Мои родители состоятельные пенсионеры. Несмотря на то, что после замужества мама навсегда ушла из медицины в домохозяйство, о чём, по её словам, она ни разу за свою замужнюю жизнь не пожалела, родители смогли накопить приличные сбережения на обеспеченную старость. Благодаря этим сбережениям они три года к ряду, с начала июля до конца августа, путешествовали по Америке, но потом у мамы начались проблемы с иммунитетом, так что они уже второй год не выезжают за пределы Мэна, из-за чего у матери начала прогрессировать меланхолия, к которой она была склонна на протяжении всего того времени, которое я её знаю. А ещё моя мать была не очень болтливым человеком, из-за чего её было приятно слушать. – Грир, дорогой, подойди, пожалуйста, к Грации, – обратилась мама к стоящему слева от меня брату. – Кажется она видела, как ты выпил шампанское. – Это не я – это Тереза, – взметнул вверх руки брат. Все прекрасно знали, что сталкивать на кого-нибудь свою вину не в стиле добродушного Грира, которому всегда сложно давалась ложь, поэтому он иногда веселил нас такими вот высказываниями, не стыкующимися с его мимикой. На лице мамы мгновенно проступила тёплая улыбка, в ответ на которую Грир довольно улыбнулся. Только этот взрослый мальчик мог вызвать подобную улыбку у нашей матери. Мы с Астрид могли вызвать любую другую улыбку, но только не эту… Когда Грир направился в сторону своей сияющей счастьем жены, мама встала рядом со мной, заняв его место. В этот же момент мимо нас проходила Астрид, обнимаемая Маршаллом, и на сей раз мама обратилась к ней: – Как поживает твой отец, дорогая? Ты навещаешь его? – Да, мам, не переживай. Инвалидность по печени не мешает ему пить напропалую. – Я бы даже сказал, что помогает, – отозвался звучным баритоном Маршалл. – На пособие мой тесть затаривается выпивкой. Правда, из-за старости Беби – в конце концов, псу девятый год – он стал меньше пить, чтобы покупать своему лучшему другу дорогой корм. Так что у Гая Уэнрайта всё как всегда. – Тебе стоит проверить, как у него обстоят дела с тёплыми вещами, – снова обратилась к Астрид мама. – В этом году обещают холодную зиму, а в трейлере особенно не согреешься даже печкой, так что не забудь проверить. – Уже проверила, мам. Купила ему пару новых пледов, три кофты, штаны и несколько пар шерстяных носков. Не замёрзнет. – Повезло тебе с родителями, да, деточка? – улыбнулась мать, поднеся к своим губам бокал с шампанским, и я последовала её примеру. – Я действительно считаю, что мне повезло, – вздохнула сестра. – У меня целых три, ну или два с половиной родителя. У некоторых людей нет ни одного. – Ты ведь сейчас о ком-то конкретном говоришь? – заметил подошедший к нам отец, приведший с собой и Грацию с Гриром. Наш отец всё ещё был высок и статен, его густые и почти полностью поседевшие волосы были тщательно уложены, чёрный костюм на нём, как и всегда, сидел крайне солидно… Сколько себя помню, он всю жизнь смотрел на маму влюблённым и жаждущим любви взглядом. Даже сейчас он в первую очередь посмотрел на неё и только потом на Астрид, к которой обращался. Мама же словно не замечала подобного поведения отца. Она, без сомнения, любила его, но не так… Не так самозабвенно. – Да, я сейчас говорю о конкретном человеке, – с заметным удовольствием подтвердила проницательную догадку отца Астрид. – Я уже два года как дружу с отличнейшей девушкой. Хотя ей тридцать пять и совершенно очевидно, что она уже зрелая женщина, но, простите, язык не поворачивается не называть её именно девушкой. Так вот, помните стрельбу в местной больнице тридцатидвухлетней давности? – все дружно закивали головами. Даже я знала эту историю, хотя