До падения оставались считанные секунды. Чтобы снизиться, мальчик просто отвязал несколько верёвок, шар вывернуло, и весь горячий воздух вырвался наружу. На всякий случай, если план не сработает, Клос зажал между колен завязанный шар с воздухом, рассчитывая, что тот сможет смягчить падение. Мальчик подсмотрел этот трюк у ловцов воздуха и теперь планировал опробовать его самостоятельно. За секунду до падения он соскочил с края корзины и со всей силы ударился о мешок. Тот лопнул, отбросив всю троицу в сторону, и, не угоди они прямо в бассейн у подножия клепсидры, всё могло бы закончиться печально. Корзина разлетелась вдребезги, усыпав всю крышу обломками: руль от велосипеда ускакал в сторону Сада Откровений, труба от пылесоса зацепилась за Дозорную Трубу у самого края крыши, цветы в горшках разлетелись по сторонам, а запасы провизии, которых уже почти не осталось, отправились в море. Клос вынырнул и сразу принялся осматривать Лаки и Барона, которые недовольно фыркали, вылизывались, но были абсолютно целы. Раздался удар колокола. От неожиданности мальчик выскочил из бассейна, споткнулся и упал. Повернувшись и задрав голову, он увидел улыбающегося мужчину в белой повязке, который уже спускался по ступеням вниз, чтобы наполнить клепсидру водой и возобновить течение времени. – Невероятно, просто невероятно! – заявил он, помогая мальчику подняться, – вы вернулись с корабля Капитана Барта! Как вам это удалось? И как вам удалось построить это? Мужчина пытался отыскать глазами самую большую часть воздушного шара, но не смог. – Доброе утро, уважаемый! – вежливо поклонился ему мальчик, – Ваши чайки просто восхитительны! А теперь приглашаю вас пройти со мной в зал, к утреннему распределению, мне надо сделать небольшое объявление. Гостиница сотрясалась от топота тысяч ног. Клос медленно спускался вниз в сопровождении мужчины в повязке и котов, которые в этот раз пожелали идти самостоятельно. Мужчина с интересом поглядывал по сторонам и даже потрогал начавшую мерцать электрическую лампочку. Они старались держаться ближе к середине лестницы, чтобы не спотыкаться о дверные ручки по краям ступеней, а вот ловких котов ручки совершенно не смущали. Даже наоборот, время от времени Лаки и Барон тёрлись о них щеками. – Я не был здесь очень-очень давно, – ответил он на вопросительный взгляд мальчика, – или был здесь очень-очень давно, что, впрочем, одно и то же. Тот момент, когда отрицательная частица, по сути, ничего не отрицает. Иногда двери справа или слева распахивались, и заспанные, сонные взгляды тех обитателей, которые не очень спешили вниз, натыкались на странного вида четвёрку. Они протирали глаза и замирали, разинув рот, а некоторые из них тут же запрыгивали обратно в номер, хлопнув дверью. В зале царила обычная суета, разве что мсье Ле-Грант на этот раз не сидел за столом, а разыгрывал на сцене нового театра гостиницы весёлую сценку. Вильда ему помогала, выписывая по сцене невероятные па. Зрители смеялись и одобрительно хлопали. Карточки с кружочками, щурясь, пыхтя и потирая лысину, разбирал Бастьен. Масок было значительно меньше, чем обычно, и белые круги их импровизированных лиц были направлены в сторону сцены, а не в сторону людей, стремящихся как можно быстрее получить работу. Недалеко от сцены Харх, взобравшись на свой табурет, громко и чётко декламировал стихи. У его ног лежала шляпа, очень похожая на шляпу Гетти. Люди время от времени подходили к ней, одобрительно кивали и клали в неё монетки. Сначала необычную четвёрку заметил лишь один работник. Он не смог вымолвить ни слова, открыл рот и похлопал по плечу своего соседа. Тот обернулся и спустя секунду сделал то же самое. Волна похлопываний быстро прокатилась по залу, все стихли. Мсье Ле-Грант прекратил играть и смотрел в сторону раздвигающейся толпы. Впереди уверенной походкой шёл мальчик, который теперь выглядел старше и выше. За ним вышагивал жилистый загорелый мужчина с белыми повязками на голове и бёдрах. Он улыбался. По сторонам от них семенили Лаки с