В этом был весь Алан. Другой бы мужчина был агрессивен в своей ревности, Алан же мог снизойти только до грусти. Права была Пиппа, ставя этому мужчине диагноз “мягкотелость”. Но правда заключалась в том, что и с ней-то, носительницей мужского темперамента, мало какой мужчина сможет быть рядом. Алан же мог быть с ней и был… Но они расстались, прошло уже два года, а это немалый срок. – Если хочешь что-то исправить, хотя бы предприми попытку. Под лежащий камень вода не течёт, Алан. Да что же в этом году за осень такая?.. Сначала этот скандал с Крайтоном, потом Оливия рассталась с Брэдом, теперь Филиппа окончательно уходила от Алана. Вчера утром я решила составить компанию Астрид и вместе с ней навестила её отца, живущего на берегу в трейлере со спущенными колёсами. Гай Уэнрайт, как всегда, был немного пьян, гладил своего грустного старого пса Беби и наблюдал за тем, как Астрид расставляет в его допотопном и всегда пустом мини-холодильнике разноцветные пластмассовые контейнеры с едой… Я уже давно заметила, что когда моя старшая сестра обращается к этому человеку словом “пап”, меня всегда передёргивает, так как в моём восприятии отцом Астрид всегда безраздельно являлся мой отец. Однако правда заключается в том, что это моё понимание ложно – отцом Астрид на самом деле всегда являлся этот небритый, неухоженный мужчина, неспособный прожить ни дня без выпивки. Как бы это ни было странно, но по отношению к этому потерянному человеку я никогда не испытывала негативных эмоций – только жалость. Даже несмотря на то, что моя любимая старшая сестра наделяла его коротким словом “пап”, которое, как я считала в детстве, к нему никак не могло относиться. Однако именно это слово отчётливо создавало между мной и этим странным человеком неосязаемую, наподобие невидимой нити, связь: я осознавала, что без существования этого человека было бы невозможным и существование Астрид. Одна только мысль о том, что моей старшей сестры могло не быть в моей жизни, хотя бы в одной из её многочисленных альтернативных реальностей, всякий раз приводило меня к фантомной боли в грудной клетке, и потому я была благодарна этому человеку если не за его существование, тогда за существование моей сестры. В детстве я следующим образом рассудила для себя: если этот человек близок моей сестре, значит он близок и мне. И потому в этот раз я принесла ему собственноручно приготовленные сэндвичи. Перед глазами застыл образ небритого, худого мужчины, трясущегося в нервном ознобе, вызванного недостатком алкоголя в крови, на который он пошёл, чтобы купить своему псу лучший сухой корм: “Слышал, завтра будут похороны той учительницы, Ванды Фокскасл… Надо же, её убили совсем рядом с моим трейлером… А я ничего и не видел… И даже не слышал… Всю ночь провёл в хмельном сне, только полицейские один раз разбудили…” – Ты права, Тесса, – вдруг вырвал меня из моих покрытых поволокой тумана воспоминаний о вчерашнем дне Алан. – Мне необходимо что-то решать с Филиппой… Но зачем ты сегодня пришла? – он посмотрел на свои блестящие наручные часы. – Да ещё так рано… Я думал, что ты сегодня отправишься на церемонию прощания с миссис Фокскасл. – Отправлюсь чуть позже. Алан, ты не можешь занять мне денег? – Конечно могу. Сколько тебе необходимо? – Пять-семь тысяч. – Немало, – моментально напрягся мой собеседник. – Я верну. – Да знаю я, что ты вернёшь, – он нагнулся к нижнему ящику стола и, вынув из него кошелёк, начал отсчитывать сотенные купюры. – Вот, возьми, здесь восемь тысяч. Больше у меня наличными нет, – он положил стопку купюр на ближайший ко мне край стола. – Зачем тебе вдруг понадобились деньги? Да ещё так много, – наконец решил поинтересоваться он, когда я взяла деньги в свои руки и, не пересчитывая, положила во внутренний карман своего пиджака затем, чтобы позже спрятать их в сумочке. – Я не говорила тебе об этом, хотя и пыталась предупредить тебя в самом начале, – я едва сдержалась, чтобы не прикусить нижнюю губу. – Проект Крайтона мне дорогого стоит, и я хочу уйти с него. – И ты одолжила деньги у того, кто ни за что тебя не отпустит с проекта?! – Алан, я не спрашиваю у тебя разрешения, – я