Наконец он усмехнулся — Ну смотри, — шутливо пригрозил он мне, — если заблудишься, в усадьбу лучше не приходи! Офигеть! У меня глаза на лоб полезли. Да ты мужик юморист у нас? — Ага, — расхохотавшись вторил ему Фроди, — утонешь — домой не приходи! У меня мать так говорила, когда я в первый свой поход сбежал! Блин, вы мужики, не из местной самодеятельности? Изобразив «ха-ха» из вежливости, я схватил ведра и рванул за водой. *** — Почему ты мне помог? — спросил я старика, когда Фритьеф скрылся из вида. — Ты сейчас вряд ли поймешь, — глядя вдаль ответил Фоди, — а когда придет время, поймешь и без моего объяснения… Иди, — он посмотрел на меня, усмехнулся, — тебе к послезавтра нужен хороший улов, не собираешься же ты выходить к уважаемым бондам с парой рыбешек? — Фроди, нужно же коптильню разгрузить, подготовить все к вечерней закладке. — Иди, я здесь разберусь, — отпустил меня старик. И я «пошел». Бежать с новой корзиной оказалось очень удобно. Я не приделывал к ней лямки, а закрепил на «станке», который собирался использовать как многофункциональную грузовую платформу. Еще я тащил с собой новый длинный шест для захапа и три палочки поменьше — новая, осенившая меня идея. Задумка была в общем-то очевидная — зачем стоять, держать в руках шест, когда можно сделать опору-треногу, и закрепить шест на ней по принципу колодезного «журавля»? Тем самым и скорость выдергивания повысится. До «своего» фьордика я добежал, по ощущениям, гораздо быстрее чем в первый раз. Отрезки бега все удлинялись, отрезки шага — укорачивались. А дальше началась рутина: первый заход за рыбой, обловить четыре «прикормленных» места, рыбу на кукан, и плавать. Устал — хлебнул морса из кожаного котелка, сжевал поджаренную рыбину — источник белка для растущих мышц, и снова за рыбалку. И так до четырех раз. В конце рыбу выпотрошил, солью пересыпал, крапивой переложил и обратно. С полной корзиной уже не побегаешь, дневной улов весил как здоровенный мешок муки, килограмм пятьдесят, не меньше. Даже быстрый шаг давался не просто, приходилось периодически «сбрасывать температуру». На пастбище: закладка в уже приготовленную коптильню, не забыть откинуть Фроди пару-тройку рыбех пожирнее, натаскать воды, поесть и спать. С утра цикл повторялся. И на следующий день тоже. Никаких походов к Гунару, никаких Гретт — только рыба, рыба, рыба. Вечером, перед днем «Т» (торговли) я зашел в кладовку, где Фроди складывал копченую рыбу, и на миг потерял дар речи. Черт побери! Как я не подумал? У меня же здесь — килограмм двести!… Блин. И как я все это допру? Ситуация выбила из колеи. В смятенных чувствах потащился за стол. Фроди, как обычно кашеварил, сегодня ожидалась каша с рыбой. Не молочная. — У тебя лицо, как будто кто-то стащил все твои припасы, и тебе завтра не чего продавать, — ухмыльнулся он, но потом присмотрелся внимательнее, спросил уже серьезно, — что случилось, Асгейр? — Да почти что так и есть, — ответил я, растерянно глядя перед собой. — Я тебя не понимаю, — покачал головой старик. — Фроди, там ее столько, сколько мне за раз не дотащить… И что делать? — принялся рассуждать я вслух, — Мы договаривались с Гунаром, что он пригласит соседей к себе. Где-нибудь во второй половине дня. За раз я больше одной корзины не упру, да и ходьбы мне с ней часа три, не меньше. — Выдох, скрипнул зубами, — а мне тебе еще с перегоном стада надо помочь! Я поднял на него растерянный взгляд — Помочь надо, — серьезно кивнул пастух, — я один не справлюсь. И провозимся мы с тобой наверно полдня. — Черт! И что же делать! Да и еще послезавтра надо к Йоргену! — в сердцах я шарахнул кулаком по столу. — Ну давай подумаем, — присел напротив меня старик. — А что, если я тебе помогу? — тут же поморщился, — Правда негоже стадо одно оставлять… — Да и сколько ты утащишь? — горько поинтересовался я, но наткнувшись на взгляд Фроди заткнулся, ибо вспомнил как он управляется с ведрами. Буркнул, — Все равно, стадо же не оставим? — Нет, — решительно качнул головой тот. — Черт! — опять выругался я. Сидели, молчали, на углях булькала каша в котелке. В голову ничего не лезло. — А что, если я попрошу того же Хельми помочь? Ну заплачу ему… — Ты хочешь отнести первую партию, взять с собой Хельми и вернуться за