родилась гораздо позже случившегося. – Двумя из трёх убитых были её родителями. – Какой ужас! – воскликнув, мама поднесла обе руки к губам. – Бедная-бедная девочка! – Да уж. Ей было всего три, когда она лишилась обоих родителей. Так что да, я действительно считаю, что мне повезло с наличием в моей жизни сразу трёх родителей одновременно. – Какая, должно быть, твоя подруга одинокая, – с искренней грустью в голосе вздохнула Грация. – Пейтон крутая. Даже круче меня, – широко заулыбалась сестра. – Ты её, кстати, видела, – обратилась к маме она. – Помнишь, в ночь, когда не стало вашего последнего пса Бэа, она подвозила меня в Куает Вирлпул? Ты вышла на крыльцо и должна была видеть её. – Тогда было темно, я не рассмотрела водителя, – вздохнула мама. – Выходит, тебя подвозила эта бедняжка Пейтон? – Говорю же, она сейчас далеко не бедняжка – она крута! Самый настоящий боец… – Ты должна нас познакомить, – явно отреагировав на мамины эмоции, вступил в диалог с настоятельным предложением отец. – Уверен, твоя подруга очень интересная личность. Нам было бы приятно узнать, с кем ты дружишь. Твоя вторая подруга, Рене Ламберт, нам очень понравилась. – Ну, если вам понравилась Рене, значит от Пейтон вы вообще в восторг придёте. – Никогда не видела, чтобы ты была от кого-нибудь в таком фанатичном восторге, – вслух заметила я, на подсознательном уровне отметив “влюблённое” поведение сестры как нечто подозрительное. – Эй, не говори так, иначе я начну ревновать, – схватил Астрид за талию огромными ручищами Маршалл, лысая голова которого, как всегда, блестела, словно отполированная. С возрастом облик этого человека становится всё более габаритным и устрашающим. – А откуда ты знаешь подробности её истории? – вдруг подал голос Грир. – Вы настолько близки, что эта Пейтон поделилась с тобой столь болезненным моментом из своей биографии? Я думал, что знаю всех твоих подруг, а здесь выясняется, что у тебя в рукаве припрятана некая Пейтон. – Если бы она мне рассказала! Эта особа – самый скрытный интроверт, которого я когда-либо встречала. Естественно при таком раскладе мне самой пришлось проводить раскопки в истории её личности. – А она тебя действительно сильно зацепила, – продолжала щуриться я, всё больше улавливая в словах сестры подозрительную заинтересованность посторонним человеком. С чего бы вдруг?.. Что именно могло вызвать столь уникальную активность?.. Мы ещё минут пять слушали восторженные речи обычно сдержанной на подобные излияния Астрид, в течение которых я всё больше убеждалась в том, что эта Пейтон – необычная птица. Астрид по-настоящему мало кто способен зацепить, так как то, из чего состоят человеческие души, моей старшей сестре всегда казалось едва ли не смешным и мало любопытным. Но об этой Пейтон Пайк, с которой она, оказывается, дружила уже два года, она, казалось, могла говорить бесконечно и с неиссякаемым энтузиазмом. Это было очень странно… Когда разговор о таинственной незнакомке был окончен и все направились разрезать праздничный торт, только мы с мамой остались стоять на своих местах. Подождав с минуту, мама вдруг заговорила: – Грир хочет, чтобы мы с твоим отцом переехали в Роар. Говорит, что так мы сможем больше времени проводить с внуками. Мы согласились, но, кажется, я в итоге всё-таки откажусь. В Куает Вирлпул у меня слишком хороший палисадник, чтобы я согласилась его бросить, да и с соседями мы дружим… В общем, скорее всего, мы просто будем жить на два города: останавливаться у твоего брата на пару недель, потом уезжать в Куает Вирлпул и потом снова приезжать… – Неплохая идея, – я поставила свой опустевший бокал на подоконник. – Я знала, что ты оценишь, – слабо