пыталась говорить ровно, чтобы не спровоцировать появление влаги в своих глазах. – Прости. Я увольняюсь. И уезжаю из Роара. Опасность со стороны Крайтона, убийство Ванды Фокскасл, болезненный разрыв Оливии с Брэдом, меланхолия отношений Алана с Филиппой, моё увольнение и очередной переезд – всё свалилось в одну кучу. Алан едва не расплакался, в последний раз пожимая мне руку, я же и вовсе похолодела, словно предчувствуя худшее, ещё не свершившееся, но обещающее украсить кучу уже свершившихся несчастий горькой вишенкой на верхушке всеобщего отчаяния. *** На похоронах ко мне подошли муж убитой, их шестнадцатилетняя дочь Руби, десятилетний сын Бартон и пятилетняя Мэлори, которая за время учёбы в школе имени Годдарда стала вхожа в круг лучших друзей Берека. Мистер Фокскасл выразил мне свои сожаления о том, что именно на мою участь выпала доля последней видеть его жену в живых. У всех троих детей глаза покраснели от выплаканных за эти страшные для их семьи дней слёз и все эти глаза смотрели на меня с жалостью, будто я пострадала от ухода их матери не меньше, чем пострадали они сами. Думать о том, что тридцатисемилетнему вдовцу Бернарду Фокскаслу отныне придётся в одиночку справляться с воспитанием сразу трёх детей, было неожиданно больно. Я позволила себе задержаться на кладбище чуть дольше, так как по непонятной причине, на подсознательном уровне, я словно ощущала… Даже осознавала свою вину в произошедшем с только что зарытой в землю женщиной, вину в постигшем её семью горе. Но что именно я сделала, что повлияло на её судьбу? Ведь что-то было. И я чувствовала это. Я это знала… Я уже подходила к своей машине, когда меня кто-то нагнал сзади и уверенно взял за ладонь. От растерянности я не сразу отстранилась, но как только увидела перед собой Байрона, мгновенно вырвала свою руку из его. Он не пытался удерживать меня физически, но он, глядя мне прямо в глаза, произнёс слова, моментально бросившие меня в нервную дрожь: – Рано или поздно нам нужно будет обсудить это. – Никогда больше не касайся меня, – едва сдерживаясь, чтобы не поморщиться, я сделала шаг в сторону от него, после чего, поняв, что он не будет препятствовать мне здесь и сейчас, продолжила отступать к своему автомобилю. Но стоило Байрону испариться, как за моей спиной возникла Пейтон Пайк. Она словно материализовалась из ниоткуда и словно появилась передо мной именно в этот момент лишь потому, что при помощи своих экстраординарных экстрасенсорных навыков смогла проникнуть в мой разум. Но она назвала не то имя, на которое я могла бы подумать и даже сослаться… Она указывала на Пауля Дэвиса. Глава 30. Тереза Холт. 19 сентября – 09:00. Прошло два дня – всего лишь два! – с момента моей встречи с Крайтонами на их территории, когда Байрон вновь дал знать о себе. Естественно я догадывалась, что он так просто от меня не отцепится, раз уж он едва ли не насильно закрепил меня ведущим дизайнером его проекта, однако проявление напора с его стороны оказалось слишком стремительным. Основные обязанности дизайнера-проектировщика я выполнила, сейчас должен был начаться период закупок материалов, так что все прочие вопросы мы вполне могли решить дистанционно и даже не с наверняка занятым по горло своим бизнесом Байроном, а с его женой, но, очевидно, у моего оппонента были другие планы касательно его сотрудничества с фирмой “Шатем”. Байрон Крайтон решил заказать дизайнерский проект для основного дома – того самого трехэтажного дворца из коричневого бруса, который я видела со стороны, когда осматривала гостевой дом. Он даже успел сбросить Алану план дома. Алан, естественно, едва не плакал от счастья, сообщая мне радостную новость о том, что нам “подкатил” самый крупный и дорогостоящий проект за всю историю существования “Шатем” – четыреста восемьдесят квадратных метров должны быть оформлены vip-вариантом! У меня колотилось сердце… Алан буквально всунул в мои руки документацию этого проекта. Крайтон настаивал на том, чтобы и этим проектом занялась именно я. Настаивал, значит говорил, что если не я, тогда никто из нашей фирмы этот проект не получит, и, очевидно, на случай моего отказа приберег