— И что? — усмехнулся я, — Начну травить их тут особо удушливыми жопными газами? Я ж сказал. Дар это такой, особый. — Знавал я паренька одного, — проворчал владелец публичного дома — Вонючкой окрестили. Мог он имитировать запах кисляка. Заражённые от него ломились, скажу я тебе… А с тараканами сможешь также? А то у нас на кухне… — Тараканы тоже уже сдохли, — оборвал я его на полуслове, — И пауки, и клопы, и мокрицы, и даже комары. Все насекомые. Фидель улыбнулся и вложил плату мне в руку. — Спасибо, друг. Ты сделал больше, чем я ожидал. Если когда-нибудь понадобится помощь, знай, что можешь обратиться ко мне. С тобой приятно иметь дело, но если обманул… Я пожал его руку и улыбнулся в ответ. — С тобой тоже. С этими словами я покинул фургон Фиделя и отправился отсыпаться. Спустя восемь дней неспешного пути мы приблизились к морскому проливу. Дальше караван пошел по дороге, параллельной побережью. Наш путь лежал до места, где река будет впадать в море, а оттуда уже недалеко и до стаба Приморский. Про это место я ничего не знал. Из доступной информации удалось почерпнуть только, что этот стаб ранее был свободным поселением. Таким себе Гуляй Полем. С перестрелками на улицах и драками в кабаках. До тех пор, пока туда не пришли социалисты из Железнодорожного. И нет, никакой войны не было. Местное население без всякой посторонней помощи вздёрнуло зарвавшуюся верхушку и открыло ворота новой красной власти. Приморский, хоть и является восточным форпостом социалистической республики со столицей в Железнодорожном вот уже больше пяти лет, но представляет собой весьма и весьма преуспевающий торговый город. Так как основан он был в очень прибыльном месте, где сходились различные региональные торговые маршруты — морские, речные и сухопутные. Караван должен был разгрузиться в Приморском, принять какой-то груз в порту, заправиться и через несколько дней отдыха двинуться дальше, и следующей остановкой на его маршруте планировался стаб Пятьдесят Четвёртый. Собственно, туда я и стремился. Приморский предстал перед нами во всей красе. Аккуратные четырёх и шестиэтажные здания составляли четко спланированные широкие улицы, по которым ходили хорошо одетые люди. По проезжей части сновали скутеры, мотороллеры, самокаты, велосипеды и, изредка, машины. Из увеселительных заведений звучала музыка, работало уличное освещение, вывески горели неоном. В городе совсем не чувствовалось, что мы находимся в Улье. Вспоминалось это только тогда, когда обращал внимание на то, что большинство прохожих были вооружены. Но афишировать наличие оружия у местных было моветоном, поэтому поселение иммунных выглядело довольно умиротворённо для этого мира. Сюрпризом было то, что тут принимали кредиты Зимнего. Можно было не тратить спораны, а закупиться с моей карточки айди, если бы её у меня не отобрали. Мы с Отелло разместились в одном гостиничном номере, а переночевав, оправились на местный рынок. Ехать нам всего несколько дней, но это Улей, провизии нужно закупить на пару недель. На местном рынке я сразу же обнаружил оружейную лавку. На входе мы встретили охранников, классических таких братков из девяностых — накачанных, лысых и до зубов вооружённых. Торговец оружием оказался огромным квазом. Крупней меня раза в два и на голову выше, но сутулость компенсировала разницу в росте. — По чём покупаешь натовскую автоматную пятёрку? — с ходу поинтересовался я. — Сколько продаёшь? — без особого энтузиазма пробасил кваз. — Полбагажника внедорожника. Думаю, что больше десяти тысяч штук. — По половине кредита за патрон… — Маловато будет, — нагло заявил я, — Давай больше. — Не популярный калибр, — флегматично ответил мне торгаш, — Брать что будешь? С деньгами у нас пока проблем не было. Поэтому я спросил: — СКС есть под автоматную семёрку? — Есть. — Сколько? — Сорок споранов или четыреста кредитов. Дороговато, но мне не нравилась шведская реплика калаша. — Покажешь? — Конечно… Через минуту он вынес из подсобки самозарядный карабин. Но, увы, это была китайская копия с откидывающимся четырёхгранным штыком и иероглифами. Если бы она не была такой потёртой, скорей всего, я бы повёлся и взял, но вид у оружия был… Как бы это сказать? Как будто с ним в руках уже погибло сто двадцать бойцов Китайской Народной Республики. 