Бароном, которых, казалось, совершенно не волновало происходящее. Подойдя к сцене, мальчик вопросительно взглянул на Человечка, и тот жестом пригласил его подняться на подмостки. – Не знаю, чему я больше удивлён, молодой человек. Тому, что вы каким-то чудом смогли улизнуть от Капитана Барта, или тому, что этот, – он тыкнул хромовой тросточкой в сторону мужчины в повязке, – решил спуститься с крыши. Человечек изо всех сил стараться быть невозмутимым, но его голос дрожал, и мальчик ясно почувствовал это. Клос перехватил трость и мягким движением вытащил ее из рук Человечка. Тот не сопротивлялся и во все глаза глядел на мальчика, как и каждый в зале сейчас. Клос же сделал несколько шагов вперёд и, посмотрев в зал, дважды ударил тросточкой по сцене. По залу прокатилось эхо. – Некоторое время назад, – начал он, и каждое слово эхом разносилось по залу, – уважаемый мсье Ле-Грант пообещал мне, что отдаст свою трость, только если я прилечу к нему после своей смерти. Как вы знаете, я отправился вместе с Капитаном Бартом на штурм Чёрного Форта. Наш корабль потерпел сокрушительное поражение. Я умер. Я родился вновь. Я прилетел за вами. – Теперь вы будете править вместо мсье Ле-Гранта? – робко донеслось из зала. – Сундук теперь ваш? – Прилетели? Но это же невозможно! – зашептал кто-то из толпы. – Это возможно, – сделал шаг вперёд человек в повязке, – я видел это своими глазами. И, как вы знаете, я всегда говорю только правду. В толпе зашептались, все переглядывались и указывали пальцами в сторону сцены. – Мсье Ле-Грант, – повернулся мальчик к Человечку, – ещё в тот день вы сказали мне, что если мне это удастся, то для того, чтобы забрать трость, мне не потребуется вашего разрешения. Однако я всё равно прошу вашего разрешения, и вы можете принять решение: подтвердить свои слова и остаться честным человеком или солгать. Во втором случае я незамедлительно верну вам вашу трость, так как никаких подтверждений вашего обещания у меня нет. – Трость ваша, – подтвердил Человечек, и голос его сорвался. Он прокашлялся. – Трость ваша! – повторил он уже громче. – Благодарю вас! – мальчик поклонился и продолжил, размахивая своей новой тростью: – Я вернулся не для того, чтобы остаться здесь и править! Когда мне удалось подняться выше облаков, я увидел новые земли! Горы и зелёные равнины. Я хочу отвести вас туда. Вас всех! Как? У нас нет столько лодок! Всех? У нас нет кораблей! Как? Как же нам всё оставить? Всех? Расскажи поскорей! Как? Как же смог ты вернуться? Всех? Надо что-то менять? Как? Здесь же вроде неплохо? Всех? Как тебе доверять? – Это невозможно! Никак невозможно! Гетти, скажи ему! Да пропустите Гетти! Из толпы, похлопывая по спине, вывели изобретателя, по обыкновению без обуви. Тот с грустной улыбкой взглянул на мальчика: – Приветствую, мой друг. Вижу, ты слегка подрос. – Не стой там, Гетти, полезай сюда! Мсье Ле-Грант любезно предоставил нам сегодня сцену своего театра. Гетти неуклюже вскарабкался на сцену и протянул руку мальчику. Он никогда первым не протягивал руки и считал эту традицию устаревшей. Мальчик понял, что изобретатель хотел убедиться, что он на самом деле жив и не привиделся ему. – Э-эм… надо признаться, я проводил кое-какие опыты… – изобретатель замялся. – В определённых условиях, если будет правильное топливо, ну и, разумеется, такой большой корабль, чтобы вместить всех жителей гостиницы… В общем, очень много в этом уравнении неизвестных… – У нас есть такой корабль, друзья! – воскликнул мальчик. – И этот корабль называется «Камень и бархат»! Вся наша гостиница отлично подойдёт для того, чтобы всем вместе улететь отсюда в лучшее место в мире! Можно летать, даже не вставая с постели, но для этого нужно хорошенько потрудиться! – Нет! – вмешался Человечек, – это совершенно невозможно! Гостиница слишком тяжёлая для того, чтобы летать! – Клос, друг мой, тут я соглашусь с мсье Ле-Грантом: камень действительно не самый подходящий для полётов материал. Толпа зашумела, все спорили между собой. Клос соскочил со сцены и подбежал к Харху, стульчик