– Сказала, что вот-вот станет богатой. Еще неделю назад сказала. А потом потеряла свою сумочку, и все пошло прахом, потому что… – Потеряла сумочку? – перебила ее Кира. – Твоя подруга потеряла свою сумочку? Где? Когда? – Где – она этого не знала. А когда… Ну, за день до того, как взять у меня машину Борика. Но вы же сами понимаете, как же ей перед тем «буратинкой» без машины, да еще и без сумочки! Конечно, я должна была войти в Танькино положение. Ведь мы же подруги! Сроки происходящего совпадали. Похоже, объявление о пропаже именно этой сумочки и нашли подруги в компьютере мошенников в квартире Бориса. – А что было в сумочке у твоей подруги? – Ну, не знаю, – растерялась Марина. – Всякие важные вещи… Наверное. Я не очень-то спрашивала. Да и Танька не была расположена к откровенностям. Она лишь взяла у меня документы на машину, ключи и сказала, что, к счастью, свои водительские права и паспорт она всегда держит дома. В сумочке их не было. Но зато там было что-то другое. Очень ценное. И Танька сказала, что лучше ей умереть, чем потерять ее. Умереть?! Именно это и произошло с Танькой. Она потеряла «ее» и умерла. – Ее? Но что именно твоя подруга подразумевала под словом «ее»? – Этого она не сказала. И ведь как чувствовала, что умрет из-за этой вещицы! Позвонила мне сама не своя. Я едва ее узнала. Сначала решила, что с ней что-то случилось. А когда услышала, что всего лишь пропала сумочка, долго злилась. Ну, подумаешь, сумочка! У меня, к примеру, их двадцать штук! Потеряй я их хоть все, и то реветь бы не стала! Да уж, у кого жемчуг мелкий, а у кого щи без мяса. – Правда, Танька сказала, что та вещь, которую она потеряла вместе с сумочкой, была очень ценной, – продолжала между тем Марина. – И что теперь ей самой головы не сносить. Но я тогда не придала значения ее словам. Не поверила ей. Подумала, что она просто треплется, чтобы набить себе цену. И вот, пожалуйста! Посмотрите, что случилось! Марина кинула в сторону лежащей подруги затравленный взгляд и снова разрыдалась. – Так и случилось! – пробормотала она. – Голову ей почти открутили! – Не смотри! – прижал мачеху к себе Артем. – Не смотри туда! Не надо! – Хороший мой! – обняла его Маринка. – Если бы ты знал, какой ты хороший! Примчался за мной, волновался, ах, как я виновата перед тобой! Подставила тебя перед отцом! – Ничего, все в порядке. Ты ни в чем не виновата! – Нет, виновата! Если бы я не дала Таньке ключи от «БМВ», то ничего бы не случилось! Я чувствовала, что не надо мне этого делать. И все равно сделала! – Ты ни в чем не виновата, – словно заведенный, твердил Артем. – Ни в чем, слышишь? Маринка молча потрясла головой в знак согласия и еще крепче прижималась к юноше. – Так, все это, конечно, хорошо и прямо даже замечательно, но у нас в деле имеется свежий труп, – сурово произнесла Кира. – Или даже вроде бы уже не очень свежий… Марина, уже немного успокоившаяся, снова зарыдала. А Артем кинул на подруг сердитый взгляд. Он так вошел в роль защитника, что уже и сам не помнил, что собирался сегодня утром вывести мачеху на чистую воду. – Ты тут кого-нибудь видела, когда вошла? – обратилась Леся к Марине. – Только ее. Таньку. Вошла, увидела ее труп и сразу же бухнулась в обморок. – Такое с ней бывает, – тут же пришел на выручку обожаемой мачехе Артем. – Увидит что-нибудь страшное – и в обморок. – Так, ты вошла, увидела труп, упала в обморок, и все? – Как это все? Головой еще ударилась! Вон шишка какая! Даже Артем заметил. И кровь идет! – Кровь – это ерунда, она у тебя уже остановилась. А вот скажи нам, как ты попала в квартиру? – Как-как… Обыкновенно. Открыла дверь и вошла. – У тебя были ключи? – Нет. Мы, конечно, с Танькой подруги, но не до такой же степени, чтобы ключами обмениваться. – А как же ты вошла внутрь? – Ну… я… А! Дверь же была открыта! – И тебя это не насторожило? – Я была в таком состоянии, что нет, не насторожило. И потом, если честно, Танька была жутко рассеянной. Для нее оставить дверь открытой было… ну, не то, чтобы в порядке вещей, но такого можно было от нее ожидать. – Значит, ты распахнула дверь и влетела в квартиру, где никого, кроме мертвой Тани, не было? – Да. – А когда ты в последний раз звонила своей подруге? – Так сегодня и звонила! Перед тем, как приехать. – И разговаривала с ней? Кира с сомнением покосилась на тело убитой девушки. На ее взгляд, оно пролежало тут никак не меньше нескольких часов. А возможно, что убийство произошло