Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 20 из 53 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— А теперь, архаровцы, быстренько отжимаемся и бежим обратно в лагерь. — Так это уже четыре километра получается! — взвыл Гальяно. — А говорили ж, только два. — Все правильно. — Суворов и бровью не повел. — Два туда, два обратно. Или ты, Гальянов, рассчитывал, что обратно тебя на руках понесут? Все, отставить разговоры! Упал — отжался! В лагерь возвращались на дрожащих от усталости ногах, потные и злые. — Просто инвалидная команда какая-то! — усмехнулся охранник, пропуская их на территорию. — Ничего-ничего, — пообещал Суворов, — я из этих инвалидов скоро людей сделаю! Дай только срок. А теперь, архаровцы, в душ и завтракать! Наверное, четырехкилометровая пробежка по свежему воздуху сделала свое дело: никогда раньше Матвей не ел с таким аппетитом. Никогда раньше обычная овсянка не казалась ему такой вкусной. — Вот садюга! — Гальяно брякнул ложкой об тарелку, покосился на столик для сотрудников. — Он же нас извести решил! Все болит, устал, как собака! — Скоро отдохнешь, — пообещал ему Дэн. — За четыре часа в карцере можно и отоспаться, и все бока себе отлежать. — На чем отлежать? — Сам увидишь, недолго осталось ждать. Суворов с Шаповаловым подошли к их столику сразу после завтрака. — Готовы, архаровцы? — спросил командир мрачно. — Всегда готовы! — отсалютовал Гальяно. — Готовы понести наказание. — Понесете, можете не сомневаться. — Начальник улыбался своей змеиной усмешкой. — Я прослежу, — добавил многозначительно. — Уводите, Максим Дмитриевич! — Четыре часа? — Суворов глянул на наручные часы. — Да, думаю, этого будет достаточно. Они выходили из главного корпуса, когда увидели Ксанку. Она шла, почти бежала к воротам, на плече ее болтался рюкзак. Если Ксанка их и заметила, то предпочла проигнорировать, даже голову не повернула в их сторону. Она остановилась лишь у ворот, да и то на пару секунд, пока охранник не распахнул перед ней маленькую калитку. Вот оно, оказывается, что! Ксанке, как и Василию, разрешено покидать территорию в любое время. Повезло! За девчонкой наблюдал не только Матвей, Дэн и Туча проводили ее долгими взглядами, а потом переглянулись. — Везет же некоторым, — буркнул Гальяно. — Кому карцер, а кому воля вольная. — Хочешь пожаловаться начальнику лагеря? — усмехнулся Суворов. — Боже упаси! — Гальяно перекрестился. — Уж лучше неволя! — То-то же! На заднем дворе было безлюдно. Как успел заметить Матвей, погреб располагался в весьма уединенном месте, за кирпичным сараем, вдали от посторонних глаз. Еще бы, такое позорище — карцер в элитном лагере! Интересно, как он называется в договоре? Наверняка не карцер. Суворов возился с дверью долго. У Матвея была возможность рассмотреть ее во всех деталях. Для такого малозначительного объекта, как погреб, дверь была на удивление массивной и добротной: тяжелой, дубовой, окованной медными лентами, с наглухо законопаченными и для надежности просмоленными щелями. Такая дверь запросто могла охранять вход в какой-нибудь бункер. Наконец Суворов справился с замком, отступил на шаг. — Милости прошу! Как говорится: в тесноте, да не в обиде! Первым шагнул на убегающие вниз ступени Дэн, следом Гальяно и Туча. Матвей замыкал процессию. Снизу дохнуло сыростью, запахло землей. — Через четыре часа выпущу! — За спиной громко хлопнула дверь, отсекая яркий дневной свет. Матвей зажмурился, привыкая к смене освещения, осторожно, придерживаясь за земляную стену, спустился в погреб. — Да, точно не номер люкс. — Гальяно присел на импровизированный лежак из мешков с картошкой. — Темнотища, духотища! С тем, что здесь темно и душно, Матвей готов был согласиться. На самом деле погреб больше походил на колодец в два человеческих роста глубиной и с примерно трехметровым диаметром. Вчетвером они могли разместиться в нем едва-едва. — Да, света явно маловато, — сказал Матвей, рассматривая вентиляционное окошко под самым потолком. — Мне и воздуха маловато, — вздохнул Туча, осторожно присаживаясь рядом с Гальяно. — Ты хоть тут не вздумай курить! — Матвей посмотрел на подозрительно топорщащийся карман Гальяно. — Вентиляция здесь и в самом деле хреновая. — А я и не собирался! — Гальяно приподнялся на локте, обвел погреб хозяйским взглядом. — У меня и сигарет нет, так и не забрал у Ильича. — А в кармане что? — А в кармане то, что спасет нас от скуки! — С видом фокусника он извлек на свет божий колоду