Пейтон Пайк. 05 октября – 10:00. День прощания с Вандой Фокскасл. Я смогла получить не только ордер на обыск квартиры Пауля Дэвиса, но и ордер на его арест. Вчера, во второй половине дня, подозреваемый был задержан, а его съемная квартира, в процессе поисков улик, была перевёрнула поисковой группой вверх дном. Улики отсутствовали. Так же категорично, как отсутствовало и алиби у подозреваемого. И его слова тоже отсутствовали – на допросе он не проронил ни слова, явно натасканный инструкцией, полученной от своего адвоката. Всё, что он успел нам сказать до того, как наручники сомкнулись на его запястьях: “В ту ночь я был дома один”. Ни одного свидетеля, способного подтвердить правдивость этой версии, не нашлось. Соседи не могли сказать, находился ли он в интересующее нас время в своей квартире или отсутствовал. Камеры наблюдения у подъезда дома, в котором он жил, не были установлены. Пауль Дэвис мог врать, и моё шестое чувство буквально кричало мне о том, что этот человек лжёт. А если он лжёт – значит ему есть что скрывать. Если же ему есть что скрывать – значит у меня есть что раскрывать. Однако время для давления на подозреваемого у нас на исходе: улик нет, что значит, что время удерживания подозреваемого скоро истечёт. Плюс ко всему прочему адвокат Дэвиса самый настоящий козёл, в восьмидесяти процентах случаев прикрывающий задницы преступникам, что в сложившейся ситуации лишь лишний раз подпитывает факт виновности Пауля Дэвиса в моих глазах. Итак, мне позарез необходима ниточка, за которую я смогу зацепиться… Всего лишь одна выбивающаяся ниточка – её мне будет достаточно для распутывания целого клубка… Именно из-за пресловутой “ниточки” я решила лично присутствовать на похоронах Ванды Фокскасл и заодно припрягла к этому мероприятию Арнольда, который, впрочем, всегда был за любую движуху по моей инициативе. Мы не отправились в церковь, вместо этого ожидая траурную процессию у кладбища. Когда огромная толпа только появилась из-за угла крайней улицы Роара, я поняла, что на церемонии такого размаха будет сложно рассмотреть что-то действительно стоящее. Арнольд коснулся моего плеча, что заставило меня посмотреть на него. – Если хочешь, я могу сходить один. – Не понимаю о чём ты, – уверенно отчеканила я и в следующую секунду отстегнула свой ремень. На похоронах было много знакомых лиц. Астрид с Маршаллом стояли рядом с семьёй Фокскасл. Упёршись лбом в плечо моей подруги рыдала молодая девушка лет шестнадцати, блондинка с выкрашенными в розовый концами волос. Сбоку от рыдающей девушки, бледнее мела, стоял младший сын Астрид и Маршалла, Риан. Я вспомнила о том, что Астрид говорила, что её младший находится в отношениях со старшей дочерью покойной миссис Фокскасл. Я стояла позади них, нас разделяло не больше десяти шагов, но они меня не могли видеть из-за спины выросшего передо мной амбала. Однако я отчётливо услышала, как плачущая девушка, шмыгая носом, произнесла для Астрид следующие слова: “Моя мать была необыкновенной… Все подростки не ладят со своими родителями, но только не я… Потому что моя мама была невероятной…”. Мой взгляд переметнулся на трёх женщин, стоящих по правую руку от убитого горем отца семейства. Все три женщины были очень похожи между собой и внешне походили на убитую. Кто-то в толпе шептался о том, что эти женщины – сёстры Ванды, из-за которых церемония состоялась с задержкой в пару суток, так как им, вместе со своими семьями, пришлось лететь на похорона из Европы. Среди толпы родителей бывших учеников Ванды Фокскасл я быстро отыскала лицо Терезы Холт – она была самой молодой матерью и единственная стояла без пары. Рядом с ней расположилась симпатичная женщина с короткими, завитыми локонами, в которой я без проблем узнала сестру своей второй подруги, Рене, так как сама Рене стояла рядом с ней. С другого бока от Терезы стояла