В любом случае, я не могу это сейчас узнать по многим причинам. У меня есть дела поважнее, чем все это. Да и, думаю, машина с трупами — не лучший вариант, где можно беседовать о романтике. — Хорошо, — почти смирившись с грядущим, сухо отрезала я и кинула взгляд на черную метку на ладони. — Я буду готова. — Ты говоришь так непринужденно, — заметил Габриель. Я закрыла глаза, наслаждаясь спокойствием. Впереди меня ждет неизвестно что, и, быть может, это мои последние минуты жизни, которые нужно успеть запомнить. — Тебя это пугает? — я выдавила из себя ухмылку. — Нет. Я просто поражаюсь твоей смелости. Знал бы он, как я недавно паниковала и боялась исполнить свое предназначение. Я не говорю, что сейчас не боюсь, — лишь отношусь к этому чуть адекватнее, чем раньше. Может быть, внутренние терзания так замучили меня, что я решила их отпустить и с распростертыми объятиями принять свою нелегкую участь? Не знаю. Вот даже если посудить, то для чего я была рождена? Явно не для нормальной жизни. А лишь для исполнения пророчества. Умри ради других. Умри за других. Умри, чтобы другие могли жить. Наверное, это про меня. — Я знаю, о чем ты думаешь, — неожиданно изрек Габриель — его взгляд был сосредоточен на дороге. — И… о чем же? — с интересом спросила я. Он мог узнать мои мысли только в случае, если еще и был телепатом. А так, мое лицо ничего не выражало. Одна его рука легла на мою, которая покоилась на животе, и я застыла, когда плотные пальцы обвили мою ладонь. — Я… — парень оборвался и, передумав что-то говорить, глянул в зеркало заднего вида. — Думаю, с демонами дальше справлюсь сам. Тебе нужно отдохнуть. Я отвезу тебя домой, а потом вернусь, слышишь? Я согласно кивнула, таращась на наши руки. Моя рана потихоньку затягивалась и покалывала, поблескивая красивым светом, с которым могли лишь сравниться глаза Габриеля, загоревшиеся ярчайшими лазурными огоньками. — Помни, что я всегда рядом, даже когда ты не наблюдаешь меня поблизости. *** Сегодня луна выигрывала титул «Ночной красавицы» — она была яркой как никогда (и я догадывалась почему). Подперев кулаком подбородок, я сидела на крыльце дома и ждала Габриеля, который с минуту на минуту должен был явиться за мной. Было ли мне рискованно находиться на улице совершенно одной? Естественно. Но меня это ни капельки не пугало. Я не ощущала ни страха, ничего. Совершенно. Это могло служить тем, что в моем сапоге таилось оружие, и им я была… вполне способна защитить себя в случае чего, или тем, что мне надоело бояться всего. Наверное, все-таки второе… Восседая почти спокойно на крыльце, я анализировала свою жизнь: что успела сделать, а что — нет. Больше всего дел у меня находилось под пунктом «что я так и не выполнила за свое никчемное существование», но самое главное успела сделать — я попрощалась с отцом и друзьями. Пусть и не совсем так, как планировала, но попрощалась. Возможно, я больше никогда не увижу их. Надеюсь, они не сильно будут переживать, если меня не станет. Но так или иначе, моя жертва не будет напрасной. Я исполню пророчество. И демоны больше не станут беспокоить человеческий мир… Моя ладошка адски горела, оповещая о пробуждении силы и распространяя по телу неистовый жар. Пот градом струился по лбу, и я еле как сдерживалась, чтобы не ворваться в дом и вновь не опустошить целую бутылку воды. Я пила буквально пять минут назад, а по моему замученному осунувшемуся лицу и сухим губам можно было предположить, будто меня мучила жажда еще со вчерашнего дня. Страшно представить, что будет в… полночь. Я взглянула на свои руки — красная кожа, покрытая пятнами, пальцы