карт. — Господа, во что предпочитаете сразиться? Выбор пал на «очко», минут двадцать ушло на то, чтобы объяснить Туче правила игры, а потом Гальяно раздал карты. Играли долго, увлеченно, позабыв и про погреб, и про наказание. Матвей лишь изредка поглядывал на часы, отмечая оставшееся время. Игра была в самом разгаре, проигрывающий Гальяно кипятился, пытался мухлевать, но был пойман Дэном с поличным. Они как раз вяло переругивались, когда льющийся из окошка скудный свет на мгновение померк, а потом в самый центр лежака, разметав во все стороны карты, упало что-то черное. Прошло несколько секунд, прежде чем они поняли, что это такое. Мертвая ворона таращилась на них мутными глазами, раскинув в стороны переломанные крылья, а сверху доносилось громкое ржание. — Эй, свиньи! Как вам подарочек? — По голосу, визгливому и тонкому, как у девчонки, они сразу поняли, кто там вверху. — Ах ты, морда дистрофичная! — Гальяно брезгливо, двумя пальцами, взял ворону за крыло, принялся взбираться вверх по ящикам. — Я тебе сейчас покажу подарочек! Он был уже на самой вершине пирамиды из ящиков и примерялся, как бы половчее вышвырнуть ворону вон, когда в вентиляционное окошко просунулась мускулистая лапа, слепо пошарила в пространстве и, обнаружив лицо Гальяно, сделала резкий выпад. Если бы у Гальяно имелась надежная опора, он бы, наверное, удержался, но опоры не было, и он, взмахнув руками, рухнул вниз, прямо на лежак из картофельных мешков. Приземление нельзя было назвать мягким, Гальяно взвыл от боли, а Матвей с Дэном едва увернулись от летящих в них ящиков. Они увернулись, а вот Туче не повезло, острый край ящика до крови распорол его руку от плеча до локтя. Хорошо еще, что только руку, потому что ящик летел Туче прямо в лицо. От куда более серьезных увечий его спасла неожиданно быстрая реакция и недюжинная сила. Будь на его месте любой другой, дело бы непременно закончилось переломом. И уже самой последней, перекатываясь с ящика на ящик, вниз упала многострадальная ворона. — Что, свиньи, получили?! — В окошке появилась рожа одного из близнецов, наверняка того самого, который столкнул Гальяно. — Будете знать, как… Он бы, наверное, говорил еще долго, если бы вдруг не взвыл от боли. — Глаз-алмаз! — сказал Гальяно, мстительно усмехаясь. — Это ты его? — спросил Дэн. — А чем? — удивился Матвей. — Вот этим. — Гальяно поддел ногой рассыпавшийся по полу картофель. — Хотел вороной, но решил, что у картошки убойная сила больше. — Молодец! — Дэн похлопал его по плечу, и Гальяно тут же громко ойкнул. — Больно? — До свадьбы заживет, но законный повод наведаться в медпункт у меня есть. — Он морщился и улыбался одновременно. — Кто про что, а вшивый про баню! — Матвей по мешкам с картошкой перебрался к Туче. Туча сидел, прижавшись спиной к стене, баюкал пораненную руку. — Покажи-ка! Рана была довольно глубокой, кровоточила, заливая красным фирменную футболку Тучи. Матвей посмотрел на часы: до конца наказания оставалось еще сорок минут. Так, глядишь, Туча, чего доброго, кровью истечет. И ведь не поделаешь ничего! — Ну, что там? — К ним перебрался Дэн, внимательно осмотрел сначала Тучину руку, потом футболку, сказал задумчиво: — Майке уже, наверное, все равно хана, а руку надо перевязать. Рвем? Туча молча кивнул. Дэн перевязал рану быстро и ловко, может, не хуже медсестры Леночки. — Свалили уроды! — Гальяно, запрокинув голову, всматривался в виднеющийся в окошке клочок неба. — Вы как хотите, пацаны, а я это безобразие терпеть не намерен. — И что ты предлагаешь? — поинтересовался Матвей. — Стенка на стенку мы с этими волчарами вряд ли справимся, — после недолгих раздумий заключил Гальяно. — Предлагаю отлавливать по одному. — А если они нас… по одному? — Туча рассматривал свою забинтованную руку, на лице его читалась обреченность и покорность судьбе. — А мы не будем ходить по одному! Мы же банда! С этими упырями нужно их же методами. — С волками жить — по-волчьи выть, — усмехнулся Матвей. — Ладно, разберемся, нам бы пока выбраться на свет божий. Дверь на волю отворилась, когда прошло ровно четыре часа, Суворов был пунктуален. — Все, архаровцы, выходим! Снаружи солнце светило уже вовсю. Матвей даже зажмурился, а когда открыл глаза, встретился с изумленным взглядом командира. — А что это с тобой, Тучников? Что с рукой? — А это на него ящик упал, — сообщил Гальяно, прижимая ладонь к боку и страдальчески морщась.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!