— Помню, — усмехнулся кузнец, — и? — Мы только не договорились сколько? Сколько рыбы тебе за работу? На самом деле это был самый тонкий момент сегодняшнего разговора. Как же я сожалел и обзывал себя последним дегенератом, когда, готовясь к переговорам сообразил, что так и не оговорил какое количество рыбы нужно! Сейчас скажет: «пять дюжин», и что делать буду? Цену на сельдь в Борге я помнил — двенадцать пеннингов за дюжину. Также помнил и сколько заломил с меня за ремонт тот оружейник в Борге — два эйрира, а это шестьдесят пеннингов. При том, что обычный ножик, такой же, как дал мне Варди, стоил лишь восемь. Изо всех сил я старался выглядеть равнодушным, хотя сердечко при этом молотило как бешеное. Лишь бы этот старый хрыч не понял, как я волнуюсь! Колль хмыкнул, встал, куда-то сходил… — На, держи. На стол тихо брякнулись знакомые ножны. — Ножны я тоже укоротил. Смотри, — кузнец извлек клинок, — рукоятку я тебе туже самую оставил, только покороче сделать пришлось. Ну да у тебя и рука пока небольшая. Потом захочешь — перенасадишь. Рукоять теперь действительно была сантиметров двенадцать, не более. Мой кулак поместится на такой без проблем. — Обрезал по слому, хвостовик подварил, но в рукоятке это не страшно. Клинок теперь был длинной сантиметров двадцать пять. Не много… Попробовал ногтем заточку. Блин, чуть ноготь на большом пальце не отмахнул. — Хороший металл, — усмехнулся, увидев это Колль — Договоренность была другая, — медленно, почти по слогам произнес я, опираясь локтями о столешницу. — Да мало ли какая была договоренность? — взмахнул руками кузнец, — Мы что, в свидетели кого-то призывали? — Так все-таки, сколько? — Сколько-сколько. Что ты заладил, то про «сколько», то про договоренности? — Колль начал злиться, — тебе сделали, ну так будь доволен и благодарен. Не просил бы за тебя Фроди, я б и пальцем может быть не пошевелил. В этот момент в дом вошли Гунар с Хельми — Ого, у нас гости? Но я, не обращая внимания на вновь пришедших продолжил дрожащим от злости голосом. — Я правильно тебя сейчас услышал? Ты хочешь сказать, что не просишь ничего в замен? Гунар с Хельми переглянулись — Щенок, — Колль завелся, — взамен было бы неплохо немного благодарности с твоей стороны! — Ну-ка хватит собачиться, — рявкнул Гунар. — Извини, Гунар, — сквозь зубы выдавил я, — но я не потерплю, чтоб меня выставляли халявщиком или побирушкой. Была договоренность сделать работу за рыбу? Я пристально уставился в глаза кузнецу — Была, — словно выплюнул мне в глаза Колль. — Ну так забирай! — почти выкрикнул я, и со злостью выдернул из-под стола корзину с рыбой. На секунду в доме повисла тишина, нарушаемая только веретенами да щетками. Гунар, Хельми а вслед за ними и Колль склонились над корзиной. — Морская, — хмыкнув. констатировал Хельми. — Морская, — подтвердил я, и вернувшись взглядом к кузнецу, процедил, — так все-таки сколько? Не хочу, чтоб мое слово считалось пустым звуком. Ты сказал «рыбу за работу», вот рыба. Мы не договаривались о ее количестве, что ж, моя ошибка, пусть будет столько, сколько скажешь. Заберешь всю? Кузнец похоже растерялся. — Так ты серьезно? Но… но все, это слишком… Можно? — он вопросительно показал на корзину. Знаком ответил ему: «валяй» Он разворошил крапиву, немного покопался — Ого! И копченая! Слушай, — уже без прежней агрессии в голосе попросил кузнец, — я возьму тогда три копченые и… И пяток соленых. Хорошо? — Хорошо, — остывая кивнул я, мысленно отметив «восемь пеннингов» — А с остальной что делать будешь? — поинтересовался Гунар — А вот об этом, — повернулся к нему, — я хочу поговорить с тобой и с Келдой. Про Келду это Фроди насоветовал. «Она, говорил пастух, к тебе расположена. К тому же ты кузен. Гунар тоже добрый малый и тебе он нужен, чтоб