второй? — жестами изображая мои перемещения, уточнил Фроди Я прикинул концы: туда часа три, обратно… пусть два, и еще три… Черт, черт, черт! — Не скрипи зубами, новые не отрастут, — заметил старик. Блин, ну почему нельзя вытащить мобилу, или настучать в мессенджере: «Привет Хельми. Слышь, бро, нужна твоя помощь…» — Жеванный крот… — выдавил я сквозь зубы — Кто? — брови Фроди взлетели на лоб — Неважно, — отрезал, играя желваками Такой красивый план рушился, будучи почти реализованным. — А если… — я задумался, — а если я ночью смотаюсь за Хельми, попрошу его прийти к нам к полудню, мы как раз со стадом к этому моменту управимся… Возьмем сразу побольше… Вот, кстати, может я Гунара уговорю кого-нибудь еще дать в помощь? Блеснула надежда, а что? Мне даже свет не понадобиться, я ж орк! А ведь так я всюду успеваю… Правда не высплюсь, но это пофиг, справлюсь… — Никуда ночью ты не пойдешь, — непререкаемым тоном убил надежду Фроди — Почему?! — Дикая охота — Что??? — Наступает время дикой охоты, — мрачно заметил старый пастух, — до нас она пока не добралась конечно, но кто знает. — Слушай, Фроди, — начал я, — да все это бабкины сказки! — Нет! — отрезал тот И по его тону я понял — спорить бесполезно. — Ладно парень, — наконец хлопнул ладонью по столу старик, — завтра не последний день этого мира. Будут и другие. Рыбу твою мы закоптили, она теперь если надо — до весны пролежит. Ешь и ложись спать! Утро вечера мудренее. С утра привычный распорядок был поломан. Началось с того, что Фроди меня растолкал. Первый раз за то время, что я жил у него! Разминку я все же выполнил, за что неожиданно заслужил уважительный взгляд. На другом лугу, сразу за ручьем обнаружились такие же изгороди и поилки. Ну слава богу, хоть их не таскать с места на место! А затем мы занялись передислокацией бекающей и мекающей толпы, норовящей разбежаться, тупо прущей не туда, куда нужно нам, а в направлении, что пришло в эти тупые башки. Я бегал взад-вперед, раздавал пинки, пресекал попытки к бегству. — Скажи, Фроди, — задыхаясь спросил я пастуха, когда последняя овца наконец была водворена в новый загон, — а почему ты не держишь собаку? Собаки, кошки — эта домашняя живность здесь была. У Йоргена даже где-то целое кошачье семейство обитало, но, как говорили, до снега они предпочитали проводить время на «вольных хлебах». А вот с холодами, когда и полевые грызуны старались перебраться поближе к зерновым запасам крестьян, кошки перебирались под крышу: тепло, и добыча рядом. — Была у меня собака, — невесело заметил старик, — да прошлой зимой утащил ее кто-то. Может волки, может тролль какой мелкий. Я утром вышел — одни кровавые следы. — А что новую не заведешь? — Щенок хорошей пастушьей собаки стоит как добрый конь — Вот как? — удивился я, — Никогда не думал. Затем мы перевели коров, заново натаскали воды… Одним словом, когда закончили солнце, изредка проглядывающее сквозь облака, уже перевалило зенит. — Ну, я пошел, — бросил старику через плечо, нагрузившись так, что корзина трещала, а ноги мои, еще не сделав и шагу уже подрагивали в предвкушении дальней дороги. Все что можно, мы обговорили за поздним завтраком, скорее полдником. *** Дорога до усадьбы Гунара заняла явно больше трех часов, и когда я на заплетающихся ногах наконец вошел в ворота, там у коновязи стояли две лошади. Ага! Поскольку Гунар своих лошадей держал только в конюшне, было понятно: у Гунара гости. — Смотри-ка, Гунар, — встретил меня в доме чей-то насмешливый голос, — это и есть твой рыботорговец? Голос принадлежал хорошо одетому бонду средних лет. Расшитая туника поверх льняной рубахи, длинные, ухоженные волосы свиты в косичку, на одном запястье, из-под рукава тускло выглядывал браслет светлого металла. — Что-то он молоденький какой-то, — заметил сидящий рядом рыжеволосый орк, одетый почти так же. На вид он был гораздо старше первого. Я скинул «рюкзак» со спины, отвязал корзину с рыбой — Вам интересен мой возраст, или моя рыба? — взглянул на присутствующих, откидывая со лба промокшие от пота волосы. — Какой грозный малыш, — усмехнулся первый. Я не ответил, пристально уставившись ему прямо в глаза. — Познакомьтесь, — представил меня Гунар, — это мой шурин, Асгейр. Он решил попробовать заняться рыбой…