неизвестная мне блондинка. Её я не помнила среди родителей учеников, но тем не менее она смешалась с ними. Может быть, пришла с кем-то из знакомых? С Терезой? В толпе звучали шепотки, волной сливающиеся в одно-единственное, болезненное словосочетание “слишком рано ушла”. Слёзы старшей дочери Фокскасл, стоящей ко мне слишком близко, начали отзываться в моей голове собственной болью. Я так по родителям не плакала. Они умерли до того, как я смогла осознать глубину понятия смерти. После их ухода я катастрофически долго думала, что они рано или поздно вернутся ко мне… Когда же я наконец поняла, что произошло, что никто ко мне никогда не вернётся, для слёз было уже слишком поздно – я стала слишком взрослой девочкой. В тот день мне исполнилось пять. И я прозрела: раз мои папа с мамой не пришли на мой пятый день рождения, значит не придут никогда. Дёрнув стоящего рядом со мной Арнольда за рукав, я кивнула ему, тем самым призывая своего напарника выйти из толпы и продолжить наблюдение со стороны. Нам необходимо дождаться наиболее подходящего момента. *** Люди начали расходиться спустя пятнадцать минут после начала церемонии погребения. Спустя ещё пять минут толпа поредела настолько, что за Терезой Холт я могла наблюдать без видимых препятствий. Ещё при самой первой нашей встрече я на ментальном уровне ощутила, что эта девушка является той самой ниточкой, хорошенько дёрнув которую я смогу распутать самый запутанный в истории уголовных расследований Роара клубок, и с тех пор что-то подсказывало мне, что мой первый взгляд меня не обманывает. Тереза приведёт меня к разгадке. Пусть сама о том не будет знать, но она мне поможет… Наблюдая за Холт в ожидании удобного момента, я вдруг увидела то, чего точно не ожидала увидеть. В момент, когда она отделилась от толпы и, подходя к своему автомобилю, остановилась, по-видимому с целью найти в своей сумочке связку ключей, я уже хотела сдвинуться со своего места и направиться к своей цели, но рядом с ней вдруг возник высокий, спортивно сложенный, молодой мужчина, в котором я сразу же опознала канадского толстосума Байрона Крайтона. В Роаре эта рыба была популярной – здесь никогда не видели столь богатых особей и потому Крайтон с первого дня своего появления в городе стал ярким пятном на нашем сером полотне провинциальных будней. И хотя я не была знакома с ним лично, я знала все принадлежащие ему автомобили, по закрепленным за ними элитным номерам – их присваивали при мне, в день, в который я согласилась помочь своему знакомому из регистрационного отдела. Тереза Холт знакома с Крайтоном?.. Я остановилась, не успев сделать в их направлении больше полушага. Лишь на долю секунды, но я отчётливо увидела, как Крайтон попытался взять Холт за руку, однако она молниеносно отстранилась от него. Я не видела, сказал ли ей что-то Крайтон, так как он стоял спиной к нам с Ридом, но я видела, что ему что-то сказала Тереза. При этом выражение её лица было недобрым и даже категоричным. Она вновь двинулась по направлению к своему автомобилю, я же, поняв, что ждать дольше нельзя, уверенно зашагала в одном направлении с ней. – Тереза Холт? – не вынимая рук из карманов куртки, окликнула девушку я, когда между нами оставалось около двадцати метров. Оторвав руку от дверцы автомобиля, Холт обернулась. – Следователь, – скорее всего забыв моё имя, мгновенно опознала меня Холт. Я не показывала ей служебное удостоверение, как не показывал его ей и следующий за мной Рид, а значит этот разговор обещал носить неофициальный характер. Рядом с нами не было ни души, Крайтон испарился, так что вести диалог можно было не опасаясь быть услышанными. – Тереза, Вы знаете человека по имени Пауль Дэвис? – продолжая сокращать расстояние между нами, задала первый вопрос я. Как только эти вопросительные слова вылетели из моего рта, и без того бледное лицо