Мальчик совершенно не понимал, что происходит, поэтому обратился за помощью к Гетти. – Пигль раскусил Ле-Гранта, Клос! Осталось ещё два раза! Игра идёт до трёх очков! «Азартный парень этот Гетти, – удивился Клос, – такой спокойный в обычное время и так переживает во время игры. Хотя что вообще можно ожидать от человека, который не носит ботинок?» – Эй, парень, не зевай, сдавай карты! Только не хуже, чем сейчас! – Пигль явно был доволен своей первой победой. Он отхлебнул из рядом стоящей бутылки и снова громко икнул. Процесс повторился, только теперь карты брал Человечек, а Клос растрясывал кости в черепаховом футляре уже для Пигля. Ле-Грант взял всего две карты, после чего оба игрока пристально разглядывали друг друга, пытаясь разобраться, лжёт оппонент или говорит правду. После всех манипуляций с картами и долгой паузы, в процессе которой почти весь песок из часов был израсходован, мсье Ле-Грант медленно обвёл взглядом толпу, остановил его на Пигле и чётко произнёс: – Правда. Повар с досадой поджал губы и откинул крышку футляра. Толпа ахнула. На этот раз аплодисментов было меньше. Окружающие явно болели за Пигля, но и у распорядителя гостиницы сторонников было немало. Мальчик заметил, что зрители после каждого игрового кона обмениваются деньгами между собой. – Они делают ставки, – пояснил Гетти. – А что это? – удивился Клос: он никогда не слышал о ставках. – Это значит, что если кому-то кажется, что один из играющих выиграет, а второй проиграет, то он предлагает другому зрителю поспорить на несколько монет, что выиграет тот, за кого он болеет. Если второй соглашается спорить, то достаёт свои монеты. Образуется общая куча, которую забирает себе тот, кто угадал результат. – А откуда спорящий знает, кто выиграет? – Этого никто не может знать – он всего лишь надеется. Надеется, что выиграет именно тот, на кого он поставил свои монеты. – Какая же в этом логика? Если заранее результат неизвестен, зачем рисковать своими монетами? – Так всё просто, друг мой! Ставящий предполагает, что его удача вернее, чем удача другого. Мальчик задумался. – То есть спорить с очень удачливыми никому не хочется? – Конечно, не хочется. Какой смысл тягаться удачей с тем, кому всё время везёт?! Ставить лучше против неудачников, это самый верный способ заработать! – А зачем же неудачнику тогда соглашаться на такой спор? – Так кто же признается, что он неудачник? Неудачником себя никто по доброй воле называть не захочет! «Очень странная традиция», – подумал мальчик, гладя, как десятки наблюдателей вокруг стола после каждого кона передают друг другу монеты. Но вслух ничего произнести не успел: Пигль ударил кулаком по столу, и мальчик снова принялся перемешивать карты. Напряжение нарастало. Третий кон снова остался за мсье Ле-Грантом, а четвёртый за Пиглем. Счёт был равным. Начинался пятый, решающий кон. Теперь Клос более-менее разбирался в правилах. Ведущий игрок брал карты; каждая карта, в зависимости от её стоимости, была чётного или нечётного номинала, то есть могла делиться на два без остатка или не могла. Второй игрок, заранее зная, чётная или нечётная сумма была на костях в коробочке, старался запутать соперника, говоря правду или обманывая, после того как глядел на карту, которую открывал оппонент. На последней карте он называл «чёт» или «нечет», а ведущий говорил «правда» или «ложь». В случае если ведущий угадывал, он выигрывал. Весь интерес заключался в том, чтобы перехитрить оппонента, не показывая, лжёшь ты или говоришь правду. На этот раз Пигль снова взял три карты. Мальчик поднял футляр, погремел костяшками, перемешав их, и отдал футляр Человечку. Ле-Грант придвинул его к себе, но крышечку не открыл. Он задумчиво посмотрел на окружающих, потом на Пигля и наконец обратился к Клосу: – Молодой человек, знаете, почему мы играем на бочке, хотя стол, мой широкий стол, гораздо более удобен для этой цели? – Мсье Ле-Грант, полагаю, это дань старинной пиратской традиции? Эта особая пиратская бочка? – Клос провёл рукой по металлическому, блестящему, медному обручу бочки. – Ты верно рассуждаешь, мой мальчик, но всё равно заблуждаешься. Это действительно дань старинной пиратской традиции. Но бочка эта самая обычная. Не далее как несколько дней назад, на том самом пиру, который вы так любезно для нас устроили, мы наливали вино прямо из неё. А вот стол, – Человечек обернулся и указал рукой на длинный, до боли знакомый стол, с которого начиналось каждое утро каждого обитателя гостиницы, – стол этот действительно примечательный. Именно на нём был подписан знаменитый пиратский кодекс. Запрещающий, кстати говоря, играть в карты и кости на корабле. И пусть в наше время многие хорошие традиции древности забыты, – он многозначительно замолчал и сделал глубокую затяжку, – некоторые из них как дань уважения мы продолжаем чтить. – Вскрывайте все карты, сеньор Пигульер, я ставлю на «нечет». – Мсье Ле-Грант, – учтиво напомнил повар, – вы забыли открыть футляр, считаю своим долгом напомнить вам об этом. – Это ни к чему, уважаемый, правила не заставляют меня смотреть на кости до начала торгов. Я пользуюсь своим правом не делать этого и играю взакрытую. Заглянем в футляр вместе, пусть удача сегодня правит бал! – И тем не менее, мсье Ле-Грант, ставки высоки, и я считаю своим долгом настоять на вашем праве заглянуть внутрь. Смею напомнить, этот кон решающий. В случае поражения вы более никогда не отведаете ваш любимый рыбный суп. «И когда только грубиян и пьяница Пигль научился так высокопарно изъясняться? – брови мальчика поднялись к самой макушке от удивления. – Такой неотёсанный добряк с виду, а внутри настоящий… – Клос задумался, какое слово подошло бы, – настоящий джентльмен». – Мистер Пигульер, мы играем с вами так долго. Никто из присутствующих, боюсь, и не упомнит, сколько раз мы сходились за этим столом. Вы проигрывали вновь и вновь, зная, что не сможете выиграть, зная, что опыт мой в различении лжи и правды непревзойдён. Но каждый раз вы подбирались ещё на шажок к освоению этого мастерства. Вы учились у меня, Пигульер, именно поэтому я вас так ценю. Пигль снова отхлебнул из бутылки, не сводя глаз с Человечка. – Оставьте этот театр, Пигульер, вы можете одурачить кого угодно, но только не меня. Вы не более пьяны, чем этот мальчишка, – Человечек кивнул на Клоса. Мальчик, открыв рот, переводил взгляд с мсье Ле-Гранта на Пигля… Пигульера. Повар ухмыльнулся и выпрямился. На его лице больше не было ни толики расслабленности, даже румяные щёки его, казалось, побледнели. Мсье Ле-Грант продолжал: – И вот сегодня, наконец, настал тот день, когда вы способны прочитать меня полностью. Вы научились отделять ложь от правды не хуже меня самого, и, загляни я в коробочку сейчас, моя песенка была бы спета. В этой затруднительной ситуации я полагаюсь на единственный шанс, который у меня остался. Мой единственный шанс – чистая случайность. Отгадывайте, мистер, Пигульер, пусть удача рассудит нас сегодня. – Человечек откинулся на сиденье и с лёгкой улыбкой продолжил курить. Пигль выглядел обескураженно. Он глядел на закрытый футляр, пытаясь просверлить взглядом крышку, силясь понять, какое число уготовила ему сегодня судьба. Наконец он мог угадать всё по лицу Человечка, но тот теперь сам не знал правды. Он провёл его. – Чёт! – огласил Пигль неуверенно, – нет, подождите, «нечет»! «Нечет»! Мсье Ле-Грант занёс ладонь над футляром и испытующе поглядел на Пигля. – Вы уверены, сеньор Пигульер? – Да, чёрт возьми, я уверен! Поднимайте быстрее эту треклятую крышку! – самообладание и манеры Пигля