Постойте… должен? Он знает, что умрет? Или сомневается, что сможет спасти себя? Мое сердце пропустило удар. — С чего ты так уверен, что умрешь? Он отвел взгляд, улыбаясь одним уголком губ. — Думаешь, моя участь закончится хеппи-эндом? Нет. Мне было паршиво осознавать, что это может случиться так. Я закрыла глаза, ничего не ответив. Что я могла сказать? Начать спорить с ним? Хах, да зачем? Это было бы бессмысленно. Я понимала, что, возможно, так все и обернется для него — в худшую сторону. — Только не нужно сейчас меня жалеть, Скай, — раздался грубый голос Габриеля и звук мотора. — Иди. Ради архангелов, зайди в дом, чтобы я был спокоен и мог уже отсюда уехать. Я распахнула веки и пошагала прочь. В моем сердце поселилась крохотная крупица вины за то, что из-за меня он может распрощаться с жизнью раз и навсегда. Свет в доме не горел. Подойдя к обширной, ведущей к двери лестнице, я обернулась. Внедорожник со свистом развернулся, затем стремительно умчался по дороге. Я тяжело вздохнула, отворяя незапертую дверь (наверняка папа ждал меня и не стал ее закрывать). Меня встретили погруженная во мрак гостиная и застывшее тело на диване, укрытое пледом. Папа. Он спал, сжимая на груди телефон — наверное, пытался до меня дозвониться, а я как всегда не слышала. Я почувствовала себя отвратительно, представляя, что он думал, когда я не отвечала. Сейчас была ночь, и тут совершенно ясно, почему он волновался. Он мой родитель. Единственный родитель. Я прошла к отцу и накинула на него плед, который почти сполз. Знает ли он обо всем: о том, кто я такая, кем была мама? Знает ли то, что его дочь должна спасти мир? Я провела пальцами о его щеке. В любом случае, если папа не в курсе, не хочу говорить ему правду. Не хочу втягивать во все это ни его, ни своих друзей. Он — нормальный. Так пусть живет нормальной жизнью. Я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. Он не должен быть тем, кто следующий умрет из-за меня. А если что-то произойдет с ним по моей вине, я просто не прощу себя. Никогда. Аккуратно вынув телефон из-под пальцев папы, я пригнулась к нему. — Я люблю тебя, — прошептала, целуя его в лоб. Слезы наворачивались на глаза. Он — единственное, что осталось у меня. Он тот, кем я дорожу больше всего и кого боюсь потерять. Уткнувшись носом в подушку, я дала волю бури эмоций, бушевавшей во мне. Сегодня я узнала, что на самом деле произошло с моей мамой — ее убили, по тому, что хотели добраться до меня. Она столько лет таила от меня правду, защищала меня, а потом… ее неожиданно не стало. Мы столько не успели сделать вместе. Она не успела рассказать мне правду, если вообще собиралась. А я… не успела сказать, насколько сильно люблю ее. Если бы я знала тогда, кем является моя мама, и кем являюсь сама, возможно, все было бы по-другому. Сейчас. Мама не хотела мне ничего говорить, так как знала — это испортит мою привычную жизнь, сломает ее. Навсегда. Она оберегала меня. Постоянно. Даже когда я об этом не подозревала. Она не подпускала ко мне зло. Ни на шаг. Она позаботилась о том, что будет со мной, когда ее не станет. Теперь ее обязанности выполняет Габриель Эйнсфорд — падший ангел, который как-то был с ней знаком. Она наверняка хорошо знала его, раз доверила ему мою жизнь. И он же подвергает себя огромному риску из-за меня. Не верю, что он не боится умереть. Возможно, просто боится, что о нем подумают, если он не справится со своей главной обязанностью. В любом случае из-за меня не должен страдать или погибать кто-то, пусть и парень, который ведет себя со мной, как полный идиот. [1] Фрэдди Крюгер — вымышленный маньяк-убийца. Глава 13 Сегодня я была рада только одному — что мне не нужно идти на работу. Я не выражала своего счастья, так как еще ощущала тяжесть на душе после вчерашнего. Хотелось плакать, крушить все и… больше всего чувствовала тягу с кем-то поговорить об этом. Обо всем. Я знала, что с отцом, друзьями не могу это обсудить по многим причинам. Был лишь один человек, с которым можно было «поболтать». Ну не совсем человек, конечно. И его сейчас не наблюдалось рядом. Нет, не то, чтобы я в нем нуждалась, просто он служил для меня в качестве ходячей сверхъестественной «Википедии», откуда можно было узнать ответы на интересующие вопросы. Например, мне до сих пор