моей собеседницы внезапно побелело ещё на один оттенок. – Да… Кхм… – она прочистила очевидно запершившее у неё горло и продолжила. – Да, я знаю человека, носящего это имя. – Подскажите, сколько раз вы встречались с ним с момента вашего переезда в Роар? – Мы не встречались. Правильнее будет сказать, что этот человек преследовал меня… Впервые он появился передо мной в Роаре ночью шестнадцатого сентября. Я хорошо это запомнила, так как в тот вечер мы праздновали месяц с момента рождения моей племянницы. – Вы утверждаете, что этот человек преследовал Вас – то есть вёл слежку за Вами. В таком случае, почему Вы не обратились в полицию? – Рассчитывала на то, что он сам исчезнет и мне не придётся прибегать к столь радикальным мерам. – Но он не исчез. – Нет, – собеседница прикусила левую щеку изнутри. – Тереза, я сейчас раскрою Вам некоторые подробности следствия, которыми Вы не будете вправе делиться с кем-либо ещё. Вы меня понимаете? – Холт уверенно кивнула головой. – В случае убийства Ванды Фокскасл мы отрабатываем вариант, в котором миссис Фокскасл могла являться не целенаправленной, а случайной жертвой. Мы считаем, что в этом деле имеется высокая вероятность того, что в ночь убийства Стрелок перепутал Ванду с Вами, в результате чего Вы остались в живых, а миссис Фокскасл погибла. На момент происшествия за Вами, как известно, следил Пауль Дэвис, общества которого Вы избегаете уже не первый месяц. Подобное поведение со стороны мистера Дэвиса нельзя считать нормальным, что же касается его алиби на роковую ночь, в которую Ванду Фокскасл пристрелили буквально за порогом Вашего дома – его нет, – для придания густоты краскам, на данном моменте я выдержала выразительную паузу, после чего продолжила с бо́льшим напором. – Пауль Дэвис не первый месяц преследует Вас, с недавних пор он числится безработным, более того, в ту злосчастную ночь он находился в Роаре и у него напрочь отсутствует алиби. – Вы хотите сказать, что Ванду Фокскасл убил Пауль, но целился он в меня?! – от услышанного Тереза достаточно быстро вошла в шокированное состояние. – У нас нет доказательств. По факту, пока что это только теория, не подкреплённая действенными рычагами в виде прямых либо косвенных улик, – продолжала рубить с плеча я. – Тереза, подумайте хорошо, можете ли Вы предоставить следствию важную информацию о личности Пауля Дэвиса? Поймите, что, возможно, от Ваших показаний или их отсутствия сейчас зависит решение жизненно важного вопроса: выйдет ли убийца на свободу, либо он понесет заслуженное наказание. Я буквально вынесла приговор Паулю Дэвису перед глазами Терезы Холт: я вслух признала в нём убийцу. Для Арнольда моя слепая вера в то, что я действительно поймала Больничного Стрелка, была неудивительной, и всё же я заметила, как он повёл плечами и нахмурил брови, что было явным признаком молчаливого неодобрения. Он думал, что я спешу в своих выводах, я же не видела причин сомневаться в том, что пойманный нами человек и есть знаменитый на весь Мэн Больничный Стрелок. Он был на месте преступления тридцать два года назад, пять лет назад он вновь объявился рядом с Роаром, на сей же раз он следил за домом, из которого вышла последняя жертва. Виновность Пауля Дэвиса была очевидна. Мне осталось только её доказать. И Тереза Холт поможет мне в этом. Хочет она этого или нет, но она выдаст мне убийцу, потому как с каких-то пор она стала его нерешенной задачей. А маньяки не любят нерешенных задач. Они любят даже не результат – больше всего они любят процесс, что значит, что Тереза Холт уже является процессом с пока ещё неизвестным результатом. Глава 29. Тереза Холт. 05 октября – 09:00. День прощания с Вандой Фокскасл. День обещал быть пасмурным, возможно даже дождливым. Перед тем, как отправиться на церемонию прощания с первой учительницей Берека, я окончательно распереживалась, так