словно испарились. Ле-Грант не спеша выпустил облако терпкого дыма, напомнив мальчику о запахе осенней листвы, и открыл крышку. На донышке лежали кубики: два, три, пять. В зале раздались разочарованный вздох, а потом крики победителей и ворчание проигравших. Позади Клоса послышался грустный голос Гетти: – Как жаль, как искренне жаль. Ему просто не хватает везения, просто не хватает везения. Но надо отдать ему должное: сегодня он был близок к победе как никогда. В гостях у Гетти. Таинственная коробочка Постойте, молодой человек, – негромко окликнул мальчика мсье Ле-Грант. Толпа уже расходилась по номерам, возбуждённо обсуждая, безусловно, громкую и ожидаемую победу Человечка. Обитатели вспоминали предыдущие партии: их было так много, что все не смогли бы припомнить, пожалуй, никто, даже сами игроки. Мальчик послушно подошёл и после жеста мсье Ле-Гранта присел напротив, туда, где несколько минут назад сидел Пигль. Самого Пигля видно не было, зато были прекрасно слышны удаляющиеся ругательства. – Послушай, Клос, – любезно начал Человечек, – а ты ведь неплохо сблизился с Гетти, так ведь? Клос помедлил, раздумывая, какие последствия может нести его ответ. В зале остались только двое, и приходилось говорить очень тихо, чтобы слова эхом не разносились по всему залу. – Ну, мы знакомы. Гетти – приятный парень, но друзьями нас вряд ли можно назвать. Слова мальчика звучали неуверенно, однако в голове его в данный момент проносилось множество вариантов развития событий. После сегодняшней победы над Пиглем мсье Ле-Грант наконец предстал перед мальчиком во всей своей красе. Расчётливый, хитрый, способный просчитать наперёд любые ходы жителей гостиницы. «Нельзя терять бдительность ни на минуту, но и вступать с ним в противостояние в моём текущем положении очень опасно». Мсье Ле-Грант, прищурившись, глядел на Клоса, покусывал трубку и молчал. Тяжёлые и плотные белые кольца дыма плыли вверх к потолку, окутывая его плотным туманом. – Хочу поведать вам одну тайну, молодой человек, вы же явно не из болтливых? – он подмигнул и придвинулся ближе. – Когда я впервые оказался здесь, а это было очень-очень давно, так давно, что даже само слово «впервые» здесь не слишком уместно, – он выпустил очередное колечко изо рта, – неуместно, потому что никакого «до» перед этим «впервые» для меня не существовало. Фигурально выражаясь, конечно. Я бродил по тёмным этажам этой башни, окружённой Сплошным Морем, слушал ветер, врывающийся в пустые каменные проёмы, и размышлял в полном одиночестве. В кармане своего костюма я обнаружил кремень и кресало, трут изготовил из… – он прервался, считав смущённый взгляд мальчика. – Ах да, вы же с нами совсем недавно, я совсем забыл, приношу свои извинения! – он рассмеялся и начал отрывистыми движениями тереть кулачки друг о друга. – Это такие приспособления для разжигания пламени. Теперь в основном используют спички. Вы ведь знакомы со спичками, не правда ли? – Знаком, но у нас чаще используют зажигалки. Мальчик простыми словами объяснил мсье Ле-Гранту устройство зажигалки. Тот удовлетворённо вздохнул. – Времена меняются, а для того, чтобы разгорелся огонь, по-прежнему необходимо трение. Так вот! – он неожиданно, в своей манере, вскочил на стол и зашагал взад-вперёд (в отличие от игры в карты ходить по столу пиратский кодекс, видимо, не запрещал). – Нашёл я в своих кармашках всего лишь устройство для разжигания огня, кисет с табаком и вот эту вот, – он скосил глаза к кончику своей трубки, – вот эту вот трубку. Конечно, я немедленно раскурил её, и этот дым напомнил мне… никогда не догадаешься! Ну-ка, парень, отгадай, о чём напомнил мне этот дым? – О пожаре? – мальчик выпалил первое, что пришло в голову. Человечек помотал головой, – Об утреннем тумане? О кипящем бульоне?