31. Торговец черным деревом Сорока споранов этот металлолом не стоил. Я зачем-то взял карабин в руки, привёл складной штык в боевое положение, попробовал его остроту подушечкой пальца. Он оказался наиострейшим, но не покупать же это стреляло только из-за приглянувшегося мне игольчатого штыка? Положил карабин на прилавок. — Брать будешь? — спросил меня кваз. — Нет… — Если дорого, возможен обмен на «Пустынного Орла» негра… Я повернулся, проследив за взглядом торговца, смотревшего на открытую кобуру, притянутую ремешками к бедру Отелло. Тот поняв, что мы сейчас обсуждаем его прелесть, даже рукой прикрыл своего «Пустынного Орла». — Не продаётся. Мы вышли из лавки не солоно хлебавши. — У тебя же есть средства, чтобы купить половину его товара, почему ты его не поставил на место? — поинтересовался крестник. Я ухмыльнулся и ответил: — Тут Улей, найдётся и без меня ставильщиков… Да и не сделал он мне ничего. Не обманул, не обсчитал, даже толком не нахамил. Отелло пожал плечами. Я промолчал, не желая растолковывать базовые понятия. Устраивать свару с тремя вооружёнными мужиками, один из которых хотел просто навариться на совершении честной сделки. Ну как честной… Не совсем, конечно, цены в оружейном магазине явно завышены. Но и нас никто ничего покупать там не принуждал. Расстались хоть и недовольные друг другом, но никто из нас в итоге не в накладе. Мы прогулялись по рынку, уделив особое внимание рядам с одеждой и консервированной провизией. Тяжелые броники внешников продали за сущие копейки, взамен обзавелись лёгкими полицейского образца, защищавшими похуже, но меньше сковывавшими движения. Но был в этом неоспоримый плюс — мы перестали быть похожими на пиковых. На выходе с рынка нам встретился довольный Фидель, пивший кофе в летнем кафе. Погода была солнечной, но далеко не летней. С пролива дул устойчивый прохладный ветер. Видимо, владельцу борделя было скучно и он поприветствовал нас и пригласил выпить с ним кофе. Развлекать чернобородого коротышку не очень-то и хотелось, но заняться нам было решительно нечем, а валяться в номере перед теликом вроде ещё не время. Фидель оплатил нам напитки какие заказали и мы устроились с ним за столиком. Отелло нахохлился, словно замёрзший воробей. — С караваном пойдёте дальше? — после приветствия завёл беседу Фидель. — Ага, — подтвердил я, — Типа того. — Скупились? — Да, — легонько пнул сумку я и сдержанно ответил, — Провизия в дорогу и кое-что из тряпок. Крестник мой сам знаешь… Части гардероба лишился из-за мандавошек. Где Эфиопия и где мы? Боюсь дуба врежет… Фидель заржал, а я остался серьёзен, потому как прекрасно знал что это за напасть. Когда наш изрядно прореженный ДШБ отвели под Псков, для отдыха и пополнения, давали нам и увольнительные. Там-то один любвеобильный кавказец из бойцов не смог удержать горячий южный темперамент и закадрил девушку не тяжёлого поведения. По его собственным рассказам обошёлся сеанс продажной любви за тысячу рублей. Так, чтобы было ясно — пачка сигарет «Вечерний Петербург» тогда стоила двести. Сначала начал чесаться он, а так как, кто-то из вольнонаёмных поленился прогладить нижнее бельё, с этими животными познакомился весь состав на казарменном положении. На крепких парнях в чёрных беретах эти насекомые так разожрались, что мы все их начали чувствовать под одеждой буквально через пару недель. Сидишь себе, никого не трогаешь и вдруг под тельняшкой ползёт бугорок. Пожалуй, более отвратительной компании в моей жизни не было ни до, ни после этого. Элита без затей отхватит голову, а эти твари будут грызть тебя в самых интимных местах пока не избавишься от них. Что только мы не предпринимали, чтобы избавиться от этой напасти, распространившейся в расположении со скоростью и неумолимостью лесного пожара. Отпаривали форму, постельное и нижнее бельё, вытаскивали одеяла и матрасы на мороз. Благо, без хозяина эти паразиты долго не живут. В те прекрасные времена я и привык соскабливать по утрам не только щетину на лице, но и все волосы вокруг младшего Орка. Три года после этого уже на гражданке вскакивал по ночам, если вдруг зачесалось в паху, и нёсся осмотреть в ванной комнате мошонку, чтобы убедиться что у меня снова не завелись мандавошки. — Я тоже сегодня с покупками, — похвастался Фидель, — Парочку свежих девочек сейчас приведут для моего заведения. Мне было откровенно не интересна вся эта возня вокруг путан. Чернобородый рассмеялся и погрозил крестнику пальцем. — Отелло уже смазал лыжи попробовать новый товар… — В смысле? — выхватил я оговорку из его речи, — Как так «покупки»? Тут вроде социалистическая республика, а людьми торгуют? Какое-то превратное у местных понимание марксизма-ленинизма… Фидель откровенно заржал на моё замечание, раскурил сигару и ответил: — У местных с понятиями нормально всё… Он пыхнул ароматным кубинским табаком. Терпкий сизый дымок защекотал ноздри и вызвал у меня обильное слюноотделение. Не курил в своём мире, не буду начинать здесь. К тому же эта привычка опасна здесь из-за запаха, который заражённые накрепко связали с приглашением к обеду. — Объяснишь? — равнодушно спросил я, отпив из своей чашки горячий кофе.