– Это Клос! – закричал мальчик, – прошу, пропусти меня наверх, это в последний раз! Мне необходимо попасть на крышу, совсем ненадолго, у меня там важное дело! – Прости, мальчик, но твой последний раз уже был не далее как сегодня! Если «последних разов» несколько, то в них теряется всякий смысл! Разве нет?! – Это действительно так, но сегодня днём я ещё не знал того, что знаю сейчас! Как мне пройти? – Ты знаешь правила, ты должен стать жителем верхнего этажа, стать Свободным Человеком или же быть приглашённым гостем кого-нибудь с верхних этажей! Подожди до утра, уверен, ты сможешь что-нибудь придумать! Клос уселся на пол, глядя на квадрат света под потолком, и вздохнул. «Что же делать? Я не могу ждать до завтра! Разбудить кого-то, кто мог бы меня провести? Заплатить? Проявить ещё фотографий?» Неожиданно откуда-то сверху послышалась приятная мелодия флейты. «Бриз? Какое счастье, что он ещё здесь в столь поздний час!» Клос вскочил на ноги и закричал, сложив ладони рупором: – Бриз! Эй, Бриз, я тут! Это Клос! Слышишь? – А, господин Клос! Доброй ночи! Мальчик с флейтой уже давно спит, – это был Бастьен. – Эй, уважаемый, пропусти моего друга наверх: как видишь, у него очень важное дело. Через секунду лестница опустилась, а ещё через минуту не верящий своей удаче мальчик уже стоял наверху и похлопывал Дворецкого по плечу. Дождь давно прошёл, дул тёплый влажный ветер, а луна светила особенно ярко. – Спасибо, Бастьен! Как вышло, что ты оказался здесь так поздно? – Теперь мне приходится много тренироваться, господин Клос, – Бастьен горделиво выпятил грудь вперёд, показывая флейту. Привычного салатового банта на нём не было. – Тут, понимаете, оказывается, целая наука. Просто расхаживать туда-сюда, конечно, можно, но ничего, кроме крошечного газона, так не вырастишь, вот я и стараюсь поднатореть! – Отлично, Бастьен! – Клос поднял большой палец вверх и бросился к клепсидре, – не поднимайте лестницу, я быстро! Мальчик схватил лежащее у подножья клепсидры ведро и устремился вверх по каменным ступеням. Раз! Первое ведро перевернулось внутрь конуса. Два! Второе ведро подняло уровень воды ещё выше. Время утекало очень быстро, а мальчик старался двигаться ещё быстрее, прыгая через ступеньку, перемещаясь вверх и вниз. Он тяжело дышал, но останавливаться было нельзя. «Хорошо поработаю – покрепче посплю». В очередной раз зачерпнув ведро, мальчик почувствовал, что кто-то вцепился ему в руку. Обернувшись, он увидел высокую жилистую фигуру мужчины в развевающейся белой повязке. В свете луны она почему-то напомнила мальчику тощую фигуру Старика. – Что ты делаешь, парень? Клос попытался вырвать руку, но фигура даже не шелохнулась. – Я пытаюсь поспать сегодня немного подольше, только и всего. – А я здесь для того, чтобы время шло своим чередом. Капля за каплей. Эта каменная клепсидра стоит здесь несколько тысяч лет, ни разу не изменив свой ход, и будет стоять ещё столько же. И ни ты, ни кто-либо ещё не сможет этого изменить. Его белозубая улыбка отражала холодный свет луны. Рука Клоса была намертво зажата в каменной хватке. Казалось, сама башня сейчас удерживала его в своих тисках. – Скажи, сколько вёдер ты уже вылил? – Кидайте мне ведро, господин Клос! – донёсся сверху голос Бастьена, который удивительно мелодично сливался со звуками флейты, вырывавшимися с порывами ветра, – я помогу! Мужчина в белой повязке поднял голову, и Клосу удалось свободной рукой перехватить ведро и швырнуть вверх. Бастьен неловко подхватил его, но удержал. – Интересно! Как интересно! – проговорил мужчина, – Бастьен так самоотверженно помогает кому-то нарушать правила? Что же вы собираетесь делать дальше, господин