– Не беспокойтесь, сеньорита, все будет хорошо, – заверил он, даже не поднимая головы. Широкие ладони замерли над грудью девушки, вливая в нее золотистый свет. – Уичтли-Почтли сегодня уже и меня подлатал, – со смешком сказал Максимон. – Как видишь, результат превзошел все ожидания. Муэрте-Катрина быстрым шагом подошла ко мне, осмотрела с ног до головы. – Я и не ожидала, что Нантат – это ты, – произнесла она низким чарующим голосом. Глядя на ее разрисованное узорами лицо, я почувствовала, как становится не по себе. Рядом стоит богиня смерти, хозяйка Чилама. И надо бы что-то сказать, только язык словно онемел, а раскрыть губы чудовищно тяжело. – Я тоже… не ожидала, – наконец-то удалось ответить, и собственный голос показался чужим и страшным. Руки Максимона легли мне на плечи, словно пытаясь приободрить. – Девочке досталось, – мягко сказал барон Замди. – Пусть придет в себя. Тем временем храм задрожал и начал рушиться. – Тиош! – вскрикнула я и попыталась кинуться к входу, но Максимон не дал этого сделать. Спустя несколько секунд, расшвыривая в стороны камни, в небо ударил зеленый луч. Он же поднял в небо мужскую фигуру, которая спрыгнула к нам. Лицо Тиоша изменилось: черты заострились, нечеловеческий глаз будто превратился в жидкий нефрит и залил часть лица. Но взгляд был внимательным и обеспокоенным. – Цела? – хрипло спросил он. Я через силу кивнула, по-прежнему глядя на него. Тиош хотел было прикоснуться ко мне, но рука была в крови, и он резко передумал. Со всех сторон донеслось жуткое шипение. Мы заозирались. Громадные змеиные головы медленно поднимались в нескольких метрах от нас. Песок скатывался по черным и красным телам. Глаза полыхали алыми углями. – Папочкины прислужники, – прошептала рядом Муэрте-Катрина. – Надо же, даже умирая, призвал их. Змеев было много. Очень много. Мне хотелось одновременно орать и запрыгнуть на шею к кому-нибудь сильному и высокому. – Опять вы? – донесся веселый и злой голос грациозного парня в шкуре ягуара. – Кажется, ребятки, по нам соскучились. В руках стоявшего рядом с ним мужчины сверкнули ослепительно белые молнии. Змеи словно по сигналу кинулись на нас. Тиош и Максимон быстро закрыли меня собой. А потом пустыня превратилась в самый настоящий сверкающий ад. Молнии, рухнувший с небес ливень, тьма красных койотов, послушных приказам Уичтли-Почтли, красный дым из ладоней Муэрте-Катрины, дрожащая земля от шагов Максимона, зеленые стрелы Тиоша и странный будоражащий кровь напев барона Замди, от которого змеи падали и корчились в немой агонии. Временами мне удавалось откинуть кого-то голубым огнем, срывавшимся с пальцев. Но после этого тут же темнело перед глазами, и я понимала: лучше не лезть. Вообще не лезть. Только смотреть, чтобы никто не приблизился к обездвиженной Росите, окутанной золотистым коконом. И, словно прочитав мои мысли, красный змей пополз к девушке. Я откинула его в сторону, но тут же пошатнулась и рухнула сама. Тьма утянула меня в крепкие объятия, давая понять, что на этот раз мой бой окончен… *** – Если ты сейчас не придешь в себя, я скажу Пилар, что она самая красивая женщина на этой улице, – раздался скрипучий и… такой родной голос. – А еще съем твой суп, выпью кофе и выйду замуж за всех тех несчастных поклонников, которым пришлось отказывать, пока ты тут лежала в отключке. Между прочим, это было не так легко. Эй! Голова немного побаливала, но, в целом, самочувствие было не таким плохим. Я медленно открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Комната. Светлая. И очень приличная. Из окошка на стол падают солнечные лучи. Спустя некоторое время до меня дошло, что это дом мамы Замбы. А я лежу на кровати. Рядом бухтит Чочу. За окном же поют… птицы. И на душе как-то так тепло и уютно. А еще очень замечательно. И хочется так лежать, лежать, лежать… На губах сама собой появилась улыбка. – Нет, ей смешно! – тут же возмутился Чочу. – Я тут страдаю, ночами не сплю, а ей смешно! Роза, между прочим, тут серьезное дело! Дом надо отстраивать, ателье приводить в порядок, бананы покупать, кофе варить, а ты… Я сгребла его в охапку и чмокнула в макушку. Чочу придушенно пискнул. – Не суетись, – снова улыбнулась я, прикрывая глаза и чувствуя, как в груди разливается что-то бесконечно теплое и прекрасное. – Мы живы. Все остальное – сущая ерунда. Поверь. И Чочу, как ни странно, больше ничего не сказал, лишь ткнулся мне лбом в грудь, давая понять: согласен. Главное – жить. Остальное – пустяки. И разобраться с ними уже не так сложно, пока ты не перешагнул черту, оставляющую мир живых за спиной. *** Спустя неделю Дела в Чиламе потихоньку налаживались. Сначала четыре дня шли ливни. Взрослые такие ливни, которые вымывали все, что только можно. Всю скверну и дрянь, оставшуюся