– Да я успокоился уже на ее счет! Если бы я всерьез того хотел, уже давно бы ей отомстил! У меня даже мысль была фотки ее состряпать откровенные и в инете разместить! И мужу ее показать: все знали, какой он ревнивый товарищ. Потом я и на это забил! Плевать мне на вашу Ирму, я этого и не скрываю! – А зачем ты терся возле «Абсолюта»? Неужели правда надеялся, что Липатов тебя обратно возьмет? – недоверчиво спросила я. – Надеялся, – со вздохом признался Чайник. – Между прочим, спецов, подобных мне, не так уж много! Я что хочешь могу взломать. И зря Василий Игоревич не согласился, я бы ему еще много пользы мог принести! Но Ирму я даже не видел и беседовать с ней не собирался. Только я не знаю, как мне это доказать… Подожди… – он заерзал и попытался подползти поближе ко мне. – Ты что? – удивилась я. – Да мне за комп нужно! – Остынь, я сама посмотрю! – остановила я его. – Сегодня какое число? – спросил Чайник. – Четвертое декабря, – ответила я и усмехнулась. – Ну, ты истинный программист: дату по компу узнаешь! – Когда, говоришь, она пропала? – торопливо спросил он, не слушая меня. – Второго, вечером? Я в это время на форуме был, можешь проверить – там и дата, и имя, и время. – Э-ха! – присвистнула я. – Во-первых, с твоими навыками, наверное, ничего не стоит установить любое нужное время! А во-вторых, где у меня гарантии, что это именно ты там торчал, а не кто-то из твоих приятелей по твоей просьбе? Чайник нахмурился и что-то проворчал себе под нос. – Может быть, ты выходил куда-то? – продолжала искать варианты я. – Ты вообще куда-нибудь выходишь? – Выхожу, конечно, – хмыкнул он. – В магазин, например. Жрать-то иногда хочется! Слушай, там у меня пакет висит, на кухонной двери, – сообразил он. – Возьми, глянь: я чеки всегда на дно бросаю, вместе с продуктами. Может быть, там есть чеки за второе число? Пожав плечами, я прошла к кухонной двери и сняла с нее ярко-желтый пакет. На дне его и впрямь скопилось несколько белых смятых бумажек, и я их все тщательно рассмотрела. Все чеки были из ближайшего супермаркета, расположенного на первом этаже дома, где жил Станислав. На всех были обозначены не только дата и время, но и ассортимент купленных товаров с ценой. Чеков за второе число было два: на одном стояло время – восемнадцать двадцать пять, на другом – двадцать два сорок. Покупок по первому чеку было гораздо больше, во втором были пробиты лишь сигареты и жвачка. – Вообще-то, это далеко не железное алиби, – со вздохом проговорила я. – Ну, как говорится, чем богаты, – огрызнулся, лежа на полу, Чайник. – Больше ничего предъявить тебе не могу. А что, против меня есть какие-то прямые улики? Ничего нет, одни косвенные! И домыслы! Или меня кто-то видел возле «Абсолюта» в тот вечер? Или возле дома Ирмы? Да я даже не знаю, где она живет! Короче, я тебе честно говорю: ни при чем я тут! Я стояла, наморщив лоб и задумавшись. Твердого алиби Чайник и впрямь не предоставил. Хотя, с другой стороны, если бы он тщательно готовился к преступлению, то и в самом деле позаботился бы как об алиби, так и о помощнике. Сотового телефона, принадлежавшего Леониду Корецкому, я у него не нашла, хотя и довела обыск до конца. Сим-карта в телефоне самого Станислава была с его номером. Словом, ничего, кроме пресловутого пакетика с порошком, который никак нельзя было считать доказательством его причастности к исчезновению Ирмы Линдгардт, я не обнаружила. Пакетик помог мне лишь в качестве метода устрашения горе-программиста. Можно было, конечно, продолжать и дальше запугивать Чайника этой находкой, но я не видела в этом смысла. Ему явно больше нечего было сказать. И вообще, пообщавшись с ним, я подумала, что если бы даже он решился похитить Ирму из-за проблем с нехваткой денег, то тогда скорее потребовал бы их у нее. Ну, или у ее родственников. А чтобы просто отомстить начальнице, он мог найти более подходящий его натуре способ: те же фотки в Интернете гораздо больше подходят для него. К тому же он мог попытаться заработать на них, шантажируя ими Ирму в надежде, что она заплатит. Мошенничество и похищение человека – вещи разные. Чайнику элементарно негде даже держать пленницу. А в его квартире ее точно не было. Так и пришлось мне освободить спутанного программиста и распрощаться с ним, напутствовав напоследок – пора, мол, тебе, парень, завязывать с наркотой. Правда, пакетик я все-таки прихватила с собой, настращав Чайника: в случае чего, на нем есть его отпечатки пальцев. Не знаю уж, произвело это на него впечатление или нет, но закрыл он за мной дверь молча. В моих планах на сегодняшний день оставался Эдик Лавров. И к вечерней встрече с ним я решила подготовиться. Глава четвертая – Зачем, зачем мы это сделали?! – Прекрати, пожалуйста! Опять ты начинаешь! – Я уже жалею… Нужно было просто во всем признаться. – И остаться в дураках? – А теперь? Теперь что? В умных? Постоянно приходится притворяться, играть чужую роль, жить словно бы под чужой личиной! – Тебе ведь это нравится! – Но не постоянно же! – Это и не будет длиться постоянно, осталось переждать совсем чуть-чуть. Потом мы уедем подальше. О нас все забудут. Все будет хорошо. – Обещаешь? – Конечно. И не начинай, пожалуйста, снова! Все будет хорошо. Иди ко мне… * * * Прежде чем ехать в парк-отель и дожидаться окончания рабочего