для Алана непрозрачный намёк на то, что отказ возможен только в случае отсутствия у Пасса боязни перед местью со стороны неудовлетворённого заказчика. Этот проект обещал пополнить бюджет “Шатем” на баснословные четыреста-пятьсот тысяч долларов. Или… В случае неудачи, разорить фирму Алана Пасса окончательно и бесповоротно. Возьму этот проект – и Алан разорён, не возьму этот проект – и Алан разорён. Выбор есть всегда. Склоня голову, судорожно вздрагивая при мыслях о том, что своим прошлым подставляю ничего не подозревающего, хорошего человека, неоднократно протягивающего мне руку помощи, этой ночью я сидела над папкой с распечатанными первыми набросками проекта, которому, как я знала наперёд, не суждена реализация – только уничтожение. Проект был прекрасен. Это ведь я: даже предсказанное мне поражение не заставит меня отказаться от боя. Если быть пораженным, тогда лишь в бою – не в бегстве. Dum spíro, spéro. Пока живу – надеюсь. *** Дверь мне открыла Августа, не Байрон. От этого малозначимого факта, казалось бы, мне должно было хотя бы немного полегчать, но от вида улыбающейся, смуглой красавицы, мне вдруг стало ещё более тошно. – Тереза, мы Вас очень сильно ждали! – довольная улыбка молодой женщины растягивалась всё шире. – Вы меня так поразили продуманностью и одновременной элегантностью проекта гостевого дома, что у меня уже коленки трясутся от желания увидеть, что же Вы наколдуете в проекте этого дома! – смеясь, она отступила от двери, пропуская меня внутрь дома. – Прошу Вас, не разувайтесь, всё равно сегодня день мойки полов, – посмотрев на мои строгие туфли на высоком каблуке, замахала руками миссис Крайтон. Сегодня я надела тёмно-синий костюм с белоснежной рубашкой и классические туфли. Волосы я не стала собирать в хвост, решив, что распущенные локоны будут отвлекать лица – я предумышленно пыталась замаскировать свои эмоции всевозможными уловками, не зная, какие конкретно чувства обуяют меня во время данной встречи, но догадываясь, что они в любом случае будут являться невыгодными для моего положения, которое я обозначила бы словами “загнанный в угол зверь”. – Прошу, подождите меня на кухне, – проведя меня в роскошную гостиную, Августа указала рукой в сторону кухни, точное расположение которой я прекрасно знала по изученному мной накануне проекту дома. – Я не заставлю себя долго ждать. Буквально пару минуточек. Так и не сказав за всё время нашей встречи ни слова, я молча направилась в сторону кухни, оставив миссис Крайтон позади себя. Лишь спустя несколько секунд я услышала, как её каблуки зацокали в противоположном от меня направлении, и спохватилась: не была ли я груба в своём молчании? Да наплевать… Однако, раз она не сразу отправилась по своим делам, значит некоторое время сверлила взглядом мою спину. Что её могло заинтересовать во мне?.. Как только я вошла на кухню, в моей сумочке вдруг зазвонил мобильный, так что я не успела по достоинству оценить ни кухонный гарнитур из белоснежного массива, ни его роскошное каменное покрытие, ни выгодное освещение… Поспешно положив папку с первичными эскизами на столешницу, я ловко отыскала в своей сумке телефон и, увидев номер входящего вызова, замерла. Звонили из школы – учительница Берека. Прежде миссис Фокскасл никогда мне не звонила. – Слушаю, – сглотнув ком напряжения, наконец ответила на звонок я. – Мисс Холт? Доброе утро. С вами говорит Ванда Фокскасл, классный руководитель Вашего сына. – Доброе утро, миссис Фокскасл. Что-то случилось? – не скрывая напряжения в голосе, решила сразу уточнить я. – Не переживайте, всё в полном порядке. Берек чудесный мальчик. Я звоню Вам по поводу обхода семей. Классные руководители первых классов посещают семьи своих учеников для сближения с родителями и детьми. Я хотела у Вас узнать, возможна ли встреча с Вами, скажем, двадцать седьмого сентября около двух часов дня? – Не уверена… – нахмурилась я, глядя на внушительную папку с проектом, в этот момент лежащую прямо передо мной. В ближайшее время у меня будет много дневной работы: чего будет стоить лишь закупка отделочных материалов для гостевого дома, а ещё проработка нового проекта… – Может