Бастьен? Будете наполнять клепсидру пустым ведром? Спускайтесь, я помогу. – Ну уж нет! Я – я и так наберу! – и он вдруг принялся привязывать ведро к своим длинным рукавам, а закончив, неуклюже добежал до края площадки, встал на колени и швырнул ведро прямо в резервуар. Рукава его натянулись – казалось, обветшалая ткань вот-вот лопнет, но она держалась, а Дворецкий продолжал тянуть что есть сил. Мальчик перевёл взгляд на мужчину в повязке – тот с улыбкой наблюдал за этим зрелищем, наслаждался им и, казалось, не слишком хотел мешать. Вытянув ведро, Бастьен опрокинул его в клепсидру и снова опустил в резервуар. Белозубый человек не мог одновременно удерживать мальчика и Дворецкого, он тянул свои загорелые узловатые руки, но, какими бы длинными они ни были, дотянуться не мог. – Интересное дело! – со страстью прокричал он, – и как же мне теперь поступить?! А?! Бастьен опрокидывал уже третье ведро, когда мужчина наконец ослабил хватку и бросился наверх, к Дворецкому. – Бегите! Бегите, господин Клос! – прокричал Бастьен, – делайте своё важное дело! Ничего мне не будет! Клос побежал прочь, не оборачиваясь, ожидая, что могучие руки могут в любой момент вновь сковать его. Со всего размаха он прыгнул в квадратный проём, сбежал по верёвочной лестнице и спустя несколько минут с колотящимся сердцем уже лежал в своей постели. – Надо уснуть, – уверенно вслух произнёс он, – несмотря ни на что, надо попытаться уснуть. Сердце колотилось, мысли крутились вокруг отважного поступка Бастьена, а рука до сих пор болела от пальцев смуглого человека. – Лаки, Барон, без вас мне не справиться, – мальчик подхватил котов с их теплых местечек и поместил пушистого дымчатого кота на голову, а светлого короткошёрстного – в ноги, зажмурился и начал считать про себя, делая глубокий вдох на каждый счёт. Двадцать два, двадцать три… сто одиннадцать, сто двенадцать… Дыхание становится ровнее… Постепенно яркий свет заискрился сквозь закрытые веки. Неужели каменный человек спустился с крыши и ворвался к нему в номер? Клос распахнул глаза – перед ним восседал мсье Ле-Грант. – Ещё чаю? Белоснежная скатерть привычно колыхалась на ветру. Гетти протирал посуду, а Пигль доставал горячие блины из печи, каждый раз придумывая новые изощрённые шуточки. Клос обернулся в сторону моря. Лёгкие волны, пенясь, накатывали на маленький песчаный пляж, плавно переходящий в свежескошенную траву. Харх, умело держа в руках длинную косу, раз за разом снимал верхний слой. «Вших». «Вшух». «Вших». «Вшух». Бастьена не было. Не было его нелепых прыжков и сачка, которым он ловил бабочек. – Где Бастьен? – резко спросил Клос, повернувшись к Ле-Гранту. – А где он, по-твоему, должен быть? – ничуть не смутившись грубому обращению мальчика, спросил в ответ Человечек и плюхнул в чашку ещё один кубик. Клос махнул рукой, выскочил из-за стола и побежал по зелёному лугу к горе. Он уже точно знал, как надо двигаться, чтобы забраться повыше, ведь так часто бывал здесь. Его тело было расслаблено, ноги легки, иногда он подпрыгивал и с каждым прыжком отрывался от земли всё больше. В какой-то момент он прыгнул в обратную сторону, взмахнул руками, как будто находился под водой, и поплыл по воздуху, с каждым гребком поднимаясь всё выше и выше, следуя по направлению к вершине, где клубился дым. Грести становилось всё легче, и в какой-то момент Клос почувствовал, как восходящие пары воздуха сами несут его. Если он начинал удивляться этому, то тело вновь тяжелело и полёт замедлялся, поэтому мальчик старался не отрывать взгляд от вершины и поддаться восходящему потоку. Колокол уже должен был прозвонить, но звона не было слышно, а это