как опасалась встречи с Байроном. С момента разразившегося между нами скандала прошло уже пять дней, в течение которых Байрон не нарушал чётко обозначенных мной границ… Завязывая на своей шее галстук, я вновь не заметила, как моя злость на себя начала стремительно набирать обороты. Как я посмела запустить эту ситуацию до столь критического состояния?! Я сразу должна была понять, что всё рискует завершиться именно этим! Весь сентябрь я вела себя до безумия безрассудно! Я считала, что я всесильна, что лишь я решаю чему быть, а чему миновать… Идиотка! Резким рывком сорвав со своей шеи галстук, я отбросила его на закрытую бельевую корзину. Пусть Байрон Крайтон богат, пусть он силён, пусть он отец рождённого мною ребёнка, но, клянусь, он больше ничего мне не сделает! Мы уедем… Да. Это лучший вариант. Лучшее решение в сложившейся ситуации. Затягивать нельзя. Денег на первое время у меня хватит, но всё же стоит взять в долг. К примеру, у Алана. Потому как у Астрид и Грира я до сих пор по горло в долгу. К концу недели нас с Береком не будет в Роаре и даже в Мэне. …Всегда мечтала побывать в Калифорнии. *** В общем пространстве офиса было пусто, но Алан Пасс уже заседал в своём кабинете. Он всегда являлся на работу на полчаса раньше команды и зачастую уходил на полчаса раньше всех. Увидев меня в дверном проёме своего кабинета, он не удивился моему появлению, что было бы логичной реакцией с его стороны, так как я редко появлялась в офисе и совсем никогда не появлялась здесь раньше десяти часов. За исключением того утра, в которое я по-наивности считала, будто Байрон Крайтон не подписал жизненно важный для “Шатем” контракт, будто он мог отпустить меня с миром… Он не мог. А я вновь поняла это слишком поздно. – Привет, подруга, – вздохнув, Алан прокрутился на своём директорском стуле и, оперевшись на указательный палец виском, невнятно взмахнул свободной левой рукой. – Проходи. За большим панорамным окном, расположенным за спиной Алана, разливалась октябрьская серость, сам же Алан явно забыл уложить свои густые чёрные волосы, ворот его рубашки был небрежно расстегнут, и вся эта картина в целом располагала к унылому настроению. – У тебя снова осенняя депрессия? – облокотившись руками о кресло, стоящее напротив рабочего стола моего начальника, поинтересовалась я. – Нет, просто меланхолия. – Что-то случилось? – напряглась я, опасаясь услышать неприятные новости о Крайтоне, в которые до сих пор была посвящена только я. – Мы ведь с Филиппой уже два года как в разводе, – не отрывая взгляда от стола, к моему облегчению, смешанному с сочувствием, с небрежной лёгкостью выдал ответ Алан. – Честно говоря, все эти два года у меня никого не было, как никого не было и у Пиппы, но, похоже, у неё появился воздыхатель. Она ходила с ним на свидание, вернулась домой поздно и с большим букетом дурацких астр, перемотанных в дурацкую ярко-зелёную обёртку. – Откуда тебе известны такие подробности? – Труди рассказала. Ей уже семь лет, так что она прекрасно понимает, что происходит, – сказав это, Алан несчастно вздохнул. – Тесса, ты ведь и мне, и Пиппе подруга… Скажи, что мы сделали не так? – Я не могу тебе сказать, Алан… Ты всё ещё любишь её? В ответ он немного помолчал, но его взгляд вдруг сорвался со стола в мусорную корзину. – Я не красавчик, да и не особенно интересная личность. Я люблю выпить и часто переедаю, через силу занимаюсь спортом, терпеть не могу стирку одежды, а ещё на протяжении всей жизни мечтаю завести себе одновременно трёх собак, но до сих пор ни разу не решился на заведение хотя бы одной. Подозреваю, что только Пиппа и способна любить меня такого, какой я есть. Она даже родила от меня дочь… Она делала меня смелее, увереннее… Одна мысль о том, что она ходит с каким-то ловеласом на свидания и принимает от него букеты цветов, заставляет меня… Грустить.