после прихода Собирателя Крови. Природа, казалось, сама радовалась возможности все очистить. Шальные ичтланы бога дождя с визгом носились по небу, опрокидывая все горшки, из которых на землю обрушивалась святая вода. Жители города с хохотом вылетали на улицы и отплясывали безумную мараэлью, совершенно не боясь промокнуть до нитки. – Дождливый ягуар разошелся не на шутку, – говорили они. – И пусть так. Дождь – это вода. Вода – это жизнь. Значит, будет урожай. Будет чем угостить Уичтли-Почтли и его ручных койотов. А где-то, раскрывая черный кружевной зонт, который почему-то не пропускает ни единой капли, идет по улице красивая статная женщина. Ее лицо разрисовано узорами эс-калавера, черные глаза горят как звезды. Она улыбается, ей нравится такой смеющийся и родной Чилам. После того, как пустынные змеи обратились в прах, она снова поставила печать. На этот раз на все пески. Никто больше не поднимется оттуда, никто не посмеет пойти против воли самой Муэрте-Катрины, в прошлом Шкик Госпожи Кровь. Потому что обведена печать белыми символами, каждую ночь вспыхивающими колдовскими огнями от лунного света и молитв темнокожих вугу. Папа Легбэ тоже внес свою лепту. Ему не нужны проблемы, он хочет, чтобы его люди жили хорошо. Чтобы никто не мешал пить земляной напиток, танцевать на ветрах и очередной раз соблазнять вечно юную восемнадцатилетнюю Чоча-Тайю. Однако последнее не помешало ему пригласить Муэрте-Катрину на свидание в Самую Долгую Ночь. Эс-калавера и вугу заключили союз. Теперь они вместе. Шбаланке только смеялся, говоря, что знал: все случившееся именно к этому и приведет. Матушка еще молода, ну толку сидеть в одиночестве в своих храмах и не видеть света? Муэрте-Катрина только бросила выразительный взгляд на сына, и тот быстро спрятался за спину Харукана. Не нужно было лишних слов, чтобы понять, почему мелкий шкодливый ягуар пожелал остаться среди громовых пределов, даже не боясь птиц вок. Уичтли-Почтли забрал с собой Роситу. Оказалось, что исцелить ее на земле весьма проблематично, но если поделиться божественной сутью, то девушка снова сможет жить. Теперь у него не только ручные койоты, но и очаровательная сеньорита, которая следит за домом бога и его безобразниками. Ичтли только посмеивался, глядя на них. А потом велел своим ичтланам удвоить веселье, и дождь хлынул с новой силой. На этот раз землю питала сила всех богов, зарождая новую жизнь. Предстояло много работы. Нужно было поставить ограничители на Пирамиды Мертвых. Убрать их воздействие на весь Оутль, оставив только малую часть. На совете богов постановили, что в Оутль должны приходить люди из других миров. Но не в таком количестве, как раньше. Мир должен меняться. И люди ничем не хуже эс-калавера и пришлых вугу. Нантат еще слишком слаба, но рано или поздно ее сила проснется в полной мере, и тогда… Тогда будет интересно. Тиош стал сильнее. Он же договорился с ольтеками, которые вернутся в обычные города, но при этом оставят стражей в своих собственных. Потому что там осталось много запрещенных знаний и не стоит, чтобы они попадали в руки тех, кто ослеплен жаждой власти и крови. Хватит крови. Ее и так было слишком много. Максимон договорился с Советом смертей, отдав часть своих владений. При этом не стал уточнять, что землю он по-прежнему слышит, поэтому в любой миг может все вернуть. Старшие мужчины и женщины Домов Шибальбы тоже не первый вактун живут в Оутле, поэтому стычки между ними еще будут и будут… Чочу – Хранитель и бессменный житель дома Розы ди Муэртос – сообщил, что его все устраивает, никуда уходить не собирается и будет жить с хозяйкой хоть до конца всех времен. То, что теперь в доме на окраине Чилама, который отстраивается всем городом, будет жить не только Роза, а еще и двое мужчин, его не испугало. – Рано или поздно она их поменяет на других, – философски заявил Чочу. – Так что ж теперь, переезжать из-за этого? Да никогда! Чтобы кто-то ел мои энчиладас с красным перчиком и мясом? Да вы, натурально, сошли с ума! А поменять вполне может, потому что в последние дни Роза находится в доме колдунов вугу и поговаривают, что Таонга проявляет к ней недюжинный интерес. Он же и вычислил, что Паоло, неизменный поставщик камней и фурнитуры, тоже мечтал о восхождении Собирателя Крови, поэтому и привез Розе пустынных скорпионов. Что произошло с поставщиком, история умалчивает, однако барон Замди только загадочно улыбается, когда заходит речь о свежей могиле недалеко от лавки лунгана в Нкрума-Эйо. Той самой, которая находится немного на запад от старого кладбища. Ну и ладно, пусть улыбается, раз ему так хочется. Муэрте-Катрина протягивает руку в тонкой перчатке и ловит капли дождя. Все будет хорошо. В Чиламе все будет хорошо. Потому что иначе не может быть.