улыбнулась мама. – Я тебе редко это говорю, дорогая, но ты ведь знаешь, что мы с папой гордимся тобой. – Здесь нечем гордиться. Я не создала крепкую семью и не родила в браке, как это сделали Астрид с Гриром. Вот кем вам действительно стоит гордиться. – Ну, знаешь, дорогая, твои старшие сестра с братом тоже всё сделали не по порядку. Они оба сначала заделали детей и только после оформили официальные браки, – мама тяжело выдохнула, и я поняла, что её вздох был преждевременным и относился к следующим словам. – Я знаю, каково это – быть матерью-одиночкой. Нам с Астрид было очень сложно до тех пор, пока в нашей жизни не появился твой отец. Поэтому я всегда очень сильно боялась одной лишь вероятности подобной участи для своих дочерей и поэтому радовалась, когда Астрид вышла замуж на третьем месяце беременности, радовалась Маршаллу, который с самого начала являлся полной противоположностью её биологического отца. Когда же я узнала, что Грир заделал Грации ребёнка, я набросилась на него с требованием взять на себя ответственность и немедленно жениться на забеременевшей от него девушке, даже не смогла дослушать эту новость, завершившуюся информацией о том, что он уже успел надеть на палец своей избранницы кольцо. – Что же ты почувствовала, узнав, что я собираюсь стать матерью-одиночкой? – сунув руки в карманы брюк, я искоса посмотрела на маму, которая, казалось, внимательно наблюдала за тем, как Грир, под всеобщие поздравления, отрезает от праздничного торта первый кусок. – Я почувствовала, что с тобой произошла страшная несправедливость. И ещё я почувствовала, что с этого момента твоя сила будет только возрастать. И я не ошиблась. *** После вечеринки родители оставались ночевать у Грира и выпросили у меня оставить с ними на ночёвку Берека, который пришёл в глубочайший восторг от перспективы проведения ночи в компании Кэмерон и Доминика, в организованном дядей Гриром прямо посреди гостиной вигваме. Гости уже давно разошлись, я же задержалась до начала одиннадцатого, чтобы помочь с уборкой после вечеринки. Может быть мне и стоило тоже остаться с ночёвкой у Грира, но мне необходимо было перепроверить смету по отделочным материалам проекта Крайтона, так что попасть сегодня домой мне было необходимо. Шагая в сторону своего автомобиля, я не замечала стоящей рядом с ним мужской фигуры, должно быть из-за того, что была увлечена поиском ключей в своей сумочке. Плюс к этому автомобиль был припаркован в стороне от ближайшего к нему фонаря. Когда же я заметила его, разворачиваться уже было поздно: Пауль Дэвис уже находился всего в пяти шагах передо мной. Стоило мне только встретиться с ним взглядом, как моё сердце мгновенно оборвалось. Я сразу поняла, что эта встреча не случайна. Раз мы встретились, значит этот человек искал меня. И нашёл. Скорее всего, он проследил за моими родителями… Дурацкое ощущение, будто я могла притянуть этого помешанного в поле своей досягаемости недавними неприятными воспоминаниями о нём, словно мысли действительно способны призывать определённых людей, неприятно сжало моё нутро холодными щипцами. – Привет, – решил первым начать он и, не вытаскивая рук из карманов куртки, сделал два шага по направлению ко мне, тем самым сократив расстояние между нами до трёх шагов, но я поспешно сделала шаг назад, что, впрочем, заставило его остановиться. – Оставь меня в покое! – без нервной дрожи, уверенно-требовательным тоном отчеканила я. – Тесса, я схожу с ума без тебя… Ты нужна мне, словно воздух… Вернись ко мне… – в глазах мужчины вспыхнул недобрый огонёк. Между нами разница в двадцать лет, но он спортсмен, ежедневно пробегающий расстояние не менее чем