дня менеджера, я решила заехать к себе домой переодеться. В казенных халате и тапочках по городу не поездишь, а больше у меня ничего не было, кроме джинсов и свитера, в которых я отправилась вчера в кафе на встречу с Людмилой Захарченко. К тому же в два часа дня должны были прийти вызванные мною наконец рабочие, чтобы починить раскуроченный пол, и я должна была их встретить. Рабочих было двое, и они оказались веселыми молодыми ребятами. Подшучивая надо мной, они сказали, что «до кучи» мне следовало бы еще и плеснуть на пол керосином или бензином. – И поджечь! – подмигнув мне, добавил второй парень. – Тогда бы от запаха духов вы избавились гарантированно. – Вам смешно, – уныло сказала я. – А у меня теперь такие сложности! К тому же расходы непредвиденные. Посерьезнев, парни осмотрели все очень тщательно, оценили объем работ и сказали, что за два-три дня все сделают. За дополнительную плату они взяли на себя и функцию покупки необходимых материалов, что было весьма мне на руку: когда я занята расследованием, мне не до разъездов по хозяйственным магазинам. Словом, парни получили аванс, и мы распрощались до послезавтра, вполне довольные друг другом. После этого я, запасясь различными предметами из своего гардероба, направилась к ставшему уже родному номеру парк-отеля «Богемия», чтобы подготовиться к вечерней встрече. Я подъехала к зданию, в котором располагалась фирма «Абсолют», без десяти минут шесть, и заняла выжидательную позицию. Оделась я намеренно женственно, волосы распустила локонами по плечам, головной убор надевать не стала, а шубку оставила расстегнутой. Глядя на свое отражение в зеркале, я невольно подумала, что Ирма Линдгардт померкла бы на моем фоне, несмотря на то, что была помоложе меня. Я очень надеялась, что Эдик Лавров выйдет один. Не хотелось мне беседовать с ним в присутствии кого-либо из «женсовета», и даже на глазах у Липатова, не говоря уже о бухгалтерше Белле Георгиевне. Первой из здания выскочила Виолетта, она была в коротком норковом полушубке темно-красного цвета и плотных лосинах. Волосы ее были собраны в хвост. За ней не торопясь спустилась Ольга Николаевна в компании Наташи и Любы. Они сразу же распрощались и разошлись в разные стороны. Мелькали и другие сотрудники, незнакомые мне. С лицом, похожим на непроницаемую маску, вышла Белла Георгиевна и принялась ловить такси. Менеджер Лавров появился чуть позже. Он был один, мне действительно повезло. Белла Георгиевна к этому моменту уже отбыла, что весьма меня порадовало. Эдуард прошествовал к неприметной синей «восьмерке» и достал из кармана ключи. «Понятное дело, у молодого менеджера – а по сути, мальчика на побегушках, – зарплата покуда не позволяет покупать дорогие автомобили, – подумала я. – Да и эта, возможно, от родителей ему досталась, учитывая, что она явно не новая». Лавров был без шапки, в хорошей теплой куртке дубленочного типа и ботинках на толстой рифленой подошве. Я слышала, как хрустит снег под его шагами. Быстро выпорхнув из своей машины, я подошла к его автомобилю и, очаровательно улыбнувшись, произнесла низким голосом: – Добрый вечер, Эдуард! – Добрый! – немного удивленно откликнулся Лавров, который уже собирался сесть за руль. – Вам привет, – тихо произнесла я, глядя прямо ему в глаза. – Спасибо, – медленно склонил он голову. – А… от кого? – А вы не догадываетесь? – все тем же низким, хрипловатым голосом, стараясь придать ему побольше таинственности, произнесла я. – Вообще-то, нет, – улыбнулся менеджер. – Странно, – проговорила я. – А она говорила, что вы сразу все поймете. У меня есть к вам важный разговор. И заманчивое предложение! Я приглашаю вас в кафе «Лунная соната», в отдельный кабинет. Там мы можем все обсудить. Эдуард не насторожился, не бросился бежать, не метнулся мне навстречу и не затряс меня за плечи, заявив: «Что вам известно?!» или: «Кто вы такая?!» Он, напротив, сделал небольшой шаг назад, пристально оглядел меня с головы до ног и улыбнулся еще шире. – Я, кажется, понял, – проговорил он. – Вы, видимо, и есть тот самый частный детектив по имени Татьяна, переполошившая вчера нашу скучную контору? – Откуда вы знаете? – лицо у меня вытянулось. – Белла Георгиевна поделилась, – не стал скрывать Лавров. – Подошла ко мне сегодня и поинтересовалась – не допрашивала ли меня доморощенная сыщица Татьяна, у которой, вообще-то, нет никаких официальных полномочий?.. «Вот жаба! – невольно выскочило у меня в памяти словечко из лексикона секретарши Виолетты. – Взяла и все мне испортила!» – Последнее замечание – лично ваше или Беллы Георгиевны? – разочарованно спросила я, уже своим обычным голосом. – Вообще-то, ее, – сказал Эдик. – То есть вы даете мне понять, что я – никто, и что вы отказываетесь беседовать со мною? – поняла я намек. – Ну почему же? – Эдик смотрел на меня с любопытством. – Ваше предложение посидеть в «Лунной сонате» звучит очень заманчиво. Я понимаю, что вы интересуетесь людьми, которые, как вы считаете, могут быть причастны к исчезновению Ирмы. И, наверное, подозреваете, что это я ее украл и спрятал в надежном месте? Потому и стараетесь говорить загадками в надежде, что я сразу проболтаюсь? – Не думаю, что вы столь импульсивны, – усмехнулась я. – И все же, вам есть о чем со мной поговорить? – Есть, – не стала лукавить я.