дрожат. Очевидно, скоро я сгорю, когда эта чертова сила прекратит мучить меня и вырвется на «свободу» полностью. Я не вынесу этого… Я не смогу сопротивляться ей. Согнувшись пополам от приступа рваной боли в животе, я уткнулась лицом в коленки. По сосудам словно тек жидкий горячий свинец, сжигая все на своем пути. Было такое ощущение, что в меня влили раскаленную лаву и оставили умирать в болезненных муках. Потеряв счет во времени, я не могла вспомнить, издавала ли что-то вроде крика, скатывалась ли на землю, но если никто не прибегал на помощь, значит, я продолжала так же сидеть на крыльце. Любое движение доставляло целый букет неприятных ощущений, даже обычное моргание казалось невыносимым. Сжав губы в тонкую полоску, я беззвучно плакала, мечтая, чтобы это поскорее кончилось. Сейчас я хотела умереть. Я была готова умереть, лишь бы все это прекратилось. Чьи-то руки легли на мои плечи — они оказались такими холодными, что я невольно вздохнула от облегчения. Я была слишком слаба и ленива, чтобы поднять голову и посмотреть на того, кто дотронулся до меня. — Да ты вся горишь, — ошеломленный голос раздался возле моего уха, когда его обладатель, судя по звукам, приземлился на корточки. — Скай? Скай, ты меня слышишь? Габриель потрепал меня по щеке и легонько приподнял меня за подбородок. Из-за слез я не могла хорошенько разглядеть его лицо — передо мной мелькало серое пятно, которое то отдалялось на небольшое расстояние, то вновь приближалось. К сожалению, зрение меня подводило, но вот слух — нет. Я знала, что передо мной Габриель, а не какой-нибудь демон, косящий под него. А вдруг, у меня начались слуховые галлюцинации, и это вовсе не Габриель? От этих мыслей я вздрогнула и хотела попробовать отползти к двери, но меня тут же схватили сильные руки, поднимая. Идея улизнуть — провалилась, и я решила перейти к другой — начать отбиваться. — Скай! — когда мой вялый кулак направился туда, где предположительно должна находиться голова неизвестного, его перехватили, и голос, однако, очень знакомый голос, прогремел с такой силой, что я невольно пошатнулась: — Черт подери! Прекрати! Это я — Габриель, Скай! — Габриель? — я еле как разлепила засохшие губы. Вскинув голову, я сморгнула слезы и изрядно попыхтела, чтобы собрать несколько расплывающихся симметричных овалов воедино. Рядом действительно стоял Габриель, и его лицо выражало коктейль разнообразных эмоций: испуг, удивление, шок и… что-то еще… — Да, это я, — парировал он, притягивая меня к себе. Его прикосновения слегка подавляли чувство боли, которое истязало меня. — Тебе сильно больно? Я уткнулась носом в его ключицы, закрыв глаза. Жар усиливался, и пока он не съел меня полностью, я хотела насладиться этим мгновением, как можно дольше. — Нет, — солгала я. Габриелю незачем знать правду. У него и так из-за меня хватает забот. Он запустил пальцы в мои волосы, скользя рукой вверх к затылку и отдаляясь меня, чтобы заглянуть в глаза. — Я вижу, что тебе не просто. Не нужно мне врать, — произнес парень, разглядывая мое красное от внутреннего пламени лицо, отлично выдающее мое хреновое состояние. Я рвано вдохнула, морщась от очередного приступа боли — правую ладонь адски жгло. Габриель, оглянувшись, опустил руки вдоль своего тела, а потом нервно потрепал ими голову. — Я не хочу, чтобы ты страдала. — Но это никак нельзя остановить, — горько подметила я, кусая щеку до крови, чтобы отвлечься от жара, съедающего тело. — Мне придется это терпеть, пока… — … Если бы я знал…, — перебил меня Габриель, дрожащими пальцами проводя по лицу, — … если бы я знал, что так это будет, то… — Нет, — теперь была моя