет ни видно, ни слышно. Король задумчиво пригладил усы. – Пожалуйста, дядя! – взмолился Мирослав. Король Дракомор вставил увеличительное стекло в глаз и, снова взявшись за ожерелье, не глядя на мальчика, сказал: – Хорошо. Пусть остаются. Но если в ближайшие несколько дней я хотя бы почую их запах, твои маленькие друзья будут после заката выброшены за ворота на съедение скретам. Мы поняли друг друга? Мирослав открыл было рот, чтобы ответить, но дядя вдруг вскочил из-за стола. – Проклятье! – заорал он, вспрыгнув на стол и замахав руками. – Это же зловредная моль, пожирающая ткань! Если она доберётся до моих шелков, я потеряю целое состояние! Бледно-лиловый мотылёк порхал над самой головой короля вне досягаемости его протянутых рук – Шевелись, мальчик! Беги приведи слуг! – приказал король. – Скажи, чтобы принесли сеть! Бабочка сделала круг у оранжевого камня и уселась на пятисотлетнюю вазу. – Убей моль! – надрывался король. Мирослав увидел, как дядя сползает со стола, и осторожно подошёл к вазе. Бабочка была очень красивая, её переливчатые крылышки напоминали светлые павлиньи перья. Дядя стремительно приближался. – Отойди! – крикнул он. Мирослав прыгнул, поймал бабочку в ладони и отскочил в сторону. Король по инерции пронёсся мимо, споткнулся о чучело рыси, на мгновение завис в воздухе – и врезался в вазу. Раздался оглушительный грохот, за которым последовал нечеловеческий вопль. Стража ворвалась в кабинет, а Мирослав выскочил вон. Он подбежал к ближайшему окну и выпустил свою пленницу. Бабочка улетела, оставив на его ладонях след легчайшей серебристой пыльцы.