которого стоял как раз у одной из стен. – Дай мне свой нож, Харх! У тебя же он всегда с собой! – Всегда при себе, ты чертовски прав, парень! Также чертовски прав, как я чертовски рад тебя видеть! – поэт горделиво достал нож и подал мальчику. – Смотрите! – мальчик подбежал к стене и принялся неистово расковыривать её. Со стен посыпалась краска. – Думаете, что, если табличка с правилами из камня, ступени клепсидры из камня, гостиница называется «Камень и бархат», значит, она целиком каменная? – громко вещал Клос, переводя дыхание, – как бы не так! Откуда здесь столько камня, а?! Пыль и краска! – Эй, смотри, ножик мне затупишь! Кто же ножом камни ковыряет?! – Харх вцепился в мальчика, но было уже поздно – Клос расковырял приличную дыру и положил что-то на ладонь бородача. Харх долго рассматривал кусок стены, лежащий на его маленькой ладошке, понюхал его и даже попробовал на зуб. – Клянусь своим велосипедом, это дерево! – воскликнул он, – чистейшее дерево! Толпа зеревела от восторга, несколько человек кинулись ковырять стены всем что попадалось под руку, извлекая куски дерева и скача от восторга. – Не смейте! – кричал мсье Ле-Грант, – не смейте портить имущество! Его никто не слушал, пока он не закричал: – Записывай каждого, Бастьен! Они мне за всё заплатят! Как только люди поняли, что им придётся за что-то платить, они бросились врассыпную от стен, а те, кто уже успел отодрать хотя бы кусочек, безуспешно старались прилепить его на место. – Итак, все собрались! Будем голосовать! – скомандовал Человечек. Уверенность вновь вернулась к нему. – Господин Клос дал нам ценнейшую информацию, дамы и господа! Он говорит, а у нас нет оснований ему не верить, ведь его слова подтверждает сам надзиратель, – он кивнул в сторону смуглого мужчины, – что нам необходимо сменить наш привычный уклад жизни, правильный ход вещей и перебраться туда, где мы сможем жить лучше. – А что такое «голосовать»? – спросил Бастьен. Он тихонько взобрался на сцену и потирал очки. Из толпы послышались возгласы одобрения. Никто не знал, что значит голосовать. – Не перебивай, Бастьен! Где твои манеры? – возмутился Человечек и, смягчившись, добавил: – Голосовать – это значит, что мы должны принять решение, учитывая мнение каждого человека в отдельности. Обитатели гостиницы непонимающе хлопали глазами. Они привыкли, что большинство решений за них принимает мсье Ле-Грант, а в основе лежат правила гостиницы, которые когда-то давно придумал Хозяин. Они не до конца понимали, почему на этот раз спрашивают их мнения, и подозревали подвох. – Я согласен голосовать! – обрадовался Клос. – Отправимся в далёкие страны вместе! – Я тоже буду голосовать! – присоединился к нему Гетти. Он читал в древних книгах о голосовании, и ему очень хотелось попробовать. Все остальные тоже закивали, воодушевившись согласием ораторов. – Отлично, дамы и господа, – Человечек сбежал по ступеням и стал рыться в своём сундуке. Через минуту он вернулся с позолоченной табличкой, утыканной такими же кружочками, как и карточки на его столе. – Итак! Правила голосования! – он на вытянутых руках продемонстрировал золотую табличку всем вокруг, и все одобрительно загудели, – На древнем рыбьем языке, разумеется! Молодой человек, подтвердите, пожалуйста! – он показал табличку мальчику. – Да, это правила голосования, всё верно! – согласился мальчик, взглянув на карточку. – Тогда начнём! – торжественно объявил мсье Ле-Грант и, поправив очки, стал читать: – Голосование необходимо в случаях, когда надо принять решение, как поступить, если мнения два или более! Вот! Как раз наш случай! – Да. Как раз наш, – кивнул мальчик, тоже глядя в карточку. Он уже привык, что мсье Ле-Грант может в любой момент выкинуть какой-нибудь фокус, и был начеку. – Говорил же, молодой человек – очень способный ученик! Продолжаем! Голосующие должны подтвердить согласие с одним или другим мнением, выразив его жестом, надписью или любым другим способом, чтобы перепутать было невозможно. Согласны, молодой человек? Так здесь написано?