очередь прерывать его. Я не была в состоянии трезво думать, но отчетливо понимала, что он беспокоился за меня — его выдавали движения и голос. — Ты бы ничего не смог предпринять или исправить, Габриель, это должно было случиться. И в этом нет твоей вины. Он обратил на меня взгляд и собрал брови на переносице, будто не считая эти слова верными. — Может, потом смогу что-то сделать… — пробурчал Габриель себе под нос — что он имел в виду, я не знала. Прошипев от обжигающего все внутренности огня, я обхватила себя руками, с трудом стараясь удержать равновесие. Перед глазами все плыло. Легкие обдавало пламенем, когда я вбирала в них раскаленный воздух. Я не видела, как Габриель подошел ко мне. Прижав меня к своей твердой груди, он скорбно оповестил: — Пора. Прежде, чем я успела осознать, что будет, парень засветился ослепительным красным светом, и мне пришлось сомкнуть веки, когда лучи стали интенсивнее, и нас унесло в неизвестность, оторвав от земли. Эпилог Вся боль вернулась тогда, когда под нашими ногами появилась опора. Сдерживаясь, чтобы не разразиться в крике, я медленно открыла глаза, выбираясь из объятий Габриеля. За его плечом я разглядела несколько пострадавших от огня деревьев, которые, купаясь в лунном свете, выглядели достаточно устрашающе, и по ним поняла, где мы находимся — на «знаменитой» лесной поляне с той пентаграммой. Холодный воздух немного сбивал температуру моего тела и помогал еще находиться в сознании. Хлопая глазами, я старалась вернуть себе прежнее зрение, когда очертания предметов вновь расплывались. Мне не пришлось долго гадать, почему Габриель телепортировал нас именно сюда — здесь все случиться: откроется портал в Ад, исполнится пророчество, и я, скорее всего, встречу свою смерть. Я и представить не могла, что именно ждет меня, но это наверняка должно быть не безумнее, чем все, что я пережила. Чистилище, демоны, ангелы, нефилимы, Ад — все это казалось таким нереальным, таким фантастическим и ненастоящим, когда я заглядывала в свое прошлое и с ужасом понимала, что больше никогда не вернусь к нему. Прежняя Скайлер Грейс — умерла. Ее место заняла какая-то самозванка, которая одержима мыслями о сверхъестественном мире и сама же является его частью. Габриель посмотрел за меня с жалостью, затем глянул за мое плечо. — Все готово? — спросил он. Очевидно, это не было обращено мне, особенно когда я услышала за своей спиной ответ и чуть ли не подпрыгнула от страха. — Как видишь. С трудом сдерживаясь, чтобы не заскулить от неприятных ощущений во всем теле, я обернулась. На меня таращились четыре пары глаз, в которых плавал легкий испуг. Я не сразу узнала друзей Габриеля в почти густом мраке. Они смотрели на меня так, будто ожидали, что я вот-вот воспламенюсь. К несчастью, я пока не могла «порадовать» их таким зрелищем. Что эти падшие ангелочки тут делали — было не ясно мне, но когда я опустила взор на их оружия в руках, особенно выделив привязанный к половой швабре клинок Мюррена, то подумала, что они тут неспроста. Пожелали выступить в качестве охраны добровольно или их принудил к этому Габриель? — А-а-а… что они тут делают? — сквозь невыносимое жжение в горле удалось выдавить мне. Леа, откровенный и вульгарный наряд который просто нельзя было не заметить, ухмыльнулась. — Не рада нам? — она изогнула изящную бровь и покачивалась на высоких каблуках — не совсем удачная обувь для подобного места и этой ситуации, которая может стать еще хуже в любой момент. — Нет, я просто… — … они пришли помочь, — Габриель появился в поле моего зрения, затем сжал мою правую руку, вспотевшую от высокой температуры тела.