не было понятно, как и когда мне суждено исполнить предназначение и тому подобное. Больше всего сейчас мне хотелось поговорить с Габриелем. Черт, никогда бы ни подумала, что буду в этом нуждаться. И никогда бы ни подумала, что он не тот, за кого себя выдает. Падший ангел с мрачным прошлым… Его лишили крыльев за какую-то… провинность или нарушение правил и выкинули с Небес. Он стал моим хранителем. Да, хранителем, который готов отдать свою жизнь за меня. Он играет в одной группе, от которой почти все девчонки Нью-Хейвена без ума. Интересно, как он совмещает сразу два занятия: «нянчится» со мной и успевает еще выступать в «Мо»? Я проснулась, когда папа ушел на работу. С самого утра моя голова гудела, и чтобы прекратить боль, я позавтракала несколькими таблетками анальгина, затем, схватив телефон, где высвечивалось невероятное количество пропущенных звонков и непрочитанных сообщений от друзей, уселась в кресло в гостиной. Первой прочла смс-ку от Карен. Оказывается, она откуда-то узнала, что меня до работы подвез Габриель. Точнее, от Райана — СМИ в натуральном обличии. Я не сомневалась, что он ей все рассказал. Карен усыпала меня внушительным числом вопросов о нас с Забвенцем, также ругала, что я подло поступила с Брэндоном. По ее словам, я будто состояла в отношениях с Брэндоном и тут — бац! — изменила ему с одним местным музыкантом-плейбоем. Я немедленно принялась ей отвечать, чтобы разъяснить ситуацию. Выдумать причину, почему я была с Габриелем вчера, не смогла, но объяснить глупую обиду Брэндона на меня была вполне в силах. Я призналась подруге, что у меня правда ничего нет с Габриелем, но она, естественно не поверила и удивилась тому, что Брэндон в плане отношений меня совершенно не интересует. Когда Карен начала умолять рассказать все, что было между нами с Эйнсфордом, я отправила ей недовольный смайлик, давая понять, что это уже чересчур. Я не могла вдолбить в ее голову, что не ходила на тайные встречи с Габриелем. Она мне не верила. Ну, конечно же, на ее месте я бы поступила точно так. Карен не знает, почему я была с Мистером Сексуальность вчера. И ей лучше не знать это вообще. Сообщения также прислали Райан и Брэндон. Я не успела прочесть, что же там написали парни, потому что телефон разразился в громкой мелодии, заставив меня подскочить с кресла. На экране высветился неизвестный номер. Хм. Приподняв бровь, я приняла вызов, успокаивая бешеное сердцебиение. — Алло? — Доброе утро! — раздался на конце провода приятный до мурашек голос. И знакомый. Прежде, чем я поняла, кому принадлежит голос, он вновь продолжил: — Я знаю, что у тебя сегодня выходной, Скайлер Грейс, поэтому, думаю, ты не будешь против, если я наведаюсь в гости. Ох, черт. Габриель. Какая-то часть меня (совсем мизерная) обрадовалась, а какая-то впала в замешательство. Откуда он знает мой номер? Ах, да, вчера же я давала ему много поводов залезть в мой телефон, например, когда мылась или… спала в его гостиной. Я открыла рот, чтобы возразить, но было поздно — Габриель опередил меня. — Буду через секунду, — пропел он. За входной дверью послышался шум, и через щель внизу пробрался красный дым. Я оторопела, разглядывая свою пижаму с мишками и лихорадочно вертя головой, ища что-нибудь, чем можно скрыть это уродство. Под руку ничего, кроме подушки, не попалось, и когда Габриель бесцеремонно зашел внутрь, закрыла ей изображение лохматого зверя на животе — словно это могло послужить ему преградой рассматривать мои штаны с точно таким же рисунком. Сейчас я как никогда хотела провалиться под землю. Пора бы не забывать закрывать двери на замок. Хотя… это спасет меня от Габриеля? — Уже тут, — прошелестел он в трубку, а потом, сбросив, засунул средство связи в задний карман темных джинсов, с кривой ухмылкой глядя на меня. Не двигаясь, я продолжала стоять с прислоненным к уху телефоном. Мои щеки зардели. Когда он захлопнул ногой дверь, остановился в шаге от меня. Его каштановые волосы находились в беспорядке, будто в них недавно зарывалась ловкими пальчиками его очередная девица. В отличие от меня, Габриель успел привести себя в порядок. Мне было стыдно за мой внешний вид, ведь, как только я встала, даже не удосужилась подойти к зеркалу. После сна я всегда выглядела как Лох-несское чудовище[1] — и то, наверное, хуже. — Вау, — уголки губ Габриеля поплыли вверх, — я пришел вовремя. Скучала? Я сумела сбросить невидимые сковывающие меня цепи и положить телефон на столик. — Размечтался, — смущенно ответила я, прижимая подушку к груди. Габриель сунул большие пальцы в передние карманы и с видом хозяина этого дома поплелся в кухню. Я оторопела от его наглости, совершенно не понимая, для какой цели он приперся сюда. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Я не собиралась позволять ему расхаживать здесь, поэтому указала в сторону выхода, когда обнаружила его с интересом рассматривающего содержимое холодильника (он что, «прилетел» сюда поесть?). — Вон. Там дверь. Пожалуйста, уходи, если ты здесь не по веской причине, — рыкнула я, схватившись за ручку холодильника и пытаясь закрыть дверцу. Габриель оказал сопротивление, упершись ладонью по другую сторону дверцы. Мускулистая спина выпрямилась, и два голубых глаза уставились на меня так, словно их обладатель не верил, будто его хотят выпроводить за дверь. Я остановила нелепую попытку закрыть холодильник, и показала свое недовольство, откинув подушку и сложив руки на груди. Габриель передумал набивать свой желудок едой, и теперь его внимание было полностью сосредоточено на мне. — Ты меня хочешь, — заявил он, плутовски улыбаясь. Я сделала шаг назад и врезалась копчиком в кухонную тумбу. — Что? — недоумевала я, вспоминая, правильно ли его расслышала. У меня даже в мыслях такого не было. Он определенно не симпатизировал мне ни в какой сфере. «Правда, Скай?» — издевался мой внутренний голосок. Я хотела заглушить его, когда он начал говорить вновь с приближением Габриеля. Я старалась отрицать то, что испытывала, разглядывая идеальные черты лица парня и чувствуя его обжигающее дыхание на коже. Взгляд лазурных глаз порождал во мне страстный огонь, который тщетно желала потушить. Казалось, будто я находилась возле самого солнца. — Не делай вид, словно не расслышала меня, — произнес он, сократив между нами расстояние до минимума. Наши ноги соприкасались, вызывая по моему телу волну возбуждающей дрожи. — Ты хочешь меня. — Не знаю, как другие девушки, а я — нет, — протараторила я, понимая, что это почти не так. Габриель загнал меня в ловушку, поддавшись вперед и положив ладони на тумбу по обе стороны от моих бедер. Мое предательское тело ликовало, когда мозг кричал, чтобы я немедленно выбралась отсюда и убежала, куда подальше. Подальше от Габриеля. Но когда лицо парня остановилось от моего буквально на миллиметр, здравый рассудок, желавший меня спасти, мгновенно затуманился. Взгляд голубых глаз, в которых таилось немало секретов, проникал до глубины души. Я ощущала, как мои ноги подкашиваются. Но благодаря рукам, схватившимся за края тумбы, как за спасательный круг в необъятном море, я не падала. Дыхание оборвалось, когда мой взор скользнул ниже, на его скульптурные пухлые губы, растянувшиеся в довольной улыбке. Я уже не могла сопротивляться Габриелю (мое тело тем более). Мысли о нем, с астрономической скоростью пролетавшие в голове, пугали меня. — Ты определенно меня хочешь, — вновь повторил он. Его голос был пропитан нотками… сексуальности. Я судорожно вздохнула, прищурив глаза и отклоняя голову назад. Вот-вот и его слова станут правдой. Нужно не находиться так рядом с ним. Я чувствую, что теряю контроль над собой. — Нет, — захлопнула глаза я, мотая головой и пытаясь избавиться от кошмарных мыслей, засевших там. — Не ври, — прошептал он у самого моего уха, вызывая по телу легкую дрожь. — Я не вру. — Ты не знаешь меня, Скайлер Грейс. А вот я знаю о тебе все. За два года я выучил все твои повадки, знаю, что сказать, чтобы ты покраснела, знаю, как повести себя в той или иной ситуации с тобой. Я открыла рот. Он следил за мной все это время. Наблюдал. Знал обо мне все. Черт. А что, если этот псих видел меня… голой? Я окаменела, с ужасом в глазах таращась на него. Габриель ухмыльнулся, увидев выступивший румянец на моих щеках, который я всегда не в силах была контролировать. — Вот видишь. Ты покраснела. Снова. — Иди к черту! — ударила его ладошкой в грудь — она была тверже камня. Я даже не заметила, как моя идиотская рука задержалась там немного дольше, отчего Габриель сладко засмеялся. — Он не очень дружелюбный парень.