в пять километров. Кто из нас окажется быстрее? До дома Грира я могу и не добежать… Тогда придётся кричать. Пока я размышляла, нужно было действовать, но я поздно поняла это, в результате чего Пауль, воспользовавшись моим секундным ступором, сдетонировал первее меня. Сделав резкий выпад, он в один прыжок оказался впритык ко мне и резко, до боли в запястьях, схватил меня за руки. – Эй!.. – я попыталась отстраниться, но он оказался сильнее меня, и я вдруг с ужасом поняла, что через несколько секунд мне придётся воспользоваться крайней мерой – бить придётся в промежность нападающему. – Тесса, я люблю тебя! Я засыпаю с мыслями о тебе и просыпаюсь с мыслями о тебе! Я хочу тебя двадцать четыре часа в сутки! Наши отношения – лучшее, что случилось со мной во всей моей дурацкой жизни! Ты самая лучшая женщина, которую я знал! Прошу тебя, дай мне последний шанс! Позволь быть с тобой рядом… Я ничего не отвечала – лишь выкручивала свои руки, желая вырвать их из железной хватки агрессора, но чем больше я вырывалась, тем сильнее он сжимал мои запястья и тем больнее мне становилось. Я тянула, потому что я не была Астрид – я не могла запросто ударить мужчину по яйцам, то ли боясь промахнуться, то ли жалея потенциальную жертву удара. Я уже почти решилась на удар, когда где-то за моей спиной послышался мужской голос. Обернувшись, я увидела незнакомого парня, перебегающего дорогу по направлению к нам. – Эй!.. Эй, у вас всё в порядке? – он интересовался на бегу. – Нет… Нет, не в порядке! – отозвалась я, и как только эти слова прозвучали, Пауль мгновенно отпустил мои руки, после чего сделал два шага назад. Окинув меня странным взглядом, значение которого я так и не смогла понять, он неожиданно поспешно развернулся и зашагал прочь. Я же обернулась, чтобы поблагодарить случайного прохожего, не оставшегося безразличным, но вдруг замерла от внимательного голубоглазого взгляда высокого шатена, смотрящего на меня сверху вниз. – Тереза Холт? – словно сомневаясь, произнёс моё имя незнакомец. – А Вы… – непонимающим взглядов врезалась в глаза собеседника я. – Коннор Трэшер. Бывший бойфренд твоей лучшей подруги, Рины Шейн. Точно, Коннор Трэшер. Он был предпоследним парнем Рины, предшественником Раймунда Хоггарта. Она рассталась с ним из-за его агрессивного поведения. Или агрессором был другой её парень?.. – Да… Кажется, я тебя припоминаю, – неуверенно процедила сквозь зубы я. – Не знал, что ты вернулась в город. Ты ведь, вроде как, собиралась отправиться в Нью-Йорк. Я думал, ты сейчас далеко от Роара. В этот момент я поняла, что не могу самостоятельно вспомнить об этом парне ничего конкретного: ни его имени, ни подробностей его отношений с Риной, ни тем более его прошлых планов на будущее, которые ныне обратились в настоящее. Он же помнил обо мне так много. Разве мы были близки? Нет. Определённо точно нет. За весь период его отношений с Риной я видела его раз пять, не больше. Однако он хорошо запомнил меня. – Может быть, сходим в бар? – совершенно неожиданно предложил он. – Я угощаю. – Спасибо, но нет, – категорически отрезала я, решив, что на сегодня с меня достаточно бывших бойфрендов, даже не своих. Развернувшись, я поспешно сравнялась со своей машиной и, нырнув в неё и посмотрев в зеркало заднего вида, обратила внимание на то, что Трэшер всё ещё пристально наблюдает за мной. Домой напрямик я не поехала – десять минут петляла по плохо освещенным улицам Роара, чтобы наверняка убедиться в том, что за мной не уцепился хвост. Хотя этой ночью я прекрасно осознавала, что рано или поздно Пауль всё равно вычислит моё новое место жительства. Ведь теперь он знает, что я вернулась в Роар. Глава 28.