с другими бондами свести, но если в торге будет еще и Келда, она даст цену больше, чем Гунар, попомни мои слова» — В общем так, — начал я, когда к нам присоединилась хозяйка, — отец кое чему меня научить успел. Тут я немного разведал местность… короче теперь я могу время от времени приносить морской рыбы. И в первую очередь я, конечно, подумал о вас, — сидя изобразил полупоклон, приложив руку к груди, — вы всегда были добры ко мне, поэтому вам я и предлагаю свой улов первым. Фроди предлагал более простой вариант: типа — вот рыба, покупайте, но я решил сказать по-своему. Корзина уже стояла на столе, сначала Гунар, потом Келда придирчиво осмотрели несколько рыбин. — И какова твоя цена? — Буду честен, мало не попрошу. — с совершенно честной и серьезной мордой проговорил я, — Но вы должны меня понять, здесь поблизости кроме меня никто свежую морскую рыбу не продаст. Везти из Борга? Это ж сколько она в цене прибавит? — еще один тонкий момент в презентации: какие тут логистические коэффициенты я совершенно не представлял! — так что… — специально отрепетированная пауза, — только для вас: пятнадцать за дюжину соленых, и восемнадцать за копченые. Фух, мысленно выдохнул. Сохраняя на лице маску честного рубахи-парня, я аккуратно наблюдал за реакциями орков. Момент истины! Ну и? — А что? Нам, пожалуй, подходит, — Келда на какие-то мгновения опередила мужа, и тот уже набрав воздуха для ответа тут же сдулся, — рыба у тебя Асгейр хорошая, жирная, свежая. Заготовим на зиму, сможем побаловать себя потом. Аллилуйя! Я в душе ликовал. Ну что, Гера-будущий рыбный магнат, с почином тебя? — А много у тебя еще? — поинтересовался Гунар. — Хороший вопрос! — открыто улыбнулся я, — честно говоря вот это, пока все, что есть. Но завтра пойду еще ловить. Правда у меня пока со снастями плохо. Кстати, Гунар, хотел тебя попросить, если бы у тебя нашлась тонкая леса для сети на продажу, я бы вместо денег ее взял. — Лесы нет, — покачал головой Гунар, — но знаю у кого есть. А вот на счет денег это я хотел тебя просить. Видишь ли, после ярмарки монет совсем не осталось, может как-то по-другому договоримся? — Договоримся, — с каменной физиономией кивнул я. А на душе пели птицы! Ну наконец-то Гера! Понеслось дерьмо по трубам, открывай торговый сезон! Вот они, мои первые денежки! *** Поскольку время было уже позднее, меня оставили на ужин. А после ужина и переночевать, чтоб мне в ночь не тащиться на пастбище. Впрочем, такой вариант с Фроди был оговорен, все-таки концы у меня сегодня получились не близкие: пастбище — фьорд — пастбище — Гунар. Да еще с полной корзиной. После ужина в мои планы входила прогулка с Греттой, но та заявила, что на улице холодно, и вообще — вроде бы Эгиль обещал порадовать какой-нибудь сагой. Зубами скрипнул, но пришлось смириться, не тащить же ее силой куда-нибудь за сарай? О лысом старике, я, честно говоря, начал забывать. Но к ужину он пробудился, пытался буянить, требовал пива, предлагал всем отправиться за его сокровищами, но уже после, по просьбе Колля все же снизошел и разразился сагой о Велунде: боге-кузнеце, когда-то бывшим конунгом эльфов, и женатом на валькирии-лебеди. Только валькирия, родив ему сына, отвалила, видать другие дела нашлись, оставив на память кольцо. Далее Велунда в спящем состоянии пленил владыка каких-то ньяров, и изувечив заставил работать на себя. И кстати, колечко любимой валькирии владыка у пленника отнял и отдал своей дочери, а сам прикарманил Велундовский меч. Но наш конунг-кузнец оказался не промах: когда сыновья владыки пришли к пленнику, видать с каким-то заказом, он их грохнул, из черепов сделал чаши, из глаз — драгоценности, а из зубов — броши. И отослал, соответственно: кубки — папаше, драгоценности — евойной жене, а броши — дочери. Потом эта дочка принесла ему для починки колечко, наверно то самое, подрезанное папашей у пленника — ну совсем мозгов нет! Так вот Велунд изнасиловал принцессу, зачав сына, а сам сбежал на собственноручно сделанных крыльях. Ах да, колечко он конечно забрал. Ну нифига себе! Как я помню, Дедал у греков никого не насиловал, и сыновей не убивал… Хотя чем черт не шутит, может греки что и скрывают? Но я был под впечатлением от саги, иные современные мне книжки по сравнению с этой историей: фантазии ученика школы-коррекции на тему «как я провел лето». На ночь мне, наверно, как почетному гостю выделили отдельную комнату, правда без двери, и с плетеными стенами. Но все равно, после Фродиной землянки уровень комфорта, — пять звезд! А потом ко мне пришла Гретта, и жизнь повернулась еще одной своей приятной стороной. Утром, с красными от недосыпа глазами, наскоро умывшись и отказавшись от завтрака я рванул на пастбище. За ужином мы с Гунаром договорились, что он сведет меня с местными бондами. Дня за четыре обещал оповестить ближних хозяев, что появилась возможность разжиться рыбкой. Я за это предложил ему честные «агентские», но был не понят. Дескать он и так готов помочь, а за что в этом случае брать долю, он не понимал. Ну и ладно. Так что у меня всего четыре дня, чтоб заготовить запас товара, а то народ соберется, а предложить нечего. Кстати, в зачет проданной рыбы я разжился у Гунара крепкими лентами из смеси сукна с пенькой, мотком крепкого шнура, из крапивы, и широкой досочкой. Идея сделать рамный станковый «рюкзак» не оставляла. У Фроди наскоро закинулся кашей и остатками рыбы, снова плюнул на водоношество, и помчался дальше, к берегу. И только выловив в четыре подхода штук двадцать рыбин наконец «выдохнул». Так Гера, отставить панику, никуда твой потенциальный покупатель не денется. Буду наводить суету, много больше не наловлю, по любому надо делать перерывы, переходить с места на место, чтоб на прежнем добыча успела успокоиться. Опять же, и с «развитием перса» прерываться не стоит, а то весь прогресс коту под хвост. С этими мыслями, насадив выловленную рыбу на кукан из шнура я поеживаясь и позевывая стал раздеваться. Брасс получался все лучше и лучше: на вдохе гребок и длинное скольжение на выдохе. Эх, жаль в бытность свою «там» не освоил. Здесь тоже получалось, но из-за тяжелого тела траектория моего перемещения по поверхности воды напоминала зубья пилы — в конце фазы скольжения я начинал тонуть, так что на гребке мне приходилось фактически выдирать себя с глубины, из-за чего гребки были больше вверх, чем вперед. И все равно, на брассе я теперь проплывал метров двести, пару раз осмелев переплыл фьорд. Правда на том берегу места для отдыха не оказалось — из воды выступала вертикальная скала, и я переводил дыхание, уцепившись рукой за какой-то выступ. Прервался, сделал несколько заходов с захапом, пойманную рыбу на кукан, и вновь — плавать. Теперь пробовал кроль. Выходило хуже, дистанции были короче, но плыть получалось быстрее. И в конце — тренировка нырков. Задерживать дыхание получалось все лучше, главное — расслабиться и плыть как «тряпочка». Тогда кислород в организме «горит» не так быстро. Получалось уже метров тридцать, но потом я жадно глотал воздух сипло вентилируясь. Третий заход с «захапом», после чего всю пойманную рыбу выпотрошил, обильно просыпал солью, переложил крапивой. Заплечную корзинку пришлось укреплять веревкой, чтоб не развалилась. А вечером, мы со старым пастухом копали в склоне две ямы: одну под костер, вторую, выше, под рыбу. И еще — канавку от одной к другой для дыма, которую старик собственноручно прикрыл дерном. — Здорово, — я посмотрел на дело рук наших, — и как это работает? — На ночь поставим, к утру самый раз будет!