быть Вам будет удобнее вечером? Скажем, в семь или в восемь часов… – Эммм… Я обычно обхожу семьи днём, но… В принципе, можем перенести нашу встречу на восемь часов вечера, но запланируем её не на двадцать седьмое число, а, скажем, на первое октября – у меня в этот день как раз свободный час имеется. Как вам такой вариант? – Да, отлично. Я помечаю в своём блокноте: первое октября, восемь часов вечера, встреча с классным руководителем, – задумчиво бубнила я, отмечая детали в календаре своего датированного ежедневника. – Тереза, знаю, Вам наверняка не раз подобное говорили, но всё же я вам скажу, – едва не срываясь на откровенный смех, звучал мелодичный голос Ванды Фокскасл в трубке моего мобильного, вплотную приложенного к уху. – У Вас просто чудесный сын! Сегодня Берек заступился за девочку со словами: “Нельзя обижать будущих мам каких-то неизвестных детей”. Услышав эти слова, я не выдержала и брызнула откровенным смехом: – Что, так и сказал? – Слово в слово! – уже во всю заливалась смехом-колокольчиком моя собеседница. – Ну, это ведь мой ребёнок, так что от него можно ожидать подобных выражений, – горделиво констатировала я, что уже в следующую секунду мне самой в себе не очень понравилось. – Спасибо за звонок, миссис Фокскасл. Буду ожидать Вас первого октября в восемь ноль-ноль. – Я обязательно приду, – продолжала улыбаться женщина по другую сторону телефонной трубки. – Хорошего Вам дня. – И Вам всего хорошего, – подвела черту я, после чего первой прервала звонок. Не отдавая себе отчёта, я продолжала улыбаться, вкладывая телефон обратно в сумочку. Уже спустя секунду я оценю свою едва уловимую улыбку, как глупость, потому что именно в этот момент в кухню вошла чета Крайтон и застала меня с счастливым выражением лица, которое никак не подходила той ситуации и тому месту, в которых я сейчас находилась. Однако Августа, очевидно подозревающая о махинациях Байрона с дизайнерскими проектами гораздо меньше, чем я, мгновенно заулыбалась мне в ответ: – Простите, мы краем уха услышали Ваш разговор. У Вас есть ребёнок? Уже ходит в школу? – Он не может ходить в школу. Ведь ещё шесть лет назад никакого ребёнка не было, – неожиданно подал голос Байрон, и я впервые в процессе всех наших встреч уловила в его голосе отчётливую жёсткость, хотя ещё бо́льшую жёсткость в его исполнении я уже слышала, когда он, не зная о моём присутствии, доходчиво доносил Алану по громкой связи свою позицию относительно моей кандидатуры. – Так вы знакомы?! – глаза Августы округлились. Её тон прозвучал максимально удивлённо, а её тонкие ладони едва не соединились в хлопке. Значит, она не в курсе того, что я была последней девушкой в холостой жизни её мужа.... Ну конечно она не в курсе! Если бы она знала, разве она позволила бы заниматься оформлением её квадратных метров особе, которая спала с мистером Крайтоном? Конечно не позволила бы. Конечно… Конечно! Вот оно! Эта находящаяся в неведении женщина должна узнать о нашей с Байроном прошлой связи, и проект закроется не успев начаться! Ответ всегда был на поверхности: шах и мат, Крайтон! Как ты объяснишь своё поведение жене? Скажешь ей что-то вроде: “Любимая, я всего лишь хотел, чтобы ты спала в обустроенной Терезой спальне и мылась в выбранной ею ванной”?! – Ты сказал, что шесть лет назад у Терезы не было ребёнка, получается, что вы знакомы так давно?! – продолжала восклицать Августа. – А я и не знала… Почему никто из вас мне не рассказал об этом? – наивным взглядом уставилась сначала на Байрона, а затем и на меня миссис Логика. – Миссис Крайтон… – решила начать я, так как более выгодного момента придумать было просто невозможно, тем более с учётом того, что у меня был шанс завершить эту партию с неопровержимой победой на глазах у Байрона, но моя собеседница неожиданно оборвала меня ещё более громким восклицанием. – Как Вы меня назвали?! От столь эмоционально прозвучавшего вопроса у меня закололо в кончиках пальцев. Я что-то сказала или сделала не так?.. – Она назвала тебя миссис Крайтон, – самодовольно ухмыльнулся Байрон. – Скажите, Тереза, на кого больше похожи наши с Байроном дети: на меня или на моего мужа?