значит, что он справился. Значит, что Бастьен справился. Мальчик уже достиг облаков и летел сквозь них, шуря глаза от молочной дымки, вдыхая ноздрями густой, тягучий, влажный воздух. В какой-то момент ему показалось, что он растворяется в нём, сливается с этим воздухом и облаками. Он взглянул на себя и не увидел ничего, кроме клубящихся облаков. – Контраст удовольствия оценят только те, кто испытывал иное. Усни в пещере и проснись посреди солнечного луга. Что скажут твои глаза? – услышал мальчик знакомый голос. – Некий! – полёт мальчика замедлился и остановился. Его лёгкость стала сравнима с лёгкостью всего вокруг. Перед ним находилось большое чёрное облако, мерцающее изнутри, обволакивающее всё вокруг, меняющее форму. Два огромных зелёных глаза проявились, сверкая непрерывно мерцающими молниями зрачков. – Чашка чая с сахаром и горячие блины, не слишком высока цена обмена? – Некий перетекал и видоизменялся – казалось, что он старается сохранить форму пушистого кота. – Платить ещё приходится вперёд, вот в чём сложность, – рассмеялся Клос: ему было легко и приятно находиться здесь. Как только ему хотелось переместиться, он сразу оказывался там, где желал, это было чудесно. – Я представлял тебя на вершине горы, восседающим на золотом троне, – мальчик сам подивился собственной дерзости, но мысли будто сами выдувались из него. Ему приходилось концентрироваться, чтобы предложения, выходящие из его сознания, были связными и осмысленными. – Мы – закон, который хочется соблюдать. Восседать или не восседать, это твои мысли. Нравится же вам восседать. Восседайте. – Значит, ради этого места капитаны отказываются от своих кораблей и готовы крутить педали и питаться мхом? – Мы не делаем за, не делаем против. Поляна далеко внизу, у моря. У каждого своя. Гора внизу. У каждого своя. Внезапно белые облака стали закручиваться и окрашиваться в разные цвета: тут были и огромные клубы, по размеру сопоставимые с Неким, и совсем небольшие, вроде того, каким сейчас был сам Клос. Мальчик вращался, оглядывая всё вокруг, проявляющиеся глаза-молнии смотрели на него. Клоса охватывал восторг. Ему было приятно перемешиваться со всем вокруг, при этом не теряя себя. – Некий, скажи, откуда взялась вода? Почему она не уходит? – Самонаполняемый сосуд: сами придаёте форму, сами наполняете, сами закупориваете. Всё сами. Мы есть сам по себе, но есть, только когда вы есть. А вас нет, пока вы слышите звон колокола. – Я не понимаю! Что мне делать? Я хочу остаться здесь! – последние звуки его мыслей растворились в водовороте облаков. Цветные облака закручивались вокруг мальчика и поднимались всё выше, а может, это он сам спускался вниз всё быстрее и быстрее. Постепенно облака чернели и обретали форму. Форму большого чёрного колокола вверху. Он был таким огромным, что всего один удар, казалось, мог растворить и мальчика, и гору, которая опять была видна внизу, и море, и поляну с самоваром. Колокол медленно качнулся. Раздался удар. Мальчик лежал с открытыми глазами и не двигался. За дверью шумно проносились обитатели гостиницы, спеша на утреннее распределение. Коты преспокойно спали ровно там, куда ночью уложил их Клос. «Интересно, сколько сейчас времени? Как там Бастьен? Нужно срочно проверить Бастьена!» Раздался стук в дверь, и мальчик тотчас же кинулся скорее открыть ее: «Вастьен?!» За дверью стоял Харх, который без приглашения вошёл и молча протянул Клосу скомканный листок бумаги и его судовой журнал со стихами. На листке размашистым почерком с сильным наклоном вправо было аккуратно выведено: Рыбки плавают вправо, Быть может, они правы? Такие глупые рыбки, Такого упрямого нрава. Рыбки плавают вправо,