ночью или даже вечером. Как же Маринка могла разговаривать со своей подругой сегодня утром, если та была уже мертва к этому времени? Но Марина не лгала. – Нет, – произнесла она. – По телефону я с Танькой поговорить не сумела. Она трубку никак не брала. Поэтому я сюда и примчалась. – Хотела выяснить у подружки, кому она одалживала «БМВ» твоего Борика? Марина кинула на подруг настороженный взгляд. Было видно, что, с одной стороны, ей очень хочется признаться во всем, но с другой – она опасается гнева супруга. – Не бойся, мы тебя не выдадим. – Это тебе перед ментами надо будет какую-нибудь историю придумать, а мы-то свои. – Мы тебе поможем! Последняя фраза получилась у Леси необыкновенно проникновенной. И Марина, которая очень нуждалась в сочувствии, действительно прониклась ею. – Спасибо вам! – горячо воскликнула она. – Честно, я столько за это время передумала всякого разного! Столько страху натерпелась! Просто не могу понять, как Танька умудрилась так меня подставить! Ужас! Между тем Кира уже сделала несколько фотографий убитой девушки и теперь разглядывала получившиеся снимки. Все они категорически ей не нравились. Во-первых, потому что убийца застал Татьяну врасплох. Девушка была не накрашена, не причесана, как говорится, не при параде. И «сыщица» пыталась из снимков выбрать тот, на котором покойница хотя бы немного напоминала себя живую. – Что ты делаешь? – Да вот, пытаюсь выбрать снимок, чтобы показать Барклаеву. Пусть опознает, ее или не ее он видел во дворе, где убили Федора. Леся взглянула на то, что получилось у подруги, и покачала головой: – Это все не подойдет. Она тут страшная. И… – И мертвая, – кивнула головой Кира. – Сама вижу. А что же делать? Может быть, ты сфотографируешь? Может быть, у тебя получится лучше? Но Леся фотографировать покойницу отказалась. – Возьми какую-нибудь ее фотку, – вместо этого предложила она. – Красивые девушки обожают фотографироваться. Наверняка у покойницы дома имелся собственный приличный фотоальбомчик. Оттуда и выбери. – Точно! – хлопнула себя по лбу Кира. – И как это я сама не догадалась! Она пошла искать фотографии. Артем продолжал успокаивать Марину, которая уже почти совсем успокоилась и теперь пила на кухне воду из кувшина. Леся побрела по квартире дальше, посматривая по сторонам. Она и сама не знала, что надеется обнаружить в этой квартире. Но ей казалось, что если она поищет, то обязательно это найдет. Походив по квартире еще, Леся убедилась, что убитая хорошо знала своего убийцу и совсем его не стеснялась. К примеру, в ванной комнате сушились не очень новые лифчики и другое нижнее белье, которое при визите важного гостя наверняка спрятали бы подальше. Да и сама хозяйка была не при параде. Не говоря уже о том, что она была не прибрана, даже не удосужилась надеть хорошенький шелковый халатик нежно-изумрудного цвета, который имелся тут же на крючке в ванной комнате. На покойной было надето какое-то страшилище в черных пятнах. Видимо, убитая сама решила подкрасить себе корни волос и надела для этой процедуры самое простое свое одеяние. Леся сходила и внимательно рассмотрела волосы убитой, чтобы убедиться в своих подозрениях. Да, волосы безупречны, но они еще хранят на себе остатки краски. И вот на халате точно такие же пятна краски. – И что мы имеем в итоге? Материальные дела потерпевшей были далеко не блестящи. Ни одна девушка на свете, имея в своем распоряжении хоть какой-то бюджет, ни за что в жизни не станет красить волосы сама. Во-первых, хорошо все равно не получится, а во-вторых, в салоне приятнее. – Разве что покойная имела личную мастерицу, которая приходила к ней на дом и работала с ней индивидуально, – решила Леся и пошла с этим вопросом к Маринке. Оказалось, что да, такая мастерица была. А звали ее Валерия. – Лерка и подстричь может, и волосы прокрасить. Она вообще несколько дипломов имеет. Но маникюр я у нее ни разу не делала. Зачем? У меня свой мастер имеется – Игорек. – А стрижки? – Стричься пару раз мне у Лерки доводилось. Аккуратно работает, но очень уж медленно. Прямо офигевала с ней. Спину ломит, шею сводит, а она знай своими ножничками чик да чик. Спокойная очень. В час по одной прядке! А уж болтливая! Страх просто! Они с Танькой два сапога пара были. Что одна, что другая, поболтать страсть как любили. Болтливая подружка-парикмахерша как раз и была нужна «сыщикам» просто позарез. И